– И какой вывод я должен сделать из этого унижающего меня заявления?
– Убийцу мы с тобой будем искать долго, упорно и не факт, что результативно.
– Не каркай!
– И что наиболее грустно – наш убийца – не Спица.
– Думаешь?
– Уверен.
– Почему?
– Чую.
– Назар, у нас тут не «Битва экстрасенсов», и твое «чую» в качестве аргумента не прокатит.
– Ладно. Тогда вот тебе два других. Первый: Спица всегда орудовал поздним вечером и ночью. Выбирал для совершения преступления парки, скверы и подворотни. Обычно насиловал жертв. По крайней мере всех молодых и более-менее привлекательных независимо от пола. Наше же убийство совершено в другое время, в другом месте и не тянет за собой еще одно преступление.
– Ладно, принимается, а второй аргумент?
– Спица применял другие спицы.
– Чего?
– Того! Неужели ты не заметил, что орудие убийства не такое, как в прошлые разы?
– Нет.
– Все шесть жертв так и не пойманного нами маньяка были умерщвлены одинаковыми спицами. Длинными, но чуть подрезанными, отлично заточенными. С круглыми белыми набалдашниками.
– Помню я.
– А Файзаров убит другой. Из набора для вязки носков. Они без набалдашников. И совсем другого размера.
– Назар, я уважаю твои познания. Ты здорово разбираешься в спицах! – притворно восхитился Сказка. – Только я тебе вот что скажу. Спицы с шариками продаются в паре. У нас было шесть жертв. Сейчас седьмая. Для нее по-любому надо купить новый комплект. Так почему бы не для носков? Там пять штук!
Чайник вскипел, и Витек бросился к нему со всех ног. Видно, на самом деле умирал, хотел кофе. Заварив и Назарову, вернулся с чашками к столу. Одну поставил перед Лешей, вторую подвинул к себе.
– Я не буду, – покачал больной головой Назаров.
– Что так?
– Давление у меня, Витек, высокое. Из-за этого башка трещит.
– Стареешь.
– Не говори.
– А я думаю, чего это ты так рано на работу приперся. Хотел же в спортзале колбаситься. А ты, оказывается, заболел! И ведь я предупреждал, не доведет тебя до добра здоровый образ жизни! Хочешь, за коньяком сбегаю? Тяпнешь стопарик, и сразу полегчает.
– Отстань, – вяло отмахнулся от него Леша.
– И не подумаю! Ты знаешь, что коньяк – наипервейшее лекарство от головной боли.
– Вроде ты говорил, что водка.
– Это для меня. Потому что я коньяк не люблю. А вообще-то именно он…
Леша не дал ему договорить, рыкнул:
– Сказка, еще раз прошу, отстань!
Но Витек его крика не испугался.
– Я с утра, когда на работу собирался, смотрел сюжет по телевизору. Так в нем сообщалось, что алкоголь может защитить нас от сердечно-сосудистых заболеваний. Особенно хорошо красное вино. В нем эти… как его?
– Полифенолы, – подсказал Леша.
– Ты тоже этот сюжет смотрел?
– Нет. Но я в курсе исследований.
– И они тебя не убедили начать выпивать?
– А то, что с каждой принятой дозой алкоголя у тебя отмирают клетки мозга, не убедило тебя завязать? Это ведь тоже медицинский факт.
– Нет, меня не убедило. Потому что у меня этого добра…
– Какого именно?
– Клеток мозга! – торжественно пояснил Витек. Затем ткнул пальцем в свою черепушку и добавил: – Смотри, какая голова!
Она на самом деле у него была большой. Его шапка Леше велика размера на два. И это при том, что Назаров гораздо его крупнее.
– Витек, размер головы к размеру мозга, а тем более к количеству извилин или его клеток не имеет никакого отношения.
– Завидуй молча, детка!
Леша не выдержал, рассмеялся. Сказка был из породы людей, которые его не раздражали. Даже если он нес ахинею, у Назарова не возникало желания заткнуть уши. Или рот Витьку. Сегодня он на него прикрикивал, потому что отвратительно себя чувствовал. Обычно же с благодушием принимал все его заявления, вплоть до самых бредовых.
– Сейчас хряпну кофейку и поеду к вдове, – сообщил Сказка, отхлебнув из чашки. – А ты, как понимаю, к госпоже Черемушкиной?
– Да. Надо наведаться.
– Как поделим остальных?
– Имена, фамилии, места работы уже установлены?
– Обижаешь, начальник! – Сказка вытащил из ящика своего стола блокнот, в который обычно записывал сведения. – Это ты вчера рано свалил. А я еще работал. И, что характерно, явился на службу раньше тебя. Где справедливость?
– Зато ты сегодня после обеда свалишь, а я буду до вечера пыхтеть.
– И почему нам молоко за вредность не дают? – вздохнул Сказка.
– Скажи уж – водку.
– А что? Это мысль. После тяжелого трудового дня выпить стопочку-другую – святое дело. И тут, глядишь, тратиться бы на нее не пришлось. Твоя опять же мне бы доставалась.
– Сказка, хватит мечтать, давай о работе.
– Давай, – обреченно протянул Витек. – Короче, я к вдове. А ты к остальным.
– Ни фига себе!
– Они там все в одном офисе сидят. Чего тебе стоит?
– Не все. – Леша сверился со списком. – Феофанов Сергей Геннадьевич имеет свой.
– Он по пути. А ты на машине в отличие от меня. Поэтому заедешь сначала к Феофанову, потом в «Семью». А тех, кого не сможешь опросить, вызовем сюда. Левка Серов в отделении весь день пробудет. А завтра я… – Он просительно посмотрел на Лешу. – Мне правда сегодня некогда. Еще в Химки ехать, беседовать со свидетелем по предыдущему делу. Пока его не закроем, в отпуск никто из нас не пойдет, сам знаешь.
Назаров кивнул. Сказка хоть и производил впечатление большого раздолбая, дело свое хорошо знал. И если говорил, что ему некогда, значит, так оно и есть. Леше предстоит опросить четверых – Феофанова и троих «семьянинов»: Милану Робертовну Черемушкину, ее помощницу Светлану Геннадьевну Зарубину и технического директора фирмы Валерия Павловича Иванова.
Глава 2
Сергей Феофанов ненавидел ментов с девяностых годов. Тогда он, еще юноша, крышевал наперсточников и лохотронщиков. Тюрьмы избежал чудом. А вот от пули не уберегся. И подстрелили его как раз менты. Но Серега выжил. Только рука после ранения у него не двигалась. Но он и одной справлялся. Мог так вмазать, что «клиент» мигом отключался. Так что травма работе не мешала. Но Феофанов все же завязал. А чтоб лихие дружки снова не втянули его в криминальный бизнес, уехал из своего города в столицу. К тетке. Та уже старой была, нуждалась в помощи. Серега взял заботы о ней на себя. Взамен она прописала его в своей квартире и помогла устроиться работать на завод. Оператором котельной.
Платили Феофанову сущие гроши. Привыкший к шальным деньгам, он поначалу хотел послать к чертям новую, добропорядочную, жизнь и вернуться к старой, криминальной. А еще он ругал себя за то, что ничего не откладывал. Сколько денег было, все прогулял. А догадайся он хоть немного отложить, сейчас бы не пахал на государство за гроши, а работал бы на себя. Ларек бы открыл. Или закусочную. Не бог весть что, конечно, но все же лучше, чем на заводе горбатиться. И дело не только в деньгах. Сереге было смертельно скучно сидеть за пультом и нажимать кнопки. И было немного стыдно за то, что он выполняет бабью работу. Была б у него рука здорова, устроился бы в пожарку. Или охранником. Но кому он, калека, нужен?
Тетка умерла спустя полтора года. Похоронив ее, Сергей сдал комнату. А сам жил в подвале котельной. Своим сменщицам он платит чисто символическую сумму, чтоб они закрывали на это глаза, а начальнику ставил ящик водки. Все были довольны.
За полгода Феофанов скопил достаточно денег для того, чтобы открыть точку на рынке. Торговал сам трусами и колготками. Потом купил соседнее место, расширился. Через год у него было уже пять точек. Спустя пять лет еще и магазин.
За десять лет Сергей превратился в успешного бизнесмена. А теткину квартирку сменил на шикарные апартаменты. И купил машину-мечту «Мицубиси Паджеро». Именно о ней он грезил в те далекие годы, когда крышевал лохотронщиков. Естественно, Сергей мог себе позволить и «Порше», но ездил на «паджерике» (сам не водил – нанимал человека), меняя его раз в пару лет на новый.
В общем, все было хорошо у Феофанова, кроме личной жизни. Он давно мечтал о семье, но найти ту, с кем хотелось бы ее создать, не получалось. Дважды он пытался себя уговорить на серьезные отношения, но в последний момент «соскакивал». Проблема Феофанова была в том, что он искал не тех, кто был ему под стать. Как говаривала тетка – сам на гуще, а ищешь на дрожжах. То есть Сергей был внешности самой что ни на есть посредственной, роста невысокого, а любил женщин писаной красоты и стати. И чтобы умницей была. Хотя сам не был интеллектуалом. Да и чего ждать от человека, который с горем пополам осилил школьную программу, а диплом вуза купил? Феофанов был далеко не дурак, но ему не хватало знаний. В бизнесе он стал акулой. То, чему другие учились в институтах пять лет, он схватывал на лету. Не разбираясь в теории и терминологии ведения бизнеса, Сергей легко вел дела, находя общий язык с партнерами. А вот обычную беседу поддерживал с трудом. Особенно с женщинами. Поэтому чаще отмалчивался, чтоб не ляпнуть что-нибудь невпопад. А слушать любил, и, конечно, женщин. Но только тех, кто умно изъяснялся. Пустышки же его раздражали. Хотя многие его приятели и партнеры выбирали себе в любовницы, а порой и в жены именно таких. Друг Сергея, владелец огромного супермаркета, был трижды женат. И всегда в супруги выбирал хорошеньких дурочек. Они его умиляли. Он советовал Феофанову дурью не маяться, а жениться на одной из таких. Главное, молодая, красивая, здоровая (родит хоть пятерых), а что чушь мелет постоянно, так это мелочи. Кто их, баб, слушает?
Но Сергей стоял на своем. Ему нужна была красивая, умная, интеллигентная леди. И такие, конечно же, встречались. Например, те две, на которых он чуть не женился. Обе девушки были образованны, начитанны, воспитанны и хороши собой. У них был один недостаток – они любили не Сергея, а его деньги. Увы, корыстных женщин было еще больше, чем глупых и невзрачных…
За всю свою жизнь ту, что отвечала всем его требованиям, Сергей встретил лишь один раз. И женщину эту звали Миланой Черемушкиной.