– Школе? – нахально выгибает бровь Себастьян и хмыкает, отбирая мой бокал с вином. Другая его рука покоится на столе, словно неприглашенные гости здесь мы – я и Брайан.
Это все кажется тем нереалистичным сном, от которого человек просто обязан проснуться в поту, а после рассказывать в подробностях знакомым. Но он не собирается заканчиваться. Я это понимаю по тому, как вальяжно Себастьян откидывается на спинку стула. Его мышцы напрягаются под белой рубашкой, облегающей не только плечи, но и кисти.
– И в детстве, – добавляю шепотом. – Это Себастьян, Брайан.
Я начинаю говорить на автопилоте, выдаю какие-то заученные фразы, потому что в голове все заполнено непониманием, какую игру затеял он. Зачем Себастьяну это? Он своим фирменным игнорированием после секса показал, что я ни стою ни хрена.
– О, и вы случайно встретились в «Снежном доме»? Просто, Мэдс, ты была так удивлена, когда увидела его, – заинтересованно спрашивает Брайан, не обращая внимания или не понимая, что Себастьян не желает никому из нас хорошего вечера.
– Да, случайно.
– Удивительно, не правда ли?
Я закрываю глаза всего на миг, чтобы сделать глубокий вдох и не переставать улыбаться. Не переставать – именно так и ощущается происходящее. Не переставать делать вид, что дыхание не прерывается, когда грубость проявляется в голосе Себастьяна. Не переставать часто моргать, чтобы сохранять бдительность.
– И вы оба из Нью-Йорка? – Улыбка Брайна, черт возьми, искренняя. И в этом заключается его ошибка. Он не гадает по поводу меня и Себастьяна.
Я мысленно благодарю официанта, который в этот момент появляется и выкладывает на стол разные брускетты и приготовленную рыбу. Это дает мне преимущество в несколько секунд, чтобы опередить Себастьяна.
– Да, мы жили в соседних домах.
– А ты, Брайен, откуда? – Я чувствую, что Себастьян специально коверкает его имя. В этом заключается какое-то гребаное удовольствие: чтобы только я одна знала, насколько все фальшиво.
– Нейплс, – отвечаю за Брайана. – Он из Нейплса, Себастьян.
Мой голос становится чуть уверенней, чтобы показать Себастьяну, что я осведомлена и способна расстроить его. Но вместо этого он на миг поднимает брови и улыбается, скрывая эмоции за бокалом. Я прикасаюсь рукой к груди, но не поднимаю голову, боясь, что тогда волнение станет слишком очевидным.
– Отличный город. Мы с Мэдс там были.
Он делает это специально. Не просто создает видимость наших близких отношений, но и уничтожает уверенность в Брайане. Просто взять и сказать так, словно это не было детской поездкой!
– Семьями, – поправляю я и поворачиваюсь к Брайану. – И в возрасте двенадцати лет.
Я чувствую, как нагло ухмыляется Себастьян. Мне не нужно подключать боковое зрение. Ему нравится то, с каким рвением я пытаюсь оправдаться и поправить его.
– Похоже, вы были близки.
И вот тут происходит то, что должно было случиться еще несколько минут назад. Брайан тушуется, ощущая неуверенность, он делает большой глоток вина, затем снова подзывает официанта, чтобы тот наполнил бокал.
– Были, – соглашаюсь. – А ты, Брайан, ведь здесь тоже не один? Твой друг?..
– Сводный брат – Майкл. Ему восемнадцать, но по поведению не больше пяти. Думаю, ты успела это понять. Мне положено следить за ним, пока родители не прилетели на сочельник.
– А че сейчас не следишь?
Он не мог сказать этого. Себастьян… не может разговаривать подобным пренебрежительным тоном с человеком, которого не знает. Мой взгляд скользит по нему, я качаю головой. Но ему все равно – он не останавливается там, где не видит для этого смысла.
– Вот это я имела в виду, когда сказала, что мы были близки.
Брайан поджимает губы. Никто из нас троих не притрагивается к еде. Мы словно не замечаем, как официант бегает вокруг, разносит тарелки и доливает алкоголь.
– Очень близки, – снова добавляет Себастьян.
И в этом нет ни капли лжи. Мы были лучшими друзьями на протяжении многих лет. Но по его тону становится ясно: он подразумевает не дружбу. Тогда в голову закрадывается подозрение: Себастьян помнит? Потому что я – да. Особенно хорошо помню, как на следующее утро после вечеринки он, заметив меня на первом этаже дома, похлопал по плечу и спросил, когда я успела прийти.
– Ты приехал с Тобиасом. Не хочешь поговорить с другом и уделить ему внимание? – твердо шепчу, поглядывая искоса на него. – Мы с Брайаном планировали вечер вдвоем.
Последнее предложение сказано намеренно едко. Каждая буква произнесена с особым видом яда, чтобы показать ненужность Себастьяна. Пусть прочувствует на себе все то, что я испытывала две недели его игнорирования.
– Но мне нравится сидеть с Брейаном. – Себастьян театрально поджимает нижнюю губу. – Говорят, в «Снежном доме» есть традиция: знакомиться с теми, чье имя начинается на «Б», и тогда удача всю жизнь будет на твоей стороне!
Брайан никак не реагирует на него, смотрит на меня взглядом, выражающим желание убраться.
– Прекрати, Себастьян! – шикаю на него. – Просто уходи, хорошо?
– Или мы можем уйти? Здесь неподалеку есть хороший ресторан, – любезно предлагает Брайан, и я благодарю его за сохранение вежливости. На его месте я бы давно встала и ушла, послав всех к черту.
– Или ты можешь, наконец, свалить, хм?
Себастьян кладет в рот виноградину, перекатывает ее языком по рту так, будто оскорбления и грубые фразы присущи ему с рождения. И, наверное, я была ужасно слепа, раз не замечала этого раньше, потому что подобное не взращивается при одном взгляде на Брайана. Пропускала мимо ушей, ведь это никогда не касалось меня.
– Дай мне минутку. – Я беру Себастьяна за предплечье, заставляя встать. – Я разберусь и вернусь к тебе.
Не дожидаясь одобрительного кивка от Брайана, я полностью сосредотачиваюсь на человеке, который легко подчиняется моей хватке, словно ждал этого.
– Что ты творишь? – Я оглядываюсь, проверяя, не видно ли нас двоих Брайану.
Я прижимаю рукой Себастьяна к стене. Он откидывает голову, уголки его губ тянутся вверх, и он скрещивает ноги, демонстрируя расслабленность.
– Рыжий? Серьезно, Паркер? С каких пор ты ходишь на свидание с рыжими? К тому же настолько миловидными. Он, вероятно, из тех, кто лепечет о любви к матери каждую свободную секунду?
Ядовито. Вот как разговаривает Себастьян со мной, несмотря на внешнее спокойствие.
– Ты его даже не знаешь!
– А ты?
– Я пыталась узнать его, пока ты не пришел и не начал вести себя так, словно Брайан виноват перед тобой!
– Может быть, виноват.
Я отстраняю от него руку и потираю ее о ткань юбки, стараясь стереть прикосновение к его телу.
– Во что ты играешь? Зачем ты здесь?
– Приехал отдохнуть.
– Лжец! Слушай, Себастьян, я не знаю, возможно, ты привык относиться к девушкам так, как сочтешь нужным. – Я специально увеличиваю дистанцию, отдаляюсь от нашей дружбы, используя подобные формулировки. – Но я приехала сюда отдыхать. И не нуждаюсь в том, чтобы видеть тебя. Тем более не хочу, чтобы ты оскорблял парня, с которым я собираюсь познакомиться поближе. Ради всего святого, что с тобой не так?
– Лгунья, – отвечает он, проводя кончиком языка по нижней губе. – Ты не хочешь знакомиться с ним ближе. Он неинтересен тебе.
– Интересен. С чего ты берешься рассуждать о моих предпочтениях в отношении парней?
– С того, что знаю тебя, Мэдс. Ответь честно, сколько раз ты мечтала встать из-за стола и сбежать? – Много. – Не забывай, что я был первым, кому ты рассказала о своих предпочтениях в отношении парней. «Милый, галантный, услужливый» не входит в список.
И это то, в чем я просчиталась. Невозможно играть с человеком, который знает твои карты, и надеяться на победу.
Он был первым, кому я рассказала. Мне стоит горько усмехнуться от неприятной правды, потому что быть в моей жизни первым – его привилегия. Во всем. Первый поцелуй, который я представляла иначе: на первом свидании в кино. А случился он в ходе короткой ссоры, после который Себастьян набросился на меня так, словно давно размышлял, какие на вкус мои губы. Первая влюбленность, чьей миссией является получение девушкой горького опыта. И с этим Себастьян справился лучше всего. Первый секс.
Я отдала ему все.
– Решила изменить приоритеты, – грубо заявляю я. – Разве последние две недели ты не делал вид, что меня не существует? Может, хочешь продолжить? Потому что я не буду возражать!
– Так вот в чем дело, Мэдс. Неприятно?
– Пошел ты! – Делаю попытку уйти, но Себастьян обхватывает мое запястье прежде, чем я успеваю сделать шаг. – Отпусти и дай насладиться вечером!
– Иди к нему, но не забывай о том, кого хочешь видеть на его месте, – шепчет он на ухо.
С этими словами Себастьян отпускает меня, и я четко понимаю: всю жизнь я была слепой дурой, которая не замечала, каким жестоким он умеет быть, когда захочет. Ему не составляет труда потешаться над моими чувствами, зная, что он не ощущает то же.
День четвертыйМэдисон
Он наблюдает за мной. Куда бы я ни пошла, всюду ощущаю пристальный взгляд в спину. Прожигающий. Себастьян не подходит ближе и не пытается завести разговор, но его присутствие доказывает, что он нуждается в другом: ему необходимо показать мне, что он где-то неподалеку. Просто чтобы я знала.
Даже сейчас, когда я еду по склону, имею четкое представление о его местоположении. Себастьян сидит на террасе ресторана, окна которого выходят на заснеженную площадку.
– Чего он добивается? – спрашивает Хлоя, закуривая сигарету, когда я подъезжаю к ней. – Либо ты мне не все рассказала о вас, либо он психопат!
– Ты прекрасно знаешь, что я все тебе рассказала. Именно поэтому нахожусь в таком же недоумении, как и ты.
– Может, мне стоит поговорить с Тобиасом? Поугрожать ему? Он вроде не тупой. – Я останавливаю подругу за плечо и разворачиваю к себе.