Нельзя сказать, что я сам об этом не думал. Время шло, убийца был по-прежнему неизвестен… кому-то придется пожертвовать собой. Если представить, что кто-то вызовется добровольно, логично предположить, что это будет один из родителей Хаято – когда поймет, что это единственный способ спасти сына.
И тогда мы все сможем выжить.
Только что Ядзаки требовал не искать убийцу, а думать, как отсюда выбраться, – и прикрывался при этом семьей. Но ведь его слова можно повернуть иначе. Может, выжить должны те, у кого семьи нет? Ведь его сын, Хаято, в каком-то смысле был заложником. Нам даже не нужно прибегать к шантажу, вообще ничего не нужно делать – Ядзаки сам придет к этому выбору.
В кино и манге часто показывают все наоборот: какой-нибудь герой-одиночка жертвует собой ради тех, у кого есть семья или любимый человек. Красивая сказка – но не для нас.
Ожидать, что кто-то из родителей Хаято пожертвует собой… разумеется, говорить об этом вслух было неправильно. Хана понимала это не хуже меня, но смерть Саяки и приближение срока сломали барьеры. У меня тоже не было сил читать ей мораль, так что я ответил прямо:
– Может быть. Но что мы о них знаем? Они выглядят дружной семьей, но мы не так много с ними общались. Неизвестно, как они себя поведут в экстремальной ситуации. Как вообще должны поступать в этом случае родители? Вот твои бы как поступили?
Лицо у Ханы сморщилось, будто она готова была расплакаться.
– Папа умер в прошлом году. Я тебе разве не говорила?
Для меня это стало новостью. Мы не общались с тех пор, как выпустились из университета. С вопросом я промахнулся, но по реакции Ханы стало понятно: ее отец и правда остался бы, чтобы спасти дочь.
– Извини. Не думай об этом.
А как насчет моих родителей? Наверное, начали бы ссориться, перекладывая ответственность друг на друга, и продолжили бы ругаться, пока не вышло время. Они разошлись, и я ни с кем из них не виделся с тех пор, как окончил университет и устроился на работу.
Хана опустила голову. Воцарилось молчание.
Сзади раздались шаги. Обернувшись, я увидел Маи.
– О, вот вы где! – удивилась она – и еще больше изумилась, увидев, что работают камеры наружного наблюдения. – А чего вы здесь сидите? Случилось что-то?
– Ничего. Все то же самое, ничего не меняется. – Хана раздраженно ткнула пальцем в экран.
– Понятно… Слушайте, я тут встретила Ядзаки-отца, – сказала Маи. Интересное совпадение – мы же только что его обсуждали. Хана пристыженно заерзала. – Он сказал, что хочет с нами поговорить, возможно, возникло недопонимание. Предлагает попозже собраться всем вместе. Вы не против?
– Хорошо. В столовой? – уточнил Сётаро. Маи кивнула.
Что он собирался нам рассказать? Особенно после того, как Хана буквально в лицо сказала, что подозревает их семью?
– Тогда давайте так и сделаем. И еще… кто-нибудь скажет об этом Рюхэю? – смущенно улыбаясь, попросила Маи.
На улице уже сгущались сумерки. Все собрались в столовой.
Восемь человек расположились вокруг стола почти так же, как вчера за обедом, – только сегодня ни перед кем не стояло ни единой консервной банки.
– Дело в том, что… мы должны вам кое-что рассказать, – с трудом начал Ядзаки. – Это совершенно никак не связано с произошедшими событиями, поэтому мы сперва решили ничего не говорить. Но не хотелось бы, чтобы вы себе лишнего надумали, так что лучше я все объясню как есть.
– Хорошо, мы слушаем, – несколько натянуто ответила Маи. Теперь, когда самой общительной из нас, Саяки, не стало, поддерживать беседу вынуждена была она.
– Да… Мы вам сказали, что собирали грибы и заблудились в горах. Так вот, это неправда. Мы действительно заблудились, но ходили не за грибами. На самом деле мы искали этот бункер. Сбились с дороги, тут и темнеть начало, а когда наконец разобрались, куда идти, то встретили вас и очень удивились.
– Искали бункер? То есть вы с самого начала планировали сюда попасть?
– Да.
Хана бросила взгляд на меня. Не далее как позавчера она предполагала, что семейство Ядзаки явилось сюда нарочно, и теперь выяснилось, что она оказалась права.
– То есть, получается, вы о существовании бункера знали? – задала новый вопрос Маи.
– Ну… «знали» – это, пожалуй, слишком громко сказано. Не совсем, – туманно ответил Ядзаки и замялся, как будто не хотел углубляться в объяснения, но в конце концов сбивчиво продолжил: – Вы же говорили, что здесь, может быть, сектанты жили, да? Ну так вот – вы угадали. Понимаете… все из-за брата моей жены. Он… как бы сказать… увлекся какой-то странной религией. Мы и сами не знаем толком, в чем там суть. А не так давно он пропал.
– Религия? Что за религия?
– Говорю же – сами не понимаем. Что-то про апокалипсис. Что скоро наступит конец света, поэтому надо к нему готовиться, тренироваться, аскезу практиковать… Брат жены – его Ёдзи зовут – вступил в эту секту. Мы сперва не придали значения. Но два года назад он исчез. Куда, как, что случилось – неизвестно. В полицию мы ходили, но никаких зацепок не было, и они тоже ничего не могли сделать. А недавно я обнаружил в компьютере его дневник. Пароля, чтобы его открыть, мы не знали, но потом случайно получилось разблокировать… И там как раз упоминался этот бункер. Они здесь медитировали. – Ядзаки подался вперед. – В первый раз мне попалась информация, где его можно искать.
– И вы решили приехать сюда и проверить, что здесь находится?
Вести беседу пришлось Маи – больше никто брать на себя эту роль не спешил. Сётаро, к моему удивлению, не проявлял особого интереса и просто наблюдал за развитием событий.
– Да, так и было. Сначала я думал пойти один, но жена и сын ни в какую не хотели меня отпускать. Ну, и я решил, что вместе безопаснее. Сын – уже не ребенок, и с дядей у него всегда были хорошие отношения. Я думал, будем смотреть в оба, и, если что, сразу сбежим. Так и приехали втроем. Выходные, погода хорошая… И тут встречаем вас. Не хотелось сразу всю эту историю вываливать, мы и придумали про грибы. А потом подходящий момент так и не наступил. Вот я и думаю: вы, наверное, решили, что мы какие-то странные, подозрительные… Но поверьте, это никак не связано с тем, что здесь произошло, – повторил Ядзаки.
Рассказ походил на правду. Поверить в реальную секту, ожидающую конца света, было сложновато, но существование подземного бункера под названием «Ковчег» придавало истории убедительности. В таком месте подобная группа вполне могла обосноваться.
– Так что вам было известно про бункер до того, как вы здесь оказались? Вы ведь читали дневник вашего родственника?
– Да ничего на самом деле не было известно. Там упоминались только название «Ковчег», примерное местоположение и то, что нужно спускаться через люк.
– И даже фотографий не видели?
– Нет, у Ёдзи никаких фотографий не было. Потому мы и заблудились. Если бы точно знали, куда идти, успели бы добраться засветло, осмотреться и уйти, пока не стемнело. И не сидели бы сейчас здесь, – с горечью заключил Ядзаки.
Интересно, что в конце концов случилось с сектой? Внутри «Ковчега» все выглядело так, будто они сбежали отсюда ночью, в спешке. Группа распалась, и они разбрелись кто куда? Или случилось что-то более страшное? Я вспомнил статью, которую читал в Википедии: несколько лет назад в Америке члены одной секты совершили массовое самоубийство.
Как бы то ни было, Ядзаки явились сюда, пытаясь выяснить, куда пропал их родственник, но ничего полезного, похоже, не нашли. А на следующий день события приняли такой оборот, что было уже не до поисков. Вот, собственно, и вся история.
– Надеюсь, я вас убедил, – сказал Ядзаки, обращаясь ко всем присутствующим. – Никакого злого умысла у нас не было
– Понимаем. Мы сами забрались сюда просто из интереса, так что с тем же успехом можно подозревать и нас, – наконец заговорил Сётаро.
Хироко и Хаято, которые до сих пор помалкивали, позволяя говорить Котаро, теперь, когда он закончил свои объяснения, уставились на нас с выражением, которое как бы говорило: «Ну что, убедились?» Несчастье, случившееся с их родственником, словно давало им иммунитет от всех подозрений.
Хана и Рюхэй, заметив их взгляды, кажется, разозлились: услышанная история ничуть не помогала нашим поискам преступника, а раз так, то чем здесь гордиться? Не очень справедливо – учитывая, что непосредственным поводом к разговору стали подозрения самой Ханы в адрес Ядзаки. Маи, которой в этот раз почему-то досталась роль ведущей, всем своим видом выражала сильнейшую неловкость. И только Сётаро сохранял хладнокровие.
Стало ясно, что дольше находиться в одной комнате мы не в состоянии. Недопонимание было кое-как разрешено, и общее собрание на этом закончилось.
И все же… Я задумался. Люди, которые до недавних пор пользовались этим бункером, верили, что конец света близок. Здесь они тренировались и медитировали, готовясь выжить в грядущем апокалипсисе, – такую власть возымела над ними эта идея.
В каком-то смысле они оказались правы. «Ковчег» переживал свой апокалипсис прямо сейчас. Все мы готовились к наступлению Страшного Суда. По иронии судьбы в отличие от истории о Ное из Ветхого Завета потоп – а вовсе не спасение – настиг нас внутри самого ковчега.
Но если нам суждено предстать перед судом Божьим, где нас будут оценивать по заслугам… в таком случае, как мне казалось, у меня точно нет шансов. История, рассказанная Ядзаки, только добавила новых поводов тревожиться.
Ближе к вечеру ко мне частично вернулся аппетит. Я нашел среди консервов те, что почти не пахли – овощное рагу, – принес их в комнату и поужинал вместе с Сётаро.
– Как думаешь, можно этому верить? – спросил я.
– Что Ядзаки пришли сюда искать пропавшего родственника?
– Да.
– Верить-то можно. Доказательств у нас, конечно, нет, но если все время всех подозревать, мы будем ругаться бесконечно. – Сётаро по-прежнему говорил без особого интереса.