Он выпучил глаза, верно, посчитав меня городской сумасшедшей.
– Ладно, – буркнул он, отнимая руку. – Но больше… – он взмахнул граблями, – ни-ни.
– Обещаю, – улыбнулась я. – Больше не буду.
Мы неловко застыли на берегу. С меня снова стекала вода, но ноги крепко стояли на земле, и уточки крякали очень деловито, громко, а в стороне пронзительно жужжала газонокосилка, не позволяя даже усомниться, что все по-настоящему.
– Больше не надо, – сердито кивнул мужчина и, переминаясь с ноги на ногу, махнул рукой с граблями в сторону: – Ваши?
В стороне валялись мои сброшенные кроссовки с носками.
– Мои.
– Больше не теряйте.
Прикусив губу, я натянула влажные от росы носки на такие же мокрые ноги. В кроссовках тут же захлюпало, но ждать, пока обсохну, не хотелось. Мне не терпелось вернуться домой.
– Больше не буду, – повторила я и отправилась вверх по лестнице и по каменному мосту. По тропинке к курганам.
Там никого не было. Только в стороне прогуливалась пожилая пара, держась за руки.
Я долго стояла, прислушивалась, но ничего, кроме пения птиц, не расслышала.
Курганы молчали. Они были пусты.
Ключ в моей ладони был обгоревшим, покрытым золой. Я несильно размахнулась и просто швырнула его в траву.
На перекрестке у парка задержалась. Телефон мамы не отвечал.
В кармане моей ветровки лежал проездной на метро. На нем еще оставалось несколько поездок.
Я решила потратить одну из них, чтобы вернуться домой.