Войдя в город, мы стали подниматься по какой-то широкой улице, освещенной такими же фонарями, как Лестница. Только здесь расстояние между фонарными столбами было меньше, а из странных восьмиугольных окон с разноцветными стеклами в оловянных рамах выглядывали люди и смотрели, как мы идем. Вокруг плавали ярко окрашенные, с белыми брюшками, рыбки. Когда мы повернули за угол, откуда-то вдруг налетело, подобно ветерку, холодное течение, но через несколько шагов нас снова объяли теплые воды.
Дворец находился в самом центре города, я узнал его сразу; точно так же моя рука сразу узнала знакомые очертания перчатки, что была сейчас заткнута за пояс. Это была точная копия нашего дворца в Амбере, только как бы окутанная зеленоватой дымкой и странно измененная зеркалами, помещенными в самых неожиданных местах и вделанными в стены как с наружной стороны, так и внутри. На троне в этом зеркальном зале, который мне тоже показался очень знакомым, сидела женщина; волосы у нее были зеленые, и в них посверкивали серебряные нити. Глаза женщины светились зеленоватым светом, словно круглые нефритовые луны, а размах бровей напоминал крылья оливковой чайки. Небольшой рот и подбородок, скулы высокие и довольно широкие, лицо овальное. Серебряный венец был опущен низко на лоб, на шее сверкало хрустальное ожерелье, в центральном подвеске которого был крупный сапфир. Ее прелестная грудь была обнажена. Женщина была одета лишь в длинные штаны из синей материи с высоким поясом, перетянутые в талии серебряным ремнем. В правой руке она держала коралловый скипетр, а на каждом пальце у нее было по перстню с голубым или синим камнем различных оттенков.
– Что надобно вам здесь, изгои Амбера? – спросила женщина без улыбки, шелестящим, тихим, каким-то струящимся голосом.
Ответила ей Дейрдре:
– Мы бежали от гнева принца, что правит в Подлинном Городе, – от Эрика! И, говоря по совести, очень надеемся на его свержение. Если же здесь мы встретили его сторонников, то, безусловно, пропали, ибо сами предались в руки врагов своих. Но, кажется, здесь его сторонников нет… Так что мы ищем помощи твоей, о нежнейшая Моэри.
– Я не дам вам воинов для нападения на Амбер, – ответила та. – Как тебе известно, хаос в Подлинном Городе непременно отразится на моем царстве.
– Но мы и не просим у тебя войска, дорогая Моэри! – воскликнула Дейрдре. – Нам нужно совсем немного, и это не потребует никаких усилий с твоей стороны и со стороны твоих подданных.
– Так говори же, что вам нужно! Ибо, как тебе известно, Эрик столь же неугоден нам, как и тот негодяй, что стоит сейчас по левую руку от тебя. – Плавным жестом она указала на Рэндома, который откровенно-нагло, оценивающе изучал ее; в уголках его губ затаилась легкая усмешка.
Если он обязан уплатить свой долг за совершенное ранее, то какова бы ни была цена, я уверен, что он уплатит ее, как подобает подлинному принцу Амбера! Как уплатили свой долг трое наших покойных братьев много веков назад, вспомнил я вдруг. И он будет все так же улыбаться, даже если рот его наполнится собственной кровью, а умирая, с трудом, но произнесет в адрес своих палачей такие проклятия, которые непременно со временем сбудутся. Я осознал вдруг, что тоже обладаю подобной силой; и я этой силой воспользуюсь, если того потребуют обстоятельства.
– То, о чем я прошу, жизненно необходимо моему брату Корвину, который является также братом и леди Ллевелле, что правит здесь с тобой вместе. Я твердо уверена, что вас он никогда и ничем не оскорбил…
– Верно. Но почему он сам не попросит за себя?
– В том-то все и дело. Он не может! Ибо не знает, что просить. Слишком многое в его памяти было уничтожено в результате злодеяния, совершенного над ним, когда он пребывал в Царстве Теней. Так что мы сюда явились лишь для того, чтобы Корвин мог восстановить свою память, вспомнить прежние времена и то, что именно он способен противостоять Эрику в борьбе за трон Амбера.
– Продолжай, – молвила женщина на троне, глядя на меня сквозь ресницы, отбрасывающие на ее щеки густую тень.
– В одном из залов этого дворца, – сказала Дейрдре, – есть на полу узор – сложный светящийся лабиринт линий, то, что мы называем Огненным Путем. Лишь сыновья и дочери покойного короля Амбера могут пройти по волшебному Пути живыми. Он дает человеку власть над силами Царства Теней…
В этот миг глаза Моэри как-то странно блеснули, и я подумал: интересно, скольких она посылала по Огненному Пути, чтобы обрести полную власть над царством Ребмы? Все эти несчастные, разумеется, погибли.
– Если Корвин вновь пройдет по волшебному Пути, то, как нам кажется, память вернется к нему. Он вспомнит, кем в действительности был: принцем Амбера. Он не может сейчас с той же целью направиться прямо в Амбер, как тебе, должно быть, известно. Лишь Ребма полностью повторяет Янтарное Королевство, да еще Тир-на Ног’тх, куда мы, разумеется, в настоящий момент пойти не можем вовсе.
Моэри внимательно посмотрела на мою сестру, затем перевела взгляд на Рэндома и снова уставилась прямо на меня.
– А сам-то Корвин хочет испытать себя? – спросила она.
Я учтиво поклонился и громко сказал:
– Хочу, о моя госпожа!
И тут Моэри улыбнулась:
– Прекрасно. Я даю вам свое разрешение. Но, к сожалению, не могу гарантировать вашу безопасность за пределами Ребмы.
– На это, ваше величество, – сказала Дейрдре, – мы и не рассчитывали. Мы сумеем позаботиться о себе, покинув Ребму.
– Но Рэндом останется здесь, – быстро добавила Моэри. – Здесь он будет в полной безопасности!
– Что ты имеешь в виду, о моя госпожа? – встревоженно спросила Дейрдре, ибо Рэндом, разумеется, сам за себя просить ни за что бы не стал.
– Ты, конечно, помнишь, – ответила Моэри, – что однажды принц Рэндом явился в мое царство как друг, но потом, словно вор, бежал отсюда с дочерью моей, Моргантой.
– Да, такие слухи до меня доносились, госпожа, однако я не уверена, что то было правдой…
– Правдой, к сожалению, – мрачно объявила Моэри. – Через месяц после своего бегства дочь моя возвратилась. И совершила самоубийство несколько месяцев спустя – после того, как родила сына Мартина. Что можешь ты сказать на это, принц Рэндом?
– Ничего, – ответил Рэндом.
– Когда Мартин вырос, – продолжала Моэри, – то он, будучи королевской крови, решил пройти по волшебному Пути. И был единственным здесь, кому это удалось. Потом он ушел куда-то в Царство Теней, я с тех пор его не видела. А на это что ты скажешь, лорд Рэндом?
– Ничего, – ответил Рэндом.
– Ну так знай! Ты понесешь наказание. Я сама выберу женщину, на которой ты женишься, и ты останешься в моем королевстве на целый год. Или распростишься с жизнью. Что скажешь, Рэндом?
Рэндом ничего не сказал, только коротко кивнул в знак согласия.
Моэри чуть пристукнула скипетром по подлокотнику своего бирюзового трона.
– Прекрасно, – объявила она. – Да будет так.
Так оно и было.
Затем нас отвели в предоставленные нам покои. Вскоре в дверях моей комнаты появилась Моэри.
– Приветствую тебя, о прекрасная Моэри, – сказал я учтиво.
– Лорд Корвин, принц Амбера, – задумчиво проговорила она. – Частенько думала я о том, как бы с тобой повстречаться.
– Мне тоже хотелось с тобой познакомиться, – солгал я.
– О твоих подвигах сложены легенды.
– Спасибо на добром слове, но сам я почти ничего о них не помню.
– Можно мне войти?
– О, конечно же! – Я отступил в сторону, пропуская ее.
Моэри вошла в мою великолепно убранную комнату и уселась на краешек оранжевой кушетки.
– Когда тебе будет угодно совершить испытание Огненным Путем?
– Как можно скорее, – сказал я.
Она немного подумала и спросила:
– В каких местах Царства Теней ты уже побывал?
– Это очень далеко отсюда. Но я, пожалуй, успел даже полюбить эти края.
– Странно, что правитель Амбера обладает такой способностью…
– Какой?
– Что-то любить, – ответила она.
– Может быть, я выбрал неподходящее слово…
– Вряд ли, – промолвила Моэри, – ибо сочиненные принцем Корвином баллады издавна трогают самые потаенные струны наших сердец.
– Госпожа моя, ты слишком добра ко мне.
– Но ведь я права, – возразила она.
– Когда-нибудь я посвящу свою балладу тебе.
– Чем ты занимался там, в Царстве Теней?
– Мне вспоминается, что я был профессиональным воином, госпожа. То есть воевал на стороне тех, кто мне платил. А кроме того, сочинял стихи и музыку; многие мои песни весьма полюбились тамошнему народу.
– И то и другое представляется мне вполне естественным.
– Умоляю, скажи, что будет с моим братом Рэндомом?
– Он женится на одной девушке, моей подданной. Ее имя Вайол. Она слепа, и женихов среди моего народа у нее нет.
– Ты уверена, – спросил я, – что поступаешь хорошо по отношению к ней?
– Благодаря этому браку она займет высокое положение в нашем обществе, – ответила Моэри, – даже если муж ее покинет королевство Ребма через год и больше никогда не вернется. Как бы то ни было, он все-таки настоящий принц Амбера.
– Но что, если она по-настоящему полюбит его?
– А разве кто-нибудь еще способен на настоящую любовь?
– Ну, я вот, например, люблю Рэндома – как брата.
– Впервые слышу, чтобы принц Амбера произносил подобные слова! Думаю, что это говорит скорее твой поэтический темперамент.
– Ну и пусть! – воскликнул я. – Но нужно быть совершенно уверенными, что девушке это не повредит.
– Я хорошо все продумала, – сказала Моэри, – и совершенно уверена, что права. Она так или иначе оправится от любого горя, которое он может причинить ей, зато, даже после его ухода, будет одной из наиболее уважаемых придворных дам.
– Что ж, возможно, ты и права, – сказал я, чувствуя, как меня охватывает печаль. – Хотелось бы, чтобы все произошло именно так. Разумеется, я имею в виду девушку… – Потом, помолчав, я взял руку Моэри и поцеловал. – Надеюсь, ты поступаешь мудро.