Девушка осторожно высвободилась из-под руки и встала с кровати… Так, Ник еще крепко спит. Отлично. Нужно тихо уйти – и никаких неловких моментов. Они просто никогда больше не встретятся… Она быстро оглядела аскетично обставленную комнату – не похоже на постоянное жилище, скорее временное, вероятно, съемное: единственной дорогой вещью казался большой серебристый ноутбук на столе. Элис, стараясь не шуметь, принялась собирать разбросанную на полу одежду, натянула джинсы и вдруг увидела под столом лист с распечатанным фото… На траве лежит девушка со странно запрокинутой головой и искаженным от муки лицом. Явно мертвая девушка… И это не постановочное фото любителей темной эстетики. Она могла бы поручиться, что фотография подлинная.
Элис ощутила, как в животе появился колкий ледяной ком. Она медленно распрямилась, все еще полуодетая, и уставилась на тумбочку, где белой стороной вверх лежали еще несколько листов. Перевернув первый, она увидела уже другую девушку. И тоже несомненно мертвую. Дышать стало трудно.
Скрипнула кровать, и Элис едва удержалась от вопля. Она замерла, вся сжалась, ожидая, что вот сейчас до нее дотронутся чужие руки, и вот тогда она точно закричит так громко, что перебудит половину сонного города… Но ничего не происходило… Секунды казались свинцовыми каплями, бьющими прямо в висок. Говорят, была страшная пытка, когда заключенного помещали под медленно капающую воду, которая постепенно, очень постепенно пробивала его череп. Девушка медленно повернула голову к кровати. Ее случайный партнер по сексу просто перевернулся во сне на бок. Его глаза были по-прежнему закрыты, а дыхание казалось ровным.
Элис выдохнула и тут же закусила губу, боясь, что его может разбудить любой пустяк. Господи, выходит, это совершенно разные вещи: знать о существовании маньяка и думать, что и так готова умереть, это только принесет облегчение, – и вот так оказаться с ним в одной комнате… Как все меняется, когда смерть в самом буквальном смысле оказывается прямо у тебя за спиной.
Она огляделась, ища свой топ, и наконец увидела его у самой двери.
Так, всего лишь с десяток шагов – и Элис сможет выбраться. Мысли бешено крутились в голове. Если Ник проснется, можно сделать вид, будто она ничего не видела, ни о чем не подозревает… Просто решила уйти, чтобы избежать неловкости. А что, вполне себе нормальная причина.
Когда он собирался ее убить? Неужели прямо здесь, в квартире?.. Нет, скорее предложил бы проводить, завел куда-то в укромное место… В такой же переулок, где нашли убитую девушку. А может, и здесь. Сдавил бы руками шею так, что не пикнешь, – и все дела. Руки у него сильные, она только недавно в этом убедилась.
Элис медленно двинулась к двери, каждый миг ожидая услышать скрип кровати или, еще хуже, ощутить на шее чужие руки. Что, если этот человек умеет подкрадываться абсолютно неслышно?.. Судя по фото, на его совести уже не одна жертва. На миг Элис кольнуло чувство вины за то, что она оставила распечатки на своих местах. Наверное, следовало взять одну из них и предъявить полиции. Но она просто физически не могла этого сделать. Она не могла даже оглянуться, не то что сделать хотя бы шаг назад.
«Я скажу им, а они пусть сами его обыскивают, – думала девушка, еще на шаг приближаясь к цели. – Он, конечно, может уничтожить улики, если заподозрит, что я их видела… Да, он наверняка так и сделает… Но я могу поторопиться. Если полицейские мне поверят и нам повезет, мы можем застать его еще спящим… В любом случае, лучше уйти отсюда и привести подмогу, чем стать очередной жертвой».
Она схватила топ и только сейчас заметила на нем побуревшие брызги. Кажется, это следы от какого-то коктейля, но до того похоже на кровь, что мурашки пробивают. За спиной по-прежнему было тихо, и это еще сильнее напрягало Элис. Так бывает во всех этих глупых фильмах, когда играет закадровая, неслышная персонажам, тревожная музыка, а жертва погибает, находясь уже в одном-единственном шаге от спасения.
Тяжело, словно все ее тело стало свинцовым, Элис оглянулась, почти уже ожидая увидеть мужчину прямо за собой… Но нет – Ник по-прежнему спал, только, словно почувствовав ее взгляд, сонно пробормотал что-то.
Она поспешно отвернулась, прижала к груди топ, взялась за дверную ручку и медленно потянула ее на себя, молясь, чтобы не разбудить спящего. Когда дверь едва слышно скрипнула, Элис почувствовала, что у нее оборвалось сердце. Уже не думая о тишине, она распахнула створку и бросилась по коридору, на бегу натягивая топ. Рюкзак с карточками, косметикой и зонтиком так и остался где-то в комнате.
– Эй, ты куда? – послышалось вслед.
К счастью, лифт был не на их этаже, поэтому Элис просто бросилась вниз по старым сбитым многочисленными ногами ступенькам. Так быстро она не бегала никогда. Девушка слышала жужжание лифта и обрадовалась тому, что не стала на него надеяться.
Она выбежала на площадку первого этажа раньше, чем пришел лифт. К счастью, наружная дверь открывалась кнопкой, и Элис выскочила на еще пустую улицу. Здесь, ощутив на разгоряченной коже прохладный утренний ветерок, она почувствовала себя немного лучше. Но рано, рано еще радоваться. Ее преследователь наверняка уже рядом. Надо бежать. Но куда?! Она судорожно огляделась и вдруг увидела на углу дома знакомую фигуру. Господи, как же ей повезло! Это же их портье, который клеил ее у бара. Как его там… Хосе? Мануэль? Да какая разница! Одно его появление здесь – огромное счастье!
Элис бросилась к нему и за руку втащила парня за угол. Как раз вовремя, потому что в дверях подъезда появилась высокая мужская фигура в накинутой на плечи черной рубашке.
Портье смотрел на Элис с удивлением.
– Что… – начал он, но девушка зажала его рот рукой.
– Потом, – одними губами произнесла она.
И он понял, потому что не задал больше ни одного вопроса. Они побежали вместе, петляя между домами, и остановились в каком-то узком переулке, когда Элис уже едва могла дышать. Она судорожно втягивала в себя холодный утренний воздух, перед глазами плясали черные мошки. Знать бы, что удалось скрыться, что маньяк их не догонит… Неужели все закончилось?..
Она на миг закрыла глаза, а когда открыла их снова, взгляд наткнулся на руки в черных кожаных перчатках. Черные кожаные перчатки, пусть и не в самый жаркий летний день. Для чего они?.. Только тут Элис вдруг словно иглой прошила мысль о том, зачем портье ее гостиницы оказался ранним утром у того дома, где она заночевала. Откуда там взялся… Луис… да, Луис. Перед мысленным взором отчетливо возник белый гостиничный бейджик, а затем и надпись, появившаяся на зеркале под воздействием пара. Неужели этот довольно робкий парень, неумело клеившийся к ней в баре, и есть жестокий убийца?..
Элис подняла взгляд и увидела, как тонкие губы портье изогнулись в нехорошей усмешке. Он шагнул к ней. Девушка закричала и отскочила в сторону. Несколько шагов оказалось достаточно, чтобы понять: она в тупике, а фасады домов по обеим сторонам абсолютно глухие, без окон. Никто не услышит, никто не увидит.
«Он специально привел меня именно сюда», – поняла Элис, похолодев.
Луис, очевидно, ощущал себя хозяином положения. Абсолютно спокойно он извлек из кармана металлическую струну и растянул ее в руках, разминая пальцы.
– Я заплачу. У меня есть деньги… – пробормотала Элис, отступая в угол. Господи, только с ее счастьем она могла, едва вырвавшись из лап одного маньяка, угодить прямиком ко второму!
Луис снова усмехнулся. Элис затравленно огляделась. Ничего подходящего для защиты, кроме обломка кирпича. Девушка схватила его, не ощущая уверенности, что этого незамысловатого оружия достаточно, чтобы отбиться от молодого сильного мужчины.
И тут в узком проулке появился еще один силуэт.
– Помогите! – успела крикнуть Элис, прежде чем узнала этого человека.
Луис оглянулся.
Теперь маньяков было двое. Оставалось надеяться, что они не работают вместе и у нее появится шанс сбежать, пока они выясняют между собой отношения: кому достанется сегодня жертва. Луис сунул в карман струну и вытащил большой нож.
«Значит, будут драться за то, кому из них доведется меня убить», – мелькнуло в голове у девушки. Ей вообще казалось, что она смотрит какой-то дурацкий фильм и если крепко зажмуриться, а потом открыть глаза, ничего этого не будет.
А мужчины уже сцепились в драке. Молча и страшно. Но в этом был очевидный плюс: если двое хищников дерутся за еще не убитую добычу, она может и ускользнуть от обоих. Двое в этом случае гораздо лучше, чем один. Элис невольно отметила, что ее ночной любовник не вооружен и без перчаток. Он вообще был в одних джинсах и поспешно накинутой, даже не застегнутой рубашке.
Не выпуская из рук обломок кирпича, девушка изловчилась и, к собственному изумлению, проскользнула в узком пространстве мимо дерущихся. В этот момент Луис нанес удар ножом, и его соперник застонал. Элис увидела кровь и почувствовала железистый запах. Бежать! Немедленно бежать отсюда! А Луис уже нанес новый удар противнику, угодив коленом в пах. Ник застонал и стал медленно заваливаться на бок. Кажется, исход боя был предрешен.
Элис метнулась к выходу из смертельной ловушки, в которую угодила по собственной же глупости, но… просто не смогла убежать.
«Я идиотка! Самая ужасная из всех идиоток!» – подумала она, поворачиваясь к дерущимся.
Луис уже бил ногами упавшего соперника, торопясь добить его.
Элис сжала зубы и, стремительно преодолев расстояние между ними, изо всех сил ударила портье по голове обломком кирпича. Она вложила в этот удар весь свой страх, обиду, разочарование. Послышался неприятный хрустящий звук, и Луис рухнул, заливая землю кровью.
Пальцы Элис разжались, липкий от чужой крови кирпич выпал из них. Ей хотелось завыть – упасть на землю, свернуться калачиком и глухо страшно завыть, – и бог с тем, что произойдет дальше, это уже абсолютно перестало ее заботить.
Но тут ее ночной любовник зашевелился и приподнялся. Девушка просто смотрела на него расширившимися глазами. У нее не осталось сил даже для того, чтобы бежать.