Хироко, которая до этого момента сидела в углу и гладила сына по спине, медленно встала. Она подняла с пола смартфон, взяла руку мужа и расправила пальцы, а потом, как предлагала Маи, поднесла к датчику костяшку большого пальца.
В следующую секунду Хироко негромко ахнула, и все бросились к ней.
Смартфон был разблокирован.
– Ну что там? Осталось видео?
– Сейчас, подождите… – Подгоняемая Сётаро, она неуклюже тыкала пальцем в экран и несколько раз ошиблась, прежде чем открыла нужное приложение.
– Вот это оно?
Она прокрутила страницу до конца. Значок-превью последнего видео был черным.
Последнее отснятое видео? Стоило нажать на иконку, и чернота заполнила экран, а из динамика послышались приглушенные звуки, похожие на шум воды.
Сперва не было видно ничего, кроме помех, какие возникают из-за слишком большой чувствительности камеры. Понятно было лишь, что телефон трясется. Через некоторое время шум воды утих: судя по всему, Ядзаки нырнул и устроился на нижней полке стеллажа.
Экран оставался полностью черным еще с минуту. Наконец в правом верхнем углу появилось тусклое белое свечение.
Преступник вошел в помещение! Видимо, это светил его фонарик. Еще через несколько секунд что-то мигнуло, и картинка стала ярче: преступник включил в комнате свет.
Какое-то время потребовалось, чтобы камера сфокусировалась. И вот на экране появились ноги в рыбацком комбинезоне, осторожно ступавшие по затопленному полу.
Все замерли, затаив дыхание. Преступник осторожно приближался к стеллажу в глубине комнаты. Камера задрожала сильнее, руки Ядзаки под водой тряслись от напряжения. Изображение снова расплылось.
Фигура вдруг замерла посреди комнаты, потом как-то изогнулась, разворачиваясь вокруг своей оси.
Преступник обернулся! Какое-то время рыбацкий комбинезон не трогался с места.
Неужели это самый момент, когда преступник заметил под стеллажом Ядзаки?
Комбинезон начал двигаться в левый дальний угол комнаты. Затем, развернувшись, без колебаний рванул прямо на камеру.
– Ой! – Хироко, не сдержавшись, прикрыла рот рукой.
Сомнений не осталось. Преступник бросился на Ядзаки.
Изображение резко затряслось: Ядзаки пытался выбраться из-под стеллажа. Значит, он все видел – но не успел. Камера зафиксировала, как в воду входят концы длинных садовых ножниц.
Телефон полетел в сторону. Изображение завертелось, и напоследок камера запечатлела пузырьки воздуха, вырывающиеся изо рта Ядзаки. Дальше экран потемнел – видео закончилось.
Все переглянулись, словно зрители в кинотеатре после фильма ужасов, финал которого так и не поняли.
– И что, узнали мы, кто убийца? – недовольно пробормотала Хана.
На видео не было ничего, что указало бы на его личность. Только ноги в рыбацком комбинезоне.
Наверное, можно заставить каждого по очереди надеть комбинезон и попытаться воспроизвести движения преступника. Но будет ли в этом толк? Видео снималось под водой, с искажением, картинка была нечеткая, а сам комбинезон полностью скрывал фигуру. В нем все будут выглядеть одинаково! Думаю, какие-нибудь современные технологии и позволяли таким образом идентифицировать человека, но нам это было недоступно. Мы только начнем спорить и обвинять друг друга, и все станет еще хуже.
– Хироко-сан, а во сколько это было снято? – спросил Сётаро.
Та вцепилась в телефон, который до этого едва не выронила из рук: кадры, запечатлевшие гибель мужа, глубоко ее потрясли.
– На экране указано… 22:48.
– Ясно. Значит, за четыре часа до того, как нашли тело, – произнес Сётаро, сверившись с собственным смартфоном. – По одному только этому видео преступника не определишь. Думаю, он это тоже понимает. Но посмотрели мы его не зря. Теперь я еще больше уверился в том, что собирался вам рассказать. Если не возражаете, давайте пройдем в столовую. Разговор предстоит тяжелый, так что лучше устроиться поудобнее. К тому же мне понадобятся улики, которые я там оставил.
– Значит, вы собираетесь назвать преступника? – спросила Хироко, по-прежнему не сводившая глаз с тела мужа.
– Совершенно верно, – твердо ответил Сётаро.
Хироко вздохнула и, взяв сына под локоть, потянула за собой. Тот не стал сопротивляться.
Сётаро шествовал во главе, остальные тащились за ним, словно похоронная процессия. Впрочем, по сути, это она и была: кто-то из семерых вскоре должен умереть.
Глава пятая.Выбор
Все собрались кругом возле длинного стола.
Нас осталось семь человек. Каждый ясно видел лица товарищей – усталые, напряженные, осунувшиеся, как у мертвецов. Даже сейчас, однако, преступник – кем бы он ни был – не суетился и ничем себя не выдавал.
Сётаро окинул взглядом разложенные на столе улики.
– Как вы все понимаете, нам нужно решить, кто останется в бункере. В запасе у нас не больше двенадцати часов. Но прямо сейчас я прошу ненадолго об этом забыть. Это трудно – даже невозможно, но постарайтесь не думать о времени, когда будете слушать мои доводы. Оцените их беспристрастно – иначе может так случиться, что мы приговорим невиновного. Еще одно. Я нарочно выношу за скобки все личные отношения. Возьмем, например, убийство Ядзаки Котаро. Я понимаю, что его жена и сын потрясены – но не считаю это доказательством их невиновности. Все, включая меня самого, находятся в равных условиях. Такой подход позволит избежать лишних споров. Исходя из этих предпосылок я постараюсь выстроить логическую цепочку, которая однозначно выведет нас на виновного. Если мои выводы покажутся вам обоснованными, мы перейдем к главному вопросу. Согласны?
Сётаро медленно, останавливаясь на каждом в отдельности, обвел всех взглядом. Мы по очереди кивнули в ответ.
Неужели мы и правда вот-вот узнаем имя убийцы? Никто не мог поверить в это до конца – хотя спокойствие Сётаро сейчас, когда финальный срок стремительно приближался, дало нам всем крохотную надежду.
– Тогда приступим, – невозмутимо начал Сётаро. – Прежде всего напомню, как произошло первое убийство. Примерно сто сорок часов назад, после того как мы устроились на ночевку в бункере, случилось землетрясение. Входную дверь завалило огромным камнем, и мы оказались взаперти. Тогда же начал подниматься уровень воды. Стало понятно: чтобы отсюда выбраться, кому-то придется пожертвовать собой. Юю убили немедленно, как только это выяснилось. Он был задушен веревкой в самом дальнем складском помещении на минус первом этаже, пока все остальные искали гаечный ключ, чтобы разобрать каркас потолка. Метод убийства прост и понятен. Странно было только, почему убийца решил пойти на преступление именно в тот момент – сразу после того, как завалило дверь. Казалось бы, он сам загнал себя в крайне опасное положение: ведь если его вычислят, ему почти наверняка придется остаться под землей. С другой стороны, те, кто не был виновен, оказались в неоднозначной ситуации. Что бы мы делали, если бы Юю не убили? Возможно, попытки выяснить, кто должен повернуть лебедку, привели бы к кровопролитию. Но, к счастью или нет, убийство отсрочило этот конфликт. Мотив остается неизвестным, но я не думаю, что он поможет найти виновного. Судя по всему, преступление было спровоцировано нашими необычными обстоятельствами, и потому убийцей мог с равной вероятностью оказаться любой. Но от чего тогда отталкиваться при поисках виновного? Это и стало главной проблемой первого преступления. Помимо мотива, в нем нет ничего, за что можно зацепиться.
В тот раз мы не нашли на месте преступления никаких улик: все было спланировано практически идеально. Именно поэтому мы подсознательно ожидали второго убийства – в надежде, что оно даст ответы на наши вопросы.
– Я сказал, что улик не было. Это не совсем так, – продолжал Сётаро. – Полагаю, они были – мы просто их не заметили, и я об этом очень жалею. Если бы мы вовремя обратили на них внимание, то, возможно, предотвратили бы второе и третье убийства. Сейчас, конечно, искать улики уже поздно – мы можем разве что спросить о них у самого преступника.
Только я – и еще неведомый преступник – понимали, на что намекает Сётаро. Однако его предположение о том, что незамеченные улики привели ко второму и третьему убийствам, заставили всех забеспокоиться.
– Что вы имеете в виду? – настойчиво спросила Хироко. – Вы говорите, что были улики? Почему вы ни разу не упоминали об этом раньше?
– Потому что, когда я начал догадываться, время уже ушло. Обсуждать это тогда не имело смысла. Давайте перейдем к следующему убийству. Думаю, когда вы дослушаете, то поймете, какие именно улики мы упустили. Настоящее расследование началось именно с этого момента.
– Новое убийство произошло на вторую ночь после того, как мы оказались взаперти. Жертвой стала Саяка, при этом ей отрезали голову. Вспомним, как это произошло. – Сётаро, заглядывая в свои записи, начал перечислять последовательность событий, будто зачитывал сценарий мероприятия. – Около восьми вечера Саяка взяла в столовой банку с чили кон карне и пошла ужинать к себе. До этого они с Ханой жили в одной комнате, но накануне, поговорив, решили разойтись по разным. Все верно?
– Ну… верно, – недовольно поморщилась Хана, что Сётаро совершенно не смутило.
– Во время ужина Саяка случайно разбила стакан. Чтобы собрать осколки, она спустилась на минус второй этаж, в комнату 215, и взяла из ящика с инструментами изоленту. Когда она закончила, к ней в комнату заглянула Хана, заметила изоленту и, решив, что с ее помощью можно удалить с одежды катышки, одолжила ее, после чего вернулась к себе. Хана-тян, я все правильно рассказываю?
– Угу, – коротко буркнула Хана, явно пытаясь понять, к чему клонит Сётаро.
Я сам видел издалека, как они передавали друг другу эту изоленту, так что описание звучало вполне правдоподобно.
– Убрав стекло, Саяка начала что-то искать: между половиной десятого и десятью разные люди видели, как она бродит по бункеру. Это тоже соответствует действительности?