– Привет, Элизабет. Черный кофе и яблочный пирог, без мороженого, но с кленовым сиропом.
– Принято. Пирог разогреть? – уточняю, пробивая заказ.
– Да. Это будет наградой за отвратительную ночь.
Переложив пирог с витрины на тарелку и обильно полив его сиропом, ставлю разогреваться в микроволновку. Пока делаю кофе для других офицеров и слушаю их ворчание и шутки, раздается звук колокольчиков, висящих над входной дверью в кофейню. Мне не нужно оборачиваться, чтобы посмотреть, кто пришел, – в это ранее время заходят только постоянные посетители, и я по памяти с закрытыми глазами могу приготовить их заказы.
– Доброе утро, Элизабет! – раздается звонкий голос миссис Сатум, воспитательницы из частного детского сада, расположенного дальше по улице. – Бананового хлеба не осталось?
– Доброе утро, специально для вас припрятала со вчерашнего дня один большой кусочек. – Бросаю через плечо приветственную улыбку.
– Спасибо, дорогая! Я буду его и…
…И холодный персиковый чай с минимумом сахара и льдом только на дне.
Вот видите? И так каждое утро. День за днем одни и те же люди и обязанности. День сурка. Но я люблю эти дни.
Когда в пекарне «Nibble pie»[21] уже не остается ранних пташек, а до постоянных клиентов, работающих в соседнем бизнес-центре, еще есть время, я возвращаюсь к печи. Достаю оттуда хрустящий свежий хлеб, бисквиты для будущих ламингтонов[22], шоколадные маффины и румяные булочки-синнабоны. Мне предстоит покрыть булочки сливочным кремом, выставить их на витрину и упаковать часть изделий для доставки постоянным клиентам.
Курьер должен появиться на пороге с минуты на минуту, и когда я отпущу его, то наконец планирую найти время на собственный утренний кофе и десять минут тишины перед началом долгой двенадцатичасовой смены.
Но где я, а где долгосрочные планы?
И когда я вижу на своем мобильном входящий вызов от Хэнка, то уже знаю, что развоз заказов ляжет на мои плечи.
– Что случилось, Хэнк?
– У Розали отошли воды, и мы едем в госпиталь. Сама понимаешь, в пекарне сегодня появится не смогу, даже не проси, – нервно смеется в трубку наш курьер.
– Господь! Конечно, какие вопросы. Обязательно напиши, как у вас все пройдет.
– Я уже позвонил Софи и попросил несколько дней отгулов в счет будущего отпуска. Она обещала прислать тебе Кэтти на помощь в пекарню… – В трубке слышится стон Розали, и Хэнк обеспокоенно говорит в сторону: – Потерпи немного, родная, мы уже близко. Пока, Лиз!
– Пока… – произношу рассеянно, осматривая упакованные заказы.
Почему рожает жена моего дяди, а страшно мне?
Потому что Кэтти нельзя оставлять один на один с кофейной машиной, лучше сразу вызвать мастера по ремонту на вечер.
Этот день обещает быть чертовски долгим.
Через двадцать минут сонная и помятая Кэтти паркует свой велосипед перед входом и, широко зевая, заходит внутрь.
– Доброе утро, – приветствую младшую сестру, сверяя по накладной последний заказ.
Четыре штуки шоколадных маффинов, два сливочных круассана, два кусочка лимонного пирога с меренгой, свежеиспеченный хлеб с хрустящей корочкой и…
– Издеваешься? Я легла спать в пятом часу!
– Мы живем в одном доме, и я слышала, как ты пришла в четыре и гремела на кухне в поисках еды. Не жди, что я тебя пожалею. Где ты была?
– Не включай маму, мне хватает гиперопеки от нашей.
– Она переживает за тебя, и я тоже. Иногда.
– Если беспокоишься обо мне, то, пожалуйста, возвращайся побыстрее, а то я боюсь словить галлюцинации от недостатка мелатонина.
– А ты постарайся ничего не сломать, никому не нагрубить и не съесть все печенье с шоколадной крошкой.
– Не обещаю. У меня дерьмовое настроение, и я хочу есть.
– Серьезно, Кэт, будь паинькой.
– Добрый день, рады приветствовать вас в пекарне «Кусок пирога», чем хотите порадовать себя сегодня? – Нацепив улыбку на свое милое личико, Кэтти делает реверанс и устало машет рукой в сторону выхода. – Иди уже. Я справлюсь. Не первый и не последний раз. Просто возвращайся побыстрее.
Вздохнув, снимаю голубой передник с вышитым розовым названием пекарни и передаю его сестре, поправлю голубую ленту в волосах и беру в руки собранные заказы, чтобы отнести их на заднее сиденье своей машины.
Сегодня курьером «Нибл пай» буду я, и мне действительно лучше не задерживаться, а то от семейного детища может остаться груда пепла, и я не уверена, что страховка способна покрыть ущерб от урагана по имени Кэтти.
Через полтора часа я подъезжаю к дому Вейтов. Забрав с заднего сиденья крафтовые пакеты, мысленно перечисляю состав заказа: четыре шоколадных маффина, два сливочных круассана, два кусочка лимонного пирога с меренгой, свежеиспеченный хлеб с хрустящей корочкой и…
– Вот дерьмо!
…и булочки «Синнабон», покрытые сливочным кремом с дробленым орехом пекан.
– Тебе не идет сквернословить, Лиззи.
Именно эти булочки миссис Вейт заказывает каждую неделю, когда ее старший сын Кристиан приезжает в город. И именно он сейчас, лучезарно улыбаясь, встречает меня на крыльце дома своих родителей. С влажными после душа волосами, в одном, мать его, полотенце, низко сидящем на его бедрах. Настолько низко, что я вижу греховные V-образные косые мышцы его пресса, которые убегают под махровый белый край.
Так, Лиз, направь свои глаза куда угодно, только не на великолепный торс с восьмым чудом света, то есть кубиками пресса Кристиана Вейта. И встряхни затекший сладкой патокой мозг, чтобы он вспомнил, что Крис все такой же придурок, каким и был, когда в школьном кафетерии прочел из твоего дневника отрывки, посвященные ему. А потом вместе со своими дружками публично их высмеял. Этот поступок разбил мое наивное влюбленное сердце на тысячи осколков и до сих пор преследует в самых страшных снах.
Я ненавижу Кристиана Вейта. И стараюсь его избегать. До сегодняшнего дня мне это неплохо удавалось: после школьного выпускного мы виделись всего раза три.
– Если ты не в курсе, меня зовут Элизабет. Что ты здесь делаешь?
– Это дом моих родителей, ты должна быть в курсе, – усмехается Крис, скрещивает руки на груди и, бросив взгляд на мои ноги, быстро возвращается к лицу. – Ты принесла мне кусочек своего фирменного яблочного пирога, Лиззи?
В шоке таращусь на этого самовлюбленного кенгуру. Правда, если быть честной, он намного симпатичнее сумчатого животного. Темные влажные растрепанные волосы, идеальное тело парня из «Тик-Тока», аккаунтом которого девушки со всего мира любуются перед сном. Карие глаза, в которых сейчас пляшут веселые огоньки. Милые ямочки на щеках. При виде них мое сердце начинает отплясывать степ, прямо как на уроке хореографии в седьмом классе, когда нас с Вейтом поставили в пару и он отдавил мне все ноги.
Кажется, тогда я в него и влюбилась.
Но это все в прошлом.
– Я принесла только то, что заказывала твоя мама, и кусочка моего пирога в этом списке нет.
– Жаль. В следующий раз обязательно захвати и его, Лиззи.
– Элизабет, – поправляю не без раздражения.
– Как скажешь, – улыбается Вейт, – Лиззи.
Он невыносим.
– Передай своей маме, что, к сожалению, в ближайшую неделю мы больше не принимаем заказы на доставку.
Поспешно сую в руки Криса пакеты из пекарни. Он пытается их перехватить, чтобы ничего не упало на крыльцо, и следом происходит сразу несколько событий, которые в последующем повлияют на мою дальнейшую судьбу.
Полотенце Криса падает на пол. Я не успеваю зажмуриться.
В дверях появляется миссис Вейт.
Глава 2Лиз
– Это правда?
– Что именно?
– Что ты согласилась обеспечить бал дебютанток десертами? И приготовишь на финальный вечер трехъярусный торт в стиле шебби-шик? Лиз, скажи, что это правда, умоляю!
Сдув челку с глаз, перевожу на сестру сердитый взгляд.
– Кто рассказал?
В этом городе сплетни разносятся быстрее, чем я успеваю моргнуть.
– Джастин.
– Ты общаешься с Вейтом-младшим? – кошусь на Кэт я.
– Мы вместе ходим на математику, историю и делали общий проект по химии. Так ты согласилась?
Ее щеки вспыхивают румянцем, и мне хочется закатить глаза. Нашу семью что – прокляли и обрекли влюбляться только в парней, что носят фамилию Вейт? Хорошо, что дети у них закончились и у младших двойняшек Дэвис есть шанс попытать счастье с кем-то еще.
– М-м-м… – мычу невнятно, продолжая месить тесто для булочек-синнабонов.
Разговор с миссис Вейт, а именно она является организатором бала дебютанток в этом году, состоялся вчера утром в уютной гостиной их коттеджа. Мои щеки пылали после встречи с Крисом и тем, чем щедро наградила его природа, а мозг плохо воспринимал информацию.
Сначала даже не поняла, чего от меня хочет мать Кристиана, а потом, когда поняла, словила паническую атаку. Снабжать десертами такое мероприятие – огромная ответственность и шанс, который выпадает не так часто. Мне нужно было соглашаться сразу же, времени подумать не было, чтобы миссис Вейт не предложила это какому-нибудь более опытному и известному пекарю-кондитеру из Сиднея. Зато, переспав ночь с мыслью об этом, я поняла, что совершила ошибку, согласившись.
У меня нет опыта. Я боюсь не справиться. Не хочу видеть Криса Вейта, а мне придется, потому что его мать организатор бала дебютанток!
– Так да или нет? Мама в курсе? Ты ведь сможешь тогда оплатить учебу в академии, как всегда мечтала.
И только эта мысль мне не дает набрать номер миссис Вейт и отказаться.
– Не всем мечтам суждено сбыться, Кэтти.
– Глупости не говори, Лиз. Ты лучший пекарь и кондитер в радиусе трехсот километров. Хотя чего это – во всем Сиднее! Нет, во всей Австралии!
– Спасибо за веру в меня, Кэт, но я трезво оцениваю свои возможности. Я самоучка.
– Ты гений, Лиззи, – я замираю, когда за моей спиной раздается серьезный голос Криса.