– Могу представить и такое. Но его на это не хватит, сам знаешь.
Ганелон вновь пожал плечами, отрезал кусок мяса и стал подогревать его над костром.
– Что же, по крайней мере, война великолепно научила его показывать пятки, – объявил он, – и, быть может, мы действительно проснемся завтра.
Он отгрыз кусок и принялся жевать. Занятие показалось мне недурным, и я последовал его примеру.
Глубокой ночью я очнулся от беспокойного сна и долго вглядывался в звезды через просветы в листве. Та часть моего разума, что ведает знамениями, не могла позабыть этого юнца и не давала мне спать. Вновь заснул я не скоро.
Утром мы забросали кострище землей и отправились в путь. Ближе к полудню подъехали к предгорьям и углубились в них. На нашей тропе время от времени попадались свежие следы, но мы никого не встречали.
На следующий день мы проехали мимо нескольких ферм и домишек, даже не остановившись. Я отказался от дикого демонического маршрута, которым вез когда-то опального Ганелона. Путь тот был, конечно, короче, только ему он показался бы весьма неприятным. Мне же нужно было поразмыслить, поэтому лишних приключений по дороге не требовалось. Теперь, однако, долгая дорога близилась к концу. Днем мы въехали под небо Амбера, и я молча наслаждался его великолепием.
Мы ехали через лес, очень похожий на Арденский. Тишь – ни звуков рога, никакого Джулиана, Моргенштерна или штормодавов, какие там были, когда я в прошлый раз проезжал тем маршрутом. Только в кронах высоких деревьев чирикали пташки, жаловалась на что-то белка, тявкала поблизости лисица, журчал небольшой водопад, а в тени белели, розовели и голубели цветы.
Дневной ветерок навевал сон и прохладу и убаюкивал меня, пока за поворотом не открылся ряд свежих еще могил. Поляна вокруг была вытоптана. Мы огляделись по сторонам, но сверх увиденного не узнали ничего.
Поодаль оказалось другое такое же место, а за ним несколько сожженных рощиц. Дорога была уже совершенно разбита, кусты по сторонам вытоптаны и изломаны пехотой и конницей. Запах гари висел в воздухе. Мы поспешно миновали вонявший полуобъеденный труп лошади.
Небо Амбера больше не радовало меня, хотя дорога впереди была уже знакома.
День склонялся к вечеру, и лес вокруг поредел, когда Ганелон заметил дымы на юго-востоке. Мы свернули на первую же тропку, что вела в сторону, но мимо Авалона. Сколько оставалось ехать еще, понять было трудно, но я видел, что до темноты мы не доберемся.
– Значит, их армия еще в поле? – удивился Ганелон.
– Их или победительниц?
Он покачал головой и проверил, хорошо ли клинок выходит из ножен.
Когда стало смеркаться, я съехал с тропы на шум бегущей рядом воды. Ручей был прозрачен и чист и нес с гор прохладную свежесть. Я окунулся, пригладил вновь отпущенную бородку, отряхнул дорожную пыль с одежды. Наше путешествие приближалось к концу, и я хотел явиться в Авалон во всем возможном великолепии. Уловивший мое намерение Ганелон плеснул воды на лицо и громко высморкался.
Стоя на берегу, я моргал мокрыми ресницами, уставившись в небеса, и тут впервые заметил, что вижу теперь луну четко и ясно. Впервые. Сердце мое екнуло, я вгляделся повнимательнее. Все: ранние звезды, края облаков, далекие горы и деревья – все видел я новыми глазами резко и четко. Я вновь поглядел на луну, и она не расплылась в мутное облачко.
Зрение полностью вернулось ко мне.
Услышав мой смех, Ганелон отпрянул назад и так и не рискнул спросить о причине.
Подавив желание запеть, я вскочил на коня, и мы снова припустили по тропе. Тени густели, в ветвях над головой заискрились созвездия. Я вдохнул полной грудью наступившую ночь, задержал подольше и выпустил. Теперь я стал снова собой. Чувствовать это было отрадно.
Ганелон подъехал ко мне и тихо сказал:
– Вне сомнения, впереди нас ждут часовые.
– Да, – согласился я.
– А не лучше ли съехать с дороги?
– Нет. Я не хочу скрываться. Не так уж важно, если мы приедем и под конвоем. Мы простые путешественники.
– Для путешествий должна быть причина.
– Тогда… мы наемники, услышали о битве и прискакали наниматься.
– Хорошо. Вид у нас подходящий. Будем надеяться, что они соизволят это заметить.
– Если они не сумеют нас разглядеть, то и мишени из нас аховые.
– Верно, только эта мысль меня не очень утешает.
Я прислушивался, чтобы первым уловить топот копыт по дороге. Она извивалась, петляла из стороны в сторону и наконец, изогнувшись, пошла вверх. Когда мы въехали на гребень, деревья вокруг совсем поредели.
Мы были на вершине холма, перед нами открывался широкий простор. Через несколько шагов коней пришлось остановить: склон впереди кончался крутым обрывом высотой десять-пятнадцать метров, переходившим в отлогий уклон к равнине, через милю он сменялся поросшими редколесьем холмами. Долина была усеяна кострами, поближе к центру виднелось несколько шатров. Всюду паслись лошади, воинов можно было насчитать несколько сотен.
Ганелон вздохнул.
– По крайней мере, выглядят как люди, – сказал он.
– Да.
– И если это нормальные солдаты, то за нами уже следят. Место здесь слишком удобное, чтобы его не использовать.
– Да.
Тут позади раздался шорох. Мы стали было оборачиваться, как голос вблизи произнес:
– Не двигаться!
Я все же повернул шею и увидел вблизи четверых. Двое с поднятыми арбалетами держали нас на прицеле, двое сжимали клинки. Один из них шагнул вперед.
– С коней! – приказал он. – На эту сторону! И не торопясь!
Мы слезли с коней и повернулись к нему, стараясь держать руки подальше от оружия.
– Кто такие? Откуда? – потребовал он.
– Наемники, – отвечал я, – из Лоррейна. Услыхали, что у вас тут драка, а нам нужна работа. Мы едем туда, в лагерь. Он ваш, я надеюсь?
– А если я скажу нет и мы – дозор тех, кто окружил этот лагерь?
Я пожал плечами:
– В таком случае, быть может, и вам нужна пара клинков?
Он сплюнул.
– Протектору не нужны такие. – А потом спросил: – Откуда вы?
– С востока, – ответил я.
– А… с неприятностями по дороге не сталкивались?
– Нет, – ответил я, – а должны были?
– Трудно сказать… Снимайте оружие, я отошлю вас в лагерь. Там захотят узнать обо всем, что вы видели на востоке, обо всем необычном…
– Ничего такого мы не видели.
– Что бы там ни было, вас, вероятно, покормят. А вот наймут едва ли. Вы немного опоздали к сражению. Теперь давайте сюда оружие.
Пока мы отстегивали клинки, он махнул рукой, и из-за кустов выступили еще двое. Старший приказал им отвести нас в лагерь. Лошади должны были следовать за нами на поводу. У нас забрали оружие, и, когда мы уже повернулись, чтобы идти, допрашивавший крикнул:
– Стойте!
Я обернулся.
– Ты, как твое имя? – спросил он.
– Кори, – ответил я.
– Постой.
Он подошел совсем вплотную и секунд десять рассматривал меня.
– В чем дело? – спросил я.
Вместо ответа он запустил руку в висевший на поясе кисет. Вытащил горсть монет и поднес их к глазам.
– Слишком темно, черт побери, а огня зажигать нельзя…
– Для чего? – удивился я.
– Да не то чтобы это было так важно, – проговорил воин. – Лицо твое показалось мне знакомым, и я постарался припомнить откуда. Твой профиль похож на тот, что отчеканен на старых монетах. Иногда они еще попадаются. Похож, правда? – обратился он к ближайшему лучнику.
Тот опустил лук и подошел поближе ко мне.
– Да, – согласился лучник, – похож.
– А кто этот… о ком ты подумал?
– Из старых королей. Правил очень давно. До меня.
– И до меня тоже. Что ж… – Лучник пожал плечами. – Ерунда. Вперед, Кори. Отвечайте на вопросы честно, и вас не тронут.
Я повернул к лагерю, оставив его в лунном свете на гребне холма удивляться и чесать затылок.
Наши провожатые оказались неразговорчивыми, что тоже неплохо.
Спускаясь с холма, я вспоминал рассказ мальчишки и прикидывал, чем завершилась битва: ведь я достиг физического аналога мира, который желал, и теперь нужно было правильно сориентироваться.
Лагерь благоухал приятной смесью мужского и конского пота, дыма, жареного мяса, кожи и масла… Люди в свете костров болтали, чистили оружие, чинили снаряжение, ели, играли, пили и спали, провожая нас глазами на пути к трем потрепанным шатрам, располагавшимся в центре. И когда мы проходили мимо костров, разговоры смолкали.
Мы остановились возле второго по величине шатра. Один из наших конвоиров что-то сказал расхаживавшему вблизи воину. Тот несколько раз кивнул ему в сторону самого большого шатра. Конвоир прошел туда, через несколько минут вернулся и обратился к другому часовому, что стоял слева. Наконец наш конвоир кивнул часовому и подошел ко мне. Часовой тем временем подозвал кого-то от ближайшего костра.
– Офицеры на совете в шатре Протектора, ваших лошадей мы стреножим и пустим пастись. Снимайте поклажу и располагайтесь здесь. Придется подождать капитана.
Мы отвязали пожитки от седел, почистили коней. Я потрепал Звезду по холке. Низкорослый человек прихрамывая повел его вместе с Ганелоновым Драконом к другим лошадям, а мы уселись на поклажу и стали ждать. Один из стражей поднес нам горячего чая; в ответ я угостил его табаком. Потом все они ушли куда-то за наши спины.
Я смотрел на большой шатер, прихлебывая чай, вспоминал Амбер и маленький ночной клуб на Мясохлебной улочке в Брюсселе[108], в Тени Земля, где я провел столько времени. Раздобыв здесь ювелирный крокус[109], я вернусь в Брюссель, где снова пообщаюсь с оружейными дельцами с Биржи[110]. Заказ мой будет сложным и дорогим, ведь производителя боеприпасов придется убедить запустить специальную линию. Но я знавал на той Земле разных дельцов, не только из «Интерармко»[111]