Небольшая кучка людей оставалась у подножия утеса. Я чувствовал, что они охраняют Эрика, и он, скорее всего, ранен, раз гроза прекратилась столь внезапно. И стал пробиваться к ним.
Стрельба уже начинала ослабевать, когда я оказался рядом, и я не заметил, что случилось, пока не стало слишком поздно.
Что-то громадное ринулось на меня сзади. Я упал на землю и перекатился, машинально наведя винтовку на цель. Но на спуск так и не нажал. Мимо меня верхом на лошади мелькнула Дара. Она обернулась и расхохоталась, пока я прошипел ей вслед:
– Назад! Чертовка! Тебя же убьют!
– Встретимся в Амбере! – крикнула она, припустив по тропке, выбитой в серой скале.
Я был в ярости. Но сделать ничего не мог. Оскалившись, я поднялся и отправился дальше…
Я шел к ним и несколько раз слышал свое имя. На меня оглядывались, расступались, пропуская. Многих я узнал, но виду не показал.
Думаю, мы с Жераром увидели друг друга одновременно. Он склонился над раненым, но при моем приближении поднялся. Лицо его было каменным.
Подойдя ближе, я увидел именно то, что ожидал. Лежащим на земле раненым был Эрик.
Я кивнул Жерару и глянул свысока на Эрика. Чувства мои пришли в смятение. Из ран на его груди текла кровь, ярко-красная, и было ее много. Камень Правосудия, все еще висящий на цепочке у него на шее, также был весь в крови и пульсировал, жутко и вяло, словно вырванное сердце. Глаза Эрика были закрыты, голова покоилась на свернутом плаще. Он едва дышал.
Я встал на колени, не в силах оторвать глаз от пепельного лица. Эрик умирал, и я постарался хотя бы немного поунять свою ненависть, отодвинуть ее подальше, чтобы в последний раз попробовать понять этого человека, которому совсем немного оставалось быть моим братом. И я осознал, что могу даже чувствовать к нему что-то похожее на симпатию, ведь он терял все – и жизнь тоже… А потом мне подумалось: я ведь сам мог лежать на этом месте, сложись иначе судьба пять лет назад. Я попробовал сформулировать о нем что-то хорошее, но получилось лишь нечто вроде эпитафии: «Он пал в бою за Амбер». Впрочем, лучше, чем ничего, и слова эти засели в моей голове.
Веки Эрика задрожали, поднялись. Глаза встретились с моими, на лице не отразилось ничего. Я даже подумал было, что он не видит меня.
Но он назвал мое имя, затем промолвил:
– Я знал, что это будешь ты. – Потом перевел дыхание и продолжил: – Они избавили тебя от необходимости делать это самому, так? – Я не отвечал, он все понимал и сам.
– Когда-нибудь настанет твой черед, тогда будем квиты. – Эрик усмехнулся, но оказалось, что лучше бы ему этого не делать – он задохнулся в спазмах влажного кашля и, когда ему стало полегче, свирепо глянул на меня.
– Твое проклятие… Я чувствовал его вокруг. Все время. Тебе даже не пришлось умереть, чтобы оно сбылось.
Немного погодя, словно прочитав мои мысли, он едва заметно улыбнулся и добавил:
– Нет, мое предсмертное проклятие предназначено не тебе. Я приберег его для врагов Амбера. Для тех.
Он показал глазами и шепотом произнес его. Я вздрогнул от этих слов.
Взгляд его снова обратился к моему лицу. Эрик внимательно вгляделся в меня. А потом тронул цепь на своей шее.
– Самоцвет… – сказал он. – Отнесешь его в центр Образа. Поднимешь вверх, поднесешь поближе – к глазам. Вглядись в него, как будто это место. И попробуй переместиться… внутрь. Ты туда не попадешь… но получишь… опыт… Потом поймешь, как его использовать…
– Но как?.. – начал было я и осекся.
Он сказал мне уже, как настроиться на Самоцвет. Зачем же тратить его последние минуты, чтобы узнать, каким образом он догадался об этом.
Но Эрик понял и сумел выдавить:
– Записки Дворкина… под камином… моей…
Тут кашель вновь сотряс его тело. Кровь хлынула из носа и горла. Сделав глубокий вдох, он сел, глаза выкатились из орбит.
– Прояви себя не хуже, чем я – ублюдок! – выдавил Эрик, упал на мои руки и испустил последний кровавый вздох.
Я немного подержал его, а потом уложил на землю. Глаза брата оставались открытыми, я медленно закрыл их. Почти машинально сложил его руки на безжизненном теперь Самоцвете. Не мог я в этот момент снимать с тела эту регалию. А потом встал, скинул плащ и укрыл мертвого.
Обернувшись, я увидел, что все глядят на меня. Много знакомых лиц. Некоторые случайные. Как много тех, кто был там в ту ночь, когда меня привели на пир в цепях…
Нет. Не время думать об этом. Я отбросил эту мысль. Стрельба завершилась, Ганелон созывал войско и создавал подобие строя. Я двинулся вперед.
Мимо амберитов. Мимо покойников. Мимо собственной дружины. Остановился на краю утеса.
Внизу в долине еще шла битва, кавалерия кружила, налетала, отступала, будто вода в половодье, словно насекомые, копошились пехотинцы.
Я достал колоду, что забрал у Бенедикта, и вытащил карту с его портретом. Он подрагивал передо мной, и немного спустя состоялся контакт.
Бенедикт был на том же черно-красном коне, на котором гнался за мной тогда. Вокруг кипела битва. Перед ним оказался еще один всадник, и я не стал торопиться. Он коротко бросил:
– Жди.
Клинок дважды сверкнул, и Бенедикт разделался со своим противником, потом развернул жеребца и стал выбираться из гущи боя. Я заметил, что поводья его связаны в длинную петлю и примотаны к обрубку правой руки. Ему потребовалось минут десять, чтобы выбраться на относительно спокойное место. Потом он поглядел на меня, и я понял, что он внимательно изучает окрестности за моей спиной.
– Да, я на высотах, – сказал я. – Мы победили. Эрик пал в бою.
Бенедикт молча глядел, ожидая продолжения. Лицо его не выдавало никаких эмоций.
– Мы победили, потому что я привел стрелков с винтовками. Мне наконец удалось найти состав, который взрывается здесь.
Глаза его сузились, он кивнул. Я чувствовал – он сразу же понял, что это за состав и где я его добыл.
– Мне о многом хотелось бы переговорить с тобой, – продолжал я, – но сперва следует думать о врагах. Если поддержишь связь, я перешлю тебе несколько сотен автоматчиков.
Бенедикт улыбнулся и ответил:
– Поторопись.
Я подозвал Ганелона – тот оказался совсем рядом. Велел ему построить отряд в одну шеренгу. Он кивнул и отбежал, выкрикивая распоряжения.
Пока мы ждали, я сказал:
– Бенедикт, Дара здесь. Она сумела проследовать за тобой через Тени, когда ты ехал из Авалона. Я хочу…
Он оскалил зубы и воскликнул:
– Да кто, черт возьми, эта Дара, о которой ты все время толкуешь? Никогда не слыхал о ней до твоего появления! Расскажи уж, хотелось бы знать!
Я слегка улыбнулся.
– Нехорошо. – Я покачал головой. – Я знаю о ней все и никому еще не сказал, что у тебя есть правнучка.
Его губы и глаза невольно открылись.
– Корвин, – сказал Бенедикт, – ты или с ума сошел, или тебя обманули. Насколько мне известно, у меня нет потомков. И за мной сквозь Тень точно никто не следовал, потому как я прошел сюда по Козырю Джулиана.
Конечно. Всему виной битва, она захватила все мое внимание. Дару нужно было перехватить немедленно. Весть о битве Бенедикту, конечно, передали по Козырю. Зачем же тащиться на коне, когда можно оказаться на месте мгновенно?
– Проклятье! – вскричал я. – Она наверняка уже в Амбере! Слушай, Бенедикт! Сейчас Жерар или Каин переправят тебе войска. И Ганелон пройдет с ними. Приказы отдавайте через него.
Я огляделся. Неподалеку Жерар разговаривал с придворными. В отчаянии я позвал его. Он быстро повернул голову и бросился ко мне.
– Корвин! В чем дело? – крикнул Бенедикт.
– Не знаю! Случилась беда!
Когда Жерар подбежал ко мне, я сунул ему карту.
– Пригляди, чтобы войско отправилось к Бенедикту! – сказал я. – Рэндом во дворце?
– Да.
– На свободе или в застенке?
– На свободе, если это можно считать свободой: рядом с ним несколько стражей. Эрик все еще не доверяет… Не доверял ему.
Я повернулся.
– Ганелон, – крикнул я, – делай, что прикажет Жерар. Он сейчас отправит твой отряд вниз, к Бенедикту. И пригляди, чтобы люди следовали его распоряжениям. Мне срочно надо в Амбер.
– Хорошо, – отозвался он.
Жерар отправился за ним, а я опять развел веером карты. Нашел Козырь с изображением Рэндома и сосредоточился. В этот момент наконец начался дождь.
В контакт я вошел почти моментально.
– Привет, Рэндом, – сказал я, едва его изображение ожило, – не забыл еще меня?
– Где ты? – спросил он.
– В горах. Мы только что выиграли свою часть битвы. И я посылаю подкрепление Бенедикту, чтобы очистить долину. А сейчас мне нужна твоя помощь. Проведи меня к себе.
– Не знаю, Корвин, Эрик…
– Эрик мертв.
– И кто командует?
– А ты как думаешь? Проведи меня!
Он быстро кивнул и протянул руку. Я подал свою, они соединились в рукопожатии. Я сделал один шаг и оказался рядом с Рэндомом на балконе третьего этажа над одним из дворцовых двориков. Ограда была беломраморной. А внизу – цветы. Не слишком много.
Я пошатнулся. Он схватил меня за руку и спросил:
– Ты ранен?
Я покачал головой и только тут понял, насколько устал. В прошедшие ночи мне едва доводилось вздремнуть. Помимо всего прочего…
– Нет, – ответил я, переводя взгляд на свою окровавленную куртку. – Просто устал. А кровь – Эрика.
Рэндом провел рукой по светлым волосам и выпятил губу.
– Значит, ты наконец достал его, – тихо произнес он.
Я вновь отрицательно качнул головой:
– Нет. Он уже умирал, когда я оказался рядом. А теперь пошли! Живо! Это очень важно.
– Куда? В чем дело?
– К Образу, – ответил я. – Почему? Не знаю, просто уверен, что дело серьезное. Быстро.
Мы вошли во дворец и направились к ближайшей лестнице. Ее охраняли двое стражей, но они лишь вытянулись перед нами и мешать не стали.
– Я рад, что слух о твоих глазах оправдался, – сказал мне Рэндом, когда мы спускались по лестнице вниз. – Видишь нормально?