Мы наконец-то подошли к самому важному: кто из оставшихся семи человек под подозрением, а кто – нет.
– Для начала – простите, что забегаю вперед, но давайте оговорим, что ни я, ни Сюити подозреваемыми не являемся. После землетрясения, когда все искали ключ, именно мы нашли ту самую коробку с клейкой лентой. Иными словами, мы оба знали, что она находится в той комнате на минус втором этаже, и поэтому нам не пришлось бы подниматься на минус первый за бумажными полотенцами. Это могут подтвердить Хироко и Хаято.
Сётаро бросил взгляд в их сторону.
Хироко немного замешкалась, но затем ответила честно:
– Да. Безусловно, вы двое знали про клейкую ленту.
Найдя коробку, мы принесли изоленту со склада и показали Ядзаки, спросив, подойдет ли она. В итоге наша находка не пригодилась, так как в ящике с инструментами изолента уже была. Зато теперь благодаря этому мы могли подтвердить свою невиновность.
С легкостью доказав, что мы ни при чем, Сётаро продолжал:
– Хана-тян тоже не может быть преступницей. Перед тем как произошло убийство, она взяла изоленту у Саяки-тян, чтобы убрать катышки с одежды. Ту же ленту она могла использовать для заклеивания щелей. Следовательно, ей тоже не потребовалось бы никуда ходить.
– Да, верно, – округлив глаза, выпалила Хана – скорее всего, не успев еще толком понять значение сказанного.
Сётаро слегка кивнул и перевел взгляд на Хироко и ее сына.
– Семья Ядзаки знала о существовании ленты, потому что мы им ее показывали, но вероятно, они были не в курсе, где она лежит. Это предположение невозможно доказать, поэтому само по себе оно еще не исключает их из числа подозреваемых. Однако, если бы преступником являлся кто-то из них, ему или ей вообще не пришлось бы отрезать Саяке голову. Почему? Давайте проведем мысленный эксперимент. Допустим, один из Ядзаки, будучи убийцей, захотел закрыть щель под дверью. Что бы сделали он или она? Очевидно, первым делом вспомнили про изоленту в ящике с инструментами в комнате 215, ведь ее Ядзаки-сан использовал на их глазах днем раньше. Тем более что комната эта находится на том же этаже и взять изоленту можно незаметно. На самом деле изоленты там не обнаружилось бы – ее взяла Саяка-тян. Но ведь Ядзаки этого не знали – и, разумеется, попытались бы открыть ящик, чтобы ее достать. И тут они нашли бы смартфон. Чехол, конечно, сливается с крышкой, но тут уж его нельзя не заметить. Таким образом, если бы Хироко-сан или Хаято вздумали заклеивать щели, он или она обязательно нашли бы телефон – и тогда зачем отрезать голову? Ведь это требовалось только для того, чтобы другие, отыскав мобильный, не смогли его разблокировать. А если телефон в руках у преступника, он мог его просто выбросить – например, на нижний этаж вместо головы. Не надо лишний раз рисковать. Следовательно, никто из семьи Ядзаки убийцей быть не может. Есть ли у кого-нибудь возражения? Если да, то давайте разберем их сразу.
Рюхэй с побелевшим лицом попытался что-то сказать, но Сётаро остановил его движением правой руки:
– Я должен оговорить: все это верно, если Ядзаки не знали, что Саяка-тян взяла изоленту из ящика. Если знали, то вполне могли отправиться наверх за бумажными полотенцами. Есть ли вероятность, что им было известно об этом? Давайте подумаем. Во-первых, могли ли Ядзаки видеть, как Саяка-тян идет по коридору с изолентой в руках? Вряд ли. Она ушла к себе в комнату со стаканом и банкой чили кон карне в восемь вечера, а в девять отдала моток изоленты Хане-тян. Следовательно, увидеть ее они могли только в течение этого часа. Но семья Ядзаки все это время сидела у себя, в комнате под номером 103. Это могу подтвердить я сам. Мы с Сюити были в столовой и, если бы кто-то из Ядзаки проходил по коридору, заметили бы. Правильно?
– Да, – согласилась Хироко. – Мы не знали, что она взяла ленту.
Я тоже помнил тот вечер. Мы ужинали в столовой. Ядзаки-отец заглядывал за консервами около семи, и, кроме этого, никто из них не выходил.
– Есть еще один вариант. Допустим, перед тем как ее убили, Саяка-тян сама сказала преступнику, что взяла изоленту. Однако это тоже не представляется вероятным. Чтобы задушить девушку, убийце пришлось подобраться к ней незаметно, со спины. Он не стал бы с ней перед этим разговаривать – а если бы Саяка-тян закричала, скорее всего, отказался от своего замысла. Окно возможностей для убийства было совсем небольшим – фактически то, что Саяка-тян искала телефон, стало для преступника необыкновенно удачным стечением обстоятельств. Он не стал бы терять время на лишние разговоры.
У Саяки был очень звонкий голос, который эхом разносился по подземелью. С точки зрения преступника, лучше всего, чтобы она молчала. И даже если какой-то диалог между ними и произошел, трудно представить, зачем бы Саяка стала рассказывать кому-то из Ядзаки про изоленту.
Таким образом, Сётаро, Хана, оба Ядзаки и я совершить преступление не могли. Как Сётаро и обещал, количество подозреваемых сократилось до двух.
Образованный нами круг стал понемногу рассыпаться. Теперь мы впятером обступили кольцом Рюхэя и Маи.
– Да вы сдурели, что ли! – задрожав, выкрикнул Рюхэй. – Чушь какая-то. Кто ходил за бумажными полотенцами – это что, доказательство убийства? Может, настоящий преступник специально хотел нас с Маи подставить? А? Об этом ты не думал?
Сётаро, однако, и бровью не повел.
– К счастью – или, возможно, к несчастью – это очень маловероятно. Сомневаюсь, что преступник нарочно совершал лишние действия с целью кого-то подставить. Идти наверх, чтобы навести подозрения на Рюхэя и Маи, – слишком рискованно. Тогда пришлось бы предположить, что преступник знал все: как Саяка-тян взяла изоленту, как на крышке ящика с инструментами остался лежать ее смартфон… Без этого такой план не придумаешь. Предположение само по себе достаточно безумное, но главное – тогда выходит, что преступнику было известно, где смартфон, и он все равно отрезал голову. Не для того, чтобы скрыть улики, а для того, чтобы подставить вас двоих. Можно ли в это поверить? Кто бы стал так рисковать? Это слишком сложная схема, чтобы обвинить вас в преступлении. Кто-нибудь еще верит, что убийца мог заранее просчитать все, о чем я вам рассказал?
Все молчали – включая Рюхэя и меня самого.
Разумеется, преступник отрезал голову и пошел за бумажными полотенцами не ради того, чтобы навлечь на кого-то подозрения, а для того, чтобы отвести их от себя. Я не сомневался, что Сётаро прав. И все-таки – видя, кто оказался подозреваемым, я не мог не испытывать разнообразных эмоций.
Не то чтобы мне не приходило в голову, что преступник – кто-то из них. Наоборот – я думал об этом постоянно. Но кто? Маи или Рюхэй? Этот выбор имел для меня – да и для остальных – огромное значение.
– Тебе есть еще что сказать, Рюхэй-кун? – спросил Сётаро, подчеркнуто выделяя его из окружающих.
– Да нет…
– Прекрасно. Тогда, с твоего позволения, я продолжу.
Рюхэй скрипнул зубами и злобно глянул на Сётаро исподлобья.
Тот, ничуть не смутившись, обернулся к Маи:
– Маи-сан? Возражения?
– Никаких. Все отлично разложено по полочкам. Я бы сказала, безупречно, – тихо ответила та.
Рюхэй бросил на нее взгляд, будто призывая выступить единым фронтом, но Маи его совершенно проигнорировала. Похоже, даже в такой критический момент она не желала иметь с мужем ничего общего.
Мы обступили подозреваемых: Сётаро наконец подходил к тому, чтобы вынести окончательный вердикт.
– Итак, со вторым убийством мы разобрались. Подозреваемых осталось двое. Но этого недостаточно. Требовалось понять, кто из двоих является преступником, но для этого у меня не хватало улик. Однако чуть больше суток назад произошло третье убийство – погиб Ядзаки Котаро. Вероятно, этого можно было избежать. Но именно его смерть дала мне последнее необходимое доказательство. Теперь я могу однозначно назвать виновного. Но сперва давайте вспомним, как развивались события.
Как и в первых двух случаях, Сётаро начал с подробного описания происшествия.
– Ядзаки-сан спрятался на минус втором этаже, на складе инструментов, взяв с собой снаряжение для дайвинга. По словам Хироко-сан, это произошло около семи часов вечера. Так?
– Да, – кивнула та, избегая смотреть на двух подозреваемых.
– Он ждал преступника в засаде. Ранее Ядзаки-сан обыскал бункер в поисках улик и обнаружил нож со следами крови, спрятанный под полкой стеллажа. Почему преступник оставил там нож – неизвестно. Но Ядзаки-сан решил, что преступник рано или поздно вернется за орудием преступления, и потому спрятался под водой, чтобы застать убийцу врасплох. Как мы видим, расчет оказался верным. Около 10:48 преступник прокрался в темное помещение. Ядзаки-сан, как и собирался, нырнул под воду и начал снимать на телефон. Преступник заметил, что на нижней полке стеллажа кто-то прячется, раньше, чем успел достать нож. Тогда он схватил секатор и убил Ядзаки-сана прямо под водой, потом бросил орудие преступления и поспешно скрылся. Тело обнаружили Хироко-сан и ее сын Хаято около половины третьего ночи. Бо́льшую часть подробностей мы знаем из их показаний, но проверять необходимости нет. Так или иначе, не вызывает сомнений, что Ядзаки-сана убили в воде, и это главное, что нам нужно. На первый взгляд, прямых улик снова не осталось. На видео в телефоне Ядзаки-сан лица преступника не видно. Тем не менее косвенные улики у нас есть. Вместе с рыбацким комбинезоном преступник бросил кусачки для ногтей и пластиковый пакет на молнии.
Те самые кусачки и пакет, которые были в рюкзаке Юи и которые убийца стащил тайком от нас.
– Зачем преступнику понадобились кусачки? Он ведь шел на склад за спрятанным ножом – неужели они могли понадобиться ему там? Такое сложно представить. Кроме того, теперь, когда мы сузили круг подозреваемых до двух человек, еще более странным кажется тот факт, что это были именно кусачки Юи-куна. Ведь здесь, в бункере, имелись и другие кусачки, причем и Маи-сан, и Рюхэй-кун об этом знали. Они лежат в выдвижном ящике стола в машинном отделении. Маи-сан и Рюхэй-кун видели их в первый вечер, когда мы сюда спустились. Верно?