– В тот день, когда я решила уехать, я приехала к тебе домой. Меня встретила служанка и сказала, что у тебя гость и вы находитесь в кабинете твоего отца. Подойдя ближе к заветной двери, я услышала, как ты говорил, что не можешь без нее жить и готов всю жизнь ее оберегать. А после я услышала тоненький голосок Ники, она говорила, что любит тебя.
– Почему ты не ворвалась туда? Почему не устроила истерику? Или хотя бы не потребовала объяснить, что происходит?
– А какой был в этом смысл, Джеки? Я услышала довольно много информации, которой хватило для того, чтобы сложить два и два и умчаться как можно быстрее оттуда. Мне казалось, что больше в жизни я не смогу никому довериться. Что моя жизнь разрушена и нет никакого смысла продолжать строить из себя непонятно кого. Именно поэтому я попросила отца купить мне билет в один конец и не искать меня, пока сама не позвоню. И звонок от меня они услышали почти через год.
– Что же ты там делала? И почему именно архитектор-проектировщик?
– Я с детства обожала делать чертежи и строить что-то по ним в гараже из досок. А прилетев в чужую страну, я сняла недорогую комнату, устроилась на работу и поступила в университет. Да, это не Гарвард, но все же я смогла построить свою жизнь с нуля. При этом не сидя на шее у родителей. – Я пожала плечами.
– Никогда бы не подумал, что ты станешь той, от кого до этого убегала.
– То, что я дочь одной из самых известных медийных личностей, во мне остался все тот же стержень. Я готова грызть стену зубами, если смогу себя пересилить и идти по карьерной лестнице.
– Я не признавался Ники в любви в тот день.
– В смысле? Я же сама слышала, как ты…
– Ты все не так поняла, так как слушала не с начала. Я не знал, как признаться тебе в любви и предложить переехать ко мне, и попросил твою подругу со мной прорепетировать, так как жутко волновался. Ведь ты первая, кому я хотел предложить быть по-настоящему вместе. Но, видимо, навсегда останешься первой и последней, – грустно улыбнулся Джексон.
– Ты так и не смог найти мне замену? – Я взметнула бровь от удивления.
– Таких, как ты, нет нигде. Ты – лучшее, что случалось в моей жизни, Милки Вей.
Пару часов мы бродили по набережной, затем окунули ноги в воду и обрызгали друг друга. И, счастливые, направились в сторону наших домов. Точнее, он проводил меня до такси, а потом остался стоять на набережной, всматриваясь в удаляющуюся машину.
На следующий день состоялась презентация проекта. Все прошло успешно. Все хвалили проект и говорили, как будет свободно дышать людям. Только свободой трудно назвать место, которое либо станет твоим спасением, либо погибелью. Не знаю почему, но я решила взять билет на самолет на ближайший вечерний рейс. Было ощущение, что я делаю свою самую большую ошибку в жизни, но и мне необходимо идти вперед. Даже если я грезила о другом. Перед полетом я заехала к родителям, отдала отцу те самые пять тысяч долларов, которые он дал мне перед отъездом.
– Пап, это самая лучшая инвестиция в мое будущее. И спасибо, что не стал тогда меня отговаривать.
– Ох, Милли, я так по тебе скучал! Как бы я мог отпустить, если б не знал, что ты в порядке? – обнимая меня, проговорил отец.
– Ты помогал мне? – Я не поверила своим ушам.
– Скорее присматривал. У меня есть друг, который смог узнать, как ты там справляешься. Думал, что при первом препятствии ты позвонишь мне и прилетишь обратно, в родной дом. Но я так сильно ошибался. Ты безумно сильная девушка. Чтобы ни случилось, ты всегда можешь обратиться за помощью. Помни об этом всегда.
– Надеюсь, что в скором времени вы с мамой прилетите ко мне на свадьбу и мы снова встретимся. И сможем покататься на серфе, как в старые времена.
– Береги себя, малышка.
Спустя час я была в аэропорту и проходила паспортный контроль.
– Милли! – вдруг раздалось на весь аэропорт.
Я остановилась как вкопанная, боясь пошевелиться. Спустя пару секунд все же решилась обернуться и увидела его. Моя первая любовь. Моя вселенная.
– Что… что ты здесь делаешь? – спросила я. – Как ты прошел в зону вылета?
– У меня есть билет. – Он улыбнулся в ответ, вынул из кармана брюк билет и показал мне.
– Зачем ты это сделал?
– Что именно? Купил билет?
– Нет. То есть да… Зачем ты купил этот чертов билет и пришел сюда?
– Милли, это всего лишь билет.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Перестань переводить разговор на другую тему.
Джексон опустил плечи и нахмурил брови. Стал более серьезным.
– Я пришел за тобой.
– Между нами давно ничего нет.
– Ты любишь меня. Я люблю тебя. Мы любим друг друга. Зачем все так усложнять? Только скажи мне «да», и я сделаю тебя самой счастливой на планете. Да что уж планете, во всей Вселенной.
Его глаза небесного оттенка так напоминали о доме. И нет, я имею в виду не место, где я выросла. Именно Джексон стал для меня самым родным, близким человеком, ради которого была готова свернуть горы, ради которого хотелось просыпаться по утрам.
Я подошла ближе к нему, вдохнула поглубже любимый мускус, словно пробуя аромат, запоминая на годы, которые мы проведем порознь. Подняла голову, дотронулась кончиками пальцев до его ладони. Затем начала вести по его руке вверх, попутно очерчивая взглядом его мускулистое тело, запоминая все, до последней детали.
– Мой милый Джексон. Я знаю, что ты делаешь. Ты думаешь, что если ты купил билет на… – я посмотрела на билет в его руке, – Мальдивы, даже заплатив за самое дорогое место в бизнес-классе, это не означает, что я побегу к тебе в объятия. При том, что я уже пообещала одному прекрасному мужчине, что выйду за него. И это кольцо, – я указала на безымянный палец, – мой знак верности. Как душевно, так и физически.
– Но ты же не любишь его. Это между нами химия, а с ним ты не почувствуешь того, что ощущаешь со мной.
– Возможно, но я люблю его. Хоть эта любовь и другая. С Джимми мне хорошо. С ним спокойно.
– И прямо сейчас он может трахать какую-то суку, пока ты в разъезде.
Я покачала головой.
– Ты его не знаешь!
– Очнись, Мил! Он хоккеист! С ним у тебя не будет спокойной жизни. Вокруг него всегда будут тереться девушки, а ты станешь лишь довольствоваться малой долей его внимания, которое он оставит для тебя после очередных игр. Сможешь ли ты жить на пороховой бочке, которая изо дня в день готова взорваться? – продолжал Джексон.
– Наши мнения расходятся. И как бы ты ни пытался меня уговорить остаться здесь, я не сделаю этого.
– Но почему? Разве ты не хотела бы все вернуть назад? Чтобы все стало как раньше?
– Джек… Ты действительно не понимаешь?
– Что именно?
– Пойми, невозможно вернуть то, что было в прошлом. То, что там было, навсегда и останется там. Даже если мы с тобой и решим попробовать построить отношения, я всегда буду оборачиваться назад и думать, с кем ты сейчас находишься. Тот день перечеркнул доверие к тебе раз и навсегда. Как бы ни пыталась пересилить себя, не смогу сделать просто потому, что я так захотела. Мы можем лишь строить будущее… Да, я всегда буду помнить тебя, и моя любовь никогда не угаснет. Но мы уже взрослые люди и пора бы отпустить друг друга, чтобы каждый из нас смог найти свое счастье. Я выхожу замуж за другого человека, у нас есть общая собака. Мне с ним легко. Знаешь, мне казалось, что, будь такая возможность, я бы побежала в твои объятия и не думала ни о чем другом. Я не готова пожертвовать своей карьерой ради кого-либо. В один момент ты есть, а уже в следующий я останусь одна. И вот тогда моя жизнь рухнет навсегда. С того дня, когда я думала, что ты меня предал, я пообещала сама себе, что ни при каких обстоятельствах не променяю карьеру на любовь. Незадолго до отъезда в Калифорнию мне предложили возглавить департамент компании. И я не хочу упускать такую возможность. Потому что почти всю жизнь об этом мечтала. И ты прекрасно понимаешь, что я права.
– Но я не хочу тебя отпускать… – По его щеке текла одинокая слезинка.
Я подняла руку и подушечкой большого пальца смахнула эту соленую каплю горечи. Он дотронулся до моей ладони, глядя на меня с тоской. Каждый из нас понимал, что это последний раз, когда мы видим друг друга.
– Знаю, милый, знаю… Но однажды ты поймешь, что я поступаю правильно. Иногда стоит отпустить прошлое и идти вперед. Даже если внутри ты будешь разбит на миллиарды осколков, снаружи ты цел. – Произнеся эти слова, я опустила руку и отодвинулась от Джексона. – Я люблю тебя, Джексон Вега. И всегда буду любить…
– Всегда и навечно?.. – грустно улыбнувшись, спросил он.
– Всегда и навечно.
– Мне всегда будет тебя мало, малышка Милка…
– Ты навсегда останешься тем самым бунтарем, который смог растопить мое ледяное сердце.
Джексон протянул руки ко мне, и я шагнула ему навстречу. Меня окутал все тот же любимый и так хорошо знакомый аромат мускуса и свежести. Буду ли я жалеть, что не осталась рядом и уехала от того, кто занимает все мои мысли? Возможно. Хотела бы я сказать ему, что мы всегда будем вместе и неразлучны, как пингвины, что выбирают свою пару раз и навсегда? Да. И эти чертовы глаза, которые я ищу в каждом прохожем, будут вечно преследовать меня. Но у каждого из нас есть жизнь, которую мы построили за эти годы. Мы уже не те подростки с бушующими гормонами, и взрослая жизнь бывает порой слишком сурова. Именно поэтому я первая отстраняюсь и делаю шаг назад. Никто из нас не решается сказать ни слова, какое-то время мы стоим в тишине и запечатываем этот миг в своей памяти. До того момента, пока по громкоговорителю не называют номер моего рейса и приглашают на посадку. Оцепенение сходит, и я делаю еще один шаг назад. Подхватив чемодан, разворачиваюсь и иду к эскалатору. В этот момент я вспоминаю отрывок из фильма «The Kissing Booth 3», ощущая себя Ноем, который улетает от любви всей своей жизни. Просматривая концовку фильма, думала, какой же он дурак. Упускает свое счастье. А сейчас жизнь дает возможность прочувствовать то, что ощущали герои фильма. Поднявшись на верхний этаж, порываюсь оглянуться и посмотреть на Джексона. Но если сделаю это, то не смогу выдержать его взгляда и понесусь к нему, забыв обо всем, о чем говорила прежде. Закусив губу, сильно-сильно, ощутив металлический привкус крови, продолжила путь, на котором меня ждут мягкое кресло самолета и лучшая жизнь в Италии. Но уже без Джексона…