порядок. Здесь лежали даже старая бензопила и циркулярная пила – но для преступника они, разумеется, были слишком шумными. На полках выстроились канистры с машинным маслом, рядом с ними – тряпки и прочие принадлежности. Все, что оказалось перевернутым и разбросанным после землетрясения, мы сами же и расставили по местам, когда искали ключ.
– С орудиями убийства мы, пожалуй, разобрались, – обратился ко всем Сётаро, стоя посреди комнаты. – Давайте проанализируем действия жертвы и преступника, исходя из всего, что нам известно.
Он начал скрупулезно перечислять события предыдущего вечера, всякий раз загибая пальцы:
– Во-первых, убрав осколки стакана, Саяка-тян начала что-то искать. Во-вторых, после десяти вечера она столкнулась с убийцей. Скорее всего, это произошло на минус втором этаже, поблизости от того места, где нашли тело. Он задушил ее, накинув на шею веревку. В-третьих, преступник ударил Саяку-тян ножом в грудь. Здесь последовательность событий не ясна – то ли это произошло до того, как он отрезал ей голову, то ли уже после.
– Серьезно? Разве он пырнул ее ножом не для того, чтобы добить? Зачем это делать после того, как голова уже отрезана? – возразил я.
– Нет. Если бы преступник просто хотел убедиться, что она мертва, он мог бы поступить, как с Юей, – просто затянуть веревку на шее. Но он зачем-то выбрал более сложный способ – нанес удар ножом. Значит, цель была другая. А если другая, то, возможно, не имело значения, когда это делать – до отрезания головы или после. Наверное, специалисты могли бы установить последовательность действий, но главное – это причина, по которой понадобился удар ножом. Если ее понять, то не столь важно, в каком порядке все происходило. Как бы то ни было, убийца почему-то решил отрезать голову, затем поднялся на минус первый этаж и взял из дальней кладовки бумажные полотенца. Он также принес пилу, фартук, резиновые перчатки и сапоги и принялся за дело. Сам процесс при должной сноровке мог занять минут двадцать. Закончив, преступник протер пол бумажными полотенцами – опасался выдать себя, оставив кровавые следы в коридоре. Он, видимо, тщательно проверил, не осталось ли крови на одежде или коже. Использованные вещи выбросил в мусорный контейнер на месте преступления. После этого избавился от отрезанной головы, окровавленных салфеток и орудий убийства. В данный момент я предполагаю, что все это было брошено в воду, на минус третий этаж.
Конечно, мы не обыскивали тщательно все здание, но это предположение и правда казалось наиболее вероятным.
– Кинуть голову – да и что угодно – в воду проще всего. Вон там, например. – Сётаро махнул рукой в сторону внешней стены, представлявшей собой обнаженную скальную породу с естественными неровностями. Металлические плиты пола изначально были подогнаны под ее форму, но из-за стекающей по стенам воды местами проржавели, и там образовались крупные щели. Самая большая казалась достаточно широкой, чтобы сквозь нее могла пройти голова. Таким образом, в перекрытиях между минус вторым и минус третьим этажами были отверстия, прекрасно подходящие для избавления от ненужных предметов.
Конечно, преступник мог дойти и до лестницы, ведущей на минус третий этаж, но оттуда голову ныряльщику достать куда проще – даже совсем без снаряжения. Избавиться от всего сразу прямо на месте было куда безопаснее.
Я подошел к стене и осторожно заглянул в щель, ведущую на минус третий этаж.
Черная вода уже практически доходила до перекрытия. Подсвечивая воду фонариком смартфона, я, разумеется, не мог увидеть ничего, что скрывалось под поверхностью. Неужели где-то там и правда покоится голова Саяки?
Сётаро продолжил, и я отошел от стены, возвращаясь на прежнее место.
– Затем убийца забрал рюкзак Саяки-тян из ее комнаты. Правда, тут мы тоже не знаем, когда это произошло. Возможно, он сделал это, когда поднимался за бумажными полотенцами – а может, уже после того, как избавился от головы и немного передохнул. Рюкзак мы пока не нашли. Скорее всего, его тоже сбросили вниз вместе с головой. На этом задача убийцы была выполнена. Ему осталось только вернуться к себе в комнату и подумать, не оставил ли он каких-нибудь улик.
Сётаро умолк, и по нашей маленькой группке прокатился тяжелый вздох. Нарисованная картина выходила весьма мрачной. Поведение преступника не поддавалось пониманию. Почему он убил Саяку, зачем ударил ее ножом в грудь и отрезал голову, по какой причине избавился от ее вещей?..
– По сравнению с этим убийство Юи кажется ясным и понятным. Зачем надо было так изощренно расправляться с Саякой? – не удержался я.
– Все так. Но, Сюити, про одну загадку ты забыл.
– Что?
Я пропустил загадку? Разве мало имеющихся?
– Да. И эта загадка, быть может, имеет большое значение, – продолжил Сётаро. – С чего бы начать? Ну допустим: Сюити, назови все предметы, которые, на твой взгляд, понадобились убийце при совершении преступления.
Я по-прежнему не понимал, куда он ведет, но послушно начал припоминать все по порядку:
– Ну, во-первых, требовалось задушить жертву. То есть что-то вроде веревки. Так? Потом нож. Пила. Бумажные полотенца, чтобы вытереть кровь. Фартук. Резиновые сапоги. Перчатки. И… наверное, все.
– Да, это вещи, которые я перечислял. Но ему наверняка понадобились и другие. Например, голову он, скорее всего, положил в пакет, перед тем как выбросить. Видимо, взял мешок для мусора – не мог же он нести ее просто так, иначе кровь бы накапала повсюду. В тот же пакет он, наверное, сунул и использованные бумажные полотенца. Кроме того, чтобы утопить голову и вещи потребовался груз. Может, молоток или что-нибудь вроде того. Так вот. Теперь скажи, где бы ты искал все эти предметы, если бы они тебе понадобились?
– Ну… убийца обыскал все кладовые в здании, так?
– Совершенно верно, он собрал все по разным комнатам. Но проблема в том, что все необходимое он мог найти в одном месте – на минус втором подземном этаже, на складе с инструментами.
Я задумался над этим. Действительно, орудия убийства и салфетки, чтобы стереть кровь – а также и мешки, и груз, – имелись на том же этаже.
– Казалось бы, куда удобнее взять все здесь, рядом, – продолжал Сётаро. – Остальные спали этажом выше – а значит, риск, что убийцу заметят, был минимальным. Тем не менее за одной вещью он поднялся наверх и специально пошел в дальнее помещение – за бумажными полотенцами.
– А ведь точно. Это и правда странно, – согласился я.
– Идти туда опасно. Рюхэй, Хана и Маи спали совсем рядом, в комнатах 117, 115 и 116. Он явно старался не шуметь, когда брал бумажные полотенца, потому и не поставил корзину на место, бросил ее на полу. – Сётаро имел в виду, что металлические полки наверняка бы лязгнули – а это преступника не устраивало. – При этом на минус втором этаже, в кладовке с инструментами он аккуратно закрыл ящик и поставил его туда, где взял. Из этого мы можем заключить, что наверху он проявлял осторожность. Почему же тогда убийца, понимая риск, все-таки пошел за бумажными полотенцами наверх? Вот чего я не понимаю. Ему нужно было чем-то вытереть кровь – это понятно. Но зачем ходить так далеко, если под рукой были тряпки? – Сётаро взял в руки одну из них, лежавшую рядом с ящиком инструментов.
Теперь я понимал, о чем он говорит. У преступника все было в пределах досягаемости, в ближайшей кладовке. Почему он этим не воспользовался? Зачем рисковал?
– Может, убийца просто не знал, что здесь есть тряпки? – предположил я. – Да нет, вряд ли…
– Исключено. Не заметить невозможно, – согласился Сётаро.
Связка тряпок лежала прямо напротив двери, на видном месте, к тому же рядом с ящиками для инструментов. Доставая пилу или нож, он непременно бы их заметил. И даже без этого – все уже бывали в этой кладовке, так что преступник наверняка знал про тряпки.
– Мы выяснили, что преступнику ничего там не требовалось, кроме бумажных полотенец. Больше ничего не пропало, и, судя по тому, что мы видели, для убийства ничего сверх этого и не понадобилось. Конечно, убийце на минус первом этаже нужно было еще забрать вещи Саяки, но это было менее рискованно. Комната 108 находится рядом с лестницей, а соседние номера пустуют. Так почему же убийца не воспользовался тряпками, а рискнул пойти за бумажными полотенцами? Может быть, это важно для того, чтобы выявить преступника, – заключил Сётаро.
Он умолк, и теперь в воздухе звучал только гул работающего генератора. Наконец медленно заговорил Ядзаки:
– А убийца-то кто?
– Пока не знаю, – спокойно ответил Сётаро.
Видно было, как по лицам слушателей расползается разочарование. Сётаро рассуждал так уверенно, что каждый преисполнился надежды: сейчас тайна будет раскрыта. В результате, все ограничилось перечислением известных фактов – после чего подведение итогов внезапно закончилось.
– Так и что нам теперь делать? – не унимался Ядзаки.
– То же, что и до этого: настойчиво искать убийцу. В отличие от смерти Юи, где никаких зацепок не было, сейчас… не могу сказать, что к счастью, конечно, но сейчас есть масса странностей и нестыковок. Теперь, возможно, мы сумеем вычислить преступника логическим путем, – ответил Сётаро.
Ядзаки тоже сдаваться не собирался.
– Не поздновато ли? Вы, как я погляжу, совсем не торопитесь. У нас тут убийца, который людей кромсает, а вы воображаете, будто он собой пожертвует и останется под землей? До вас до сих пор не дошло? Он же маньяк, ненормальный, кто еще такое сотворит! Какая там логика? Нет в его поведении никакой логики! Хватит время тратить на эту ерунду! Нам не о поисках преступника надо думать, а выбираться отсюда поскорее, а то все здесь останемся! – С каждым словом Ядзаки все больше распалялся. Жена и сын съежились у него за спиной.
В его словах была доля правды. Мне и самому приходила в голову эта мысль: а что, если, пытаясь найти преступника, мы лишаем шанса на спасение тех, чью жизнь иначе получилось бы сохранить?
Впрочем, Ядзаки никто не поддержал – видимо, всем казалось, что он пытается самоутвердиться за наш счет: у него-то есть семья, а мы – лишь кучка вчерашних студентов-бездельников, чьи жизни ничего не стоят! Именно такое отношение явно читалось в его словах.