— Рэндом, — произнес я. — Это Корвин.
Я чувствовал его мозг, но ответа не слышал. Тут меня осенило: да он скачет через Отражения. И я сосредоточил внимание на изменениях в их ландшафте. Да, так оно и есть — он не мог ответить мне, не потеряв контроля над Отражениями.
Я закрыл Карту ладонью, прервав контакт. Затем я вытащил Карту Жерара. Спустя несколько мгновений возник контакт. Я встал.
— Корвин, где ты? — спросил он.
— В конце света. Хочу вернуться домой.
— Давай.
Он протянул руку. Я поднял свою, ухватился за нее и шагнул вперед. Мы находились на нижнем этаже дворца Амбера в той гостиной, куда мы все перешли в тот вечер, когда вернулся Бранд. Было раннее утро. В камине горел огонь. Рядом с Жераром никого не было.
— Я пытался дозваться тебя раньше, — заметил он. — Бранд, я думаю, тоже. Но не могу сказать наверняка.
— Сколько я отсутствовал?
— Восемь дней.
— Рад, что я поторопился. Что произошло?
— Ничего особенного. Не знаю, чего хочет Бранд? Он все спрашивал тебя, а я не мог тебя дозваться. Наконец, я дал ему колоду и предложил самому поработать, а вдруг у него получится лучше. Очевидно, и он не смог.
— Меня отвлекали. И была сильная разница во времени.
Он кивнул:
— Я теперь избегаю его, когда он вне опасности. На него снова напала меланхолия. Он всех сторонится и говорит, что сам может о себе позаботиться. Тут, пожалуй, он прав, и вообще так лучше.
— Где он сейчас?
— Он вернулся в свои покои и был еще там, наверное, с час назад — предавался мрачным раздумьям.
— Он вообще выходил оттуда?
— Было несколько коротких прогулок. Но последние пару дней он сидел у себя.
— Полагаю, что тогда мне лучше повидаться с ним. Что-нибудь слышно о Рэндоме?
— Да, — кивнул он. — Несколько дней назад возвратился Бенедикт и сказал, что они нашли много нитей, ведущих к сыну Рэндома. Несколько из них они исследовали. Следы ведут довольно далеко, и Бенедикт подумал, что ему лучше не удаляться слишком надолго от Амбера при нынешнем положении, так что он предоставил Рэндому возможность продолжать поиск самостоятельно. Он вернулся, приобретя по пути искусственную руку. Мастерски сделана. С ней он стал прежним Бенедиктом.
— В самом деле? — ухмыльнулся я. — Это кажется странно знакомым.
Он улыбнулся и кивнул:
— Он рассказал мне, что ты принес ее ему из Тир-на Ног-та. Фактически он хочет как можно скорее поговорить с тобой о ней.
— Да уж, не сомневаюсь. Где он сейчас?
— На одном из аванпостов, установленных вдоль Черной дороги. Тебе придется добираться до него через Карту.
— Спасибо за информацию, — поблагодарил я. — А что слышно о Джулиане и Фионе?
Он покачал головой.
— Ладно, — буркнул я и повернулся к двери. — Полагаю, я сперва повидаю Бранда.
— Мне любопытно узнать, что именно ему надо.
— Хорошо, Жерар, — кивнул я, вышел из зала и направился к лестнице.
Я постучал в дверь Бранда.
— Заходи, Корвин, — откликнулся он.
Я зашел, решив не спрашивать его, как он узнал, что это я. Комната его была самым мрачным местом во дворце. Горели свечи, несмотря на то, что на дворе был день и четыре окна смотрели на белый свет. Впрочем в трех из них были закрыты ставни, четвертое было лишь приоткрыто. Бранд стоял у него, глядя на море. Он был одет в черный бархат с серебряной цепью на шее. Пояс его был тоже серебряным. Изящная цепь, работа древнего мастера. Он был все еще бледен, борода его была аккуратно подстрижена. Выглядел он хорошо, намного лучше, чем когда я видел его в последний раз.
— Ты выглядишь лучше, — произнес я. — Как ты себя чувствуешь?
Он повернулся и оглядел меня прищуренными, ничего не выражающими глазами.
— Где тебя черти носили? — резко бросил он.
— Везде. Зачем ты хотел меня видеть?
— Я спрашиваю тебя, где ты был.
— Я тебя слышу, — спокойно ответил я и снова открыл дверь. — Мне не нравится твой тон. Я сейчас выйду и снова войду. Попробуй изменить его. Начнем разговор сначала.
Он вздохнул:
— Подожди и извини. Почему это вы все такие чувствительные? Не знаю, право… Ладно. Может, и впрямь будет лучше, если я начну сначала.
Он сунул кинжал в ножны и уселся в тяжелое черное кресло из дерева и кожи, расположенное в другом конце комнаты.
— Я волнуюсь из-за вещей, которые мы обсудили. И из-за кое-чего еще, что тебе неизвестно. Я подождал столько времени, сколько было достаточно для того, чтобы ты закончил дело в Тир-на Ног-та и вернулся. Затем я спросил о тебе, и мне сказали, что ты еще не возвращался. Я подождал еще. Я испытывал нетерпение, потом озабоченность, что ты попал в засаду наших врагов. Когда я позже снова спросил, то узнал, что ты вернулся, поговорил с женой Рэндома. Понимаю, что это, видимо, был крайне важный разговор. Затем, выспавшись, ты снова куда-то отбыл. Я был раздражен тем, что ты не счел нужным держать меня в курсе событий, но решил подождать еще немного. Наконец, я попросил Жерара связаться с тобой через карту. Когда он не сумел этого сделать, я стал волноваться, не случилось ли чего, и попробовал связаться сам. Временами казалось, что я вот-вот соединюсь с тобой. Но пробиться мне так и не удалось. Я опасался за тебя, а теперь вижу, что мне незачем было бояться. Поэтому я и был резок.
— Понимаю, — промолвил я и уселся справа от него. — На самом деле, время для меня текло быстрее, чем для вас, так что, с моей точки зрения, я вышел только на минутку. Ты, вероятно, больше оправился от своей раны, чем я от своей.
Он слабо улыбнулся и кивнул:
— Это хоть какая-то компенсация за мои мучения.
— У меня самого тоже были неприятности, — откликнулся я, — поэтому не причиняй мне новых. Ты желал для чего-то меня видеть. Так выкладывай!
— Тебя что-то беспокоит, — заметил он. — Наверное, нам следует сперва обсудить это.
— Ладно, — согласился я. — Давай.
Я повернулся и посмотрел на картину на стене рядом с дверью. Это было довольно мрачное изображение, написанное маслом. Колодец в Мирате, и два человека около него ведут беседу.
— У тебя характерный стиль, — заметил я.
— Во всем.
— Ты украл у меня следующую фразу, — добавил я и достал Карту Мартина, передав ему.
Когда он изучал ее, лицо его ничего не выражало. Он кинул на меня искоса короткий взгляд, а затем кивнул.
— Не могу отрицать, моя рука.
— Твоя рука нанесла не только рисунок на Карте, не так ли?
— Где ты нашел ее? — спросил он.
— Прямо там, где ты ее оставил, в сердце всего, в настоящем Амбере.
— Так… произнес он.
Бранд поднялся с кресла и возвратился к окну, держа Карту так, чтобы изучить ее при лучшем освещении.
— Так, повторил он, — значит, ты знаешь больше, чем я предполагал. Как ты узнал о первозданном Лабиринте?
Я покачал головой:
— Вначале должен быть ответ на мой вопрос. Ты ударил ножом Мартина?
Он снова повернулся ко мне, внимательно поглядел, затем резко кивнул. Глаза его настороженно следили за выражением моего лица.
— Почему? — спросил я.
— Кто-то же должен был, — объяснил он, — открыть путь нужным нам силам. Мы тянули жребий.
— И ты выиграл?
— Выиграл, проиграл… — Он пожал плечами. — Какое это теперь имеет значение? Все вышло не так, как мы намечали. Я теперь иной человек, чем тогда.
— Ты убил его?
— Что?
— Мартина, сына Рэндома. Он умер, когда ты ударил его ножом?
Он вскинул руки ладонями вверх:
— Не знаю. Если он и жив, то это не моя заслуга. Я пытался убить его. Больше ничего тебе рассказывать не буду. Ты нашел виноватого. Что теперь ты собираешься предпринять?
Я покачал головой:
— Я? Пока ничего. Парень может быть еще жив.
— Тогда давай перейдем к делам более важным. Давно ли ты знаешь о существовании истинного Лабиринта?
— Знаю достаточно давно. И о его происхождении, о его функциях, и о воздействии на него королевской крови Амбера. Достаточно давно. Но никак не мог взять в толк, кому выгодно портить ткань существования. Так что я и не предпринимал ничего долгое время, а точнее, пока не поговорил с тобой, мне даже в голову не приходило, что Черная дорога может быть связана с такой глупостью. Когда я отправился проверить Лабиринт, то нашел карту Мартина и все остальное.
— Я не знал, что ты был знаком с Мартином…
— Я его и в глаза не видел.
— Тогда как же ты узнал, что на карте изображен он?
— Я был там не один.
— Кто же с тобой был?
Я улыбнулся:
— Нет, Бранд, теперь твоя очередь отвечать. Когда мы с тобой в последний раз беседовали, ты рассказал мне, что враги Амбера спешили сюда от самого Двора Хаоса, что они получили доступ в королевство и дорогу им открыли ты, Фиона и Блейз, когда вы были еще единодушны. И все же Бенедикт следил за Черной дорогой, а я только что видел Двор Хаоса. Там нет никакого нового накопления сил, никакого движения к нам по Черной дороге. Я знаю, что время в том месте течет иначе. Так что для подготовки нового нападения у них его было более чем достаточно. Я хочу знать, что их сдерживает. Почему они не двигаются? Чего они ждут, Бранд?
— Все вы думаете, что я знаю больше, чем я знаю на самом деле.
— Я не думаю. Но ты ведь местный эксперт по этому вопросу. Ты имел с ними дело. Эта Карта — доказательство того, что ты многого недоговаривал. Не выкручивайся, говори прямо. Что у Двора на уме?
— У Двора… — произнес он. — Ты слишком много знаешь. Эрик был дурак, что не убил тебя. Он ведь догадывался, что ты слишком много знаешь.
— Эрик был дурак, — признал я. — Но ты — нет. А теперь говори!
— Да нет, я тоже дурак, — возразил он, — и притом сентиментальный дурак. Ты помнишь день последнего спора здесь, в Амбере?
— Немного.
— Я сидел на краю постели. Ты стоял у моего письменного стола. Когда ты повернулся и направился к двери, я решил убить тебя. Я сунул руку под кровать, где хранил взведенный арбалет, и готов был поднять его, но нечто остановило меня.