Я поскорей откатился в сторону и когда снова поднял голову, Жерара крепко держал Ганелон. Жерар рванул свою руку, но не сумел высвободиться.
— Не лезь не в свое дело, Ганелон, — предупредил он.
— Езжай, Корвин! — крикнул мне Ганелон. — Верни Камень!
Пока он кричал, Жерар стал подниматься. Но Ганелон нанес ему удар левой, и его кулак словно прикипел к челюсти противника. Жерар упал, Ганелон хотел пнуть его в бок, но тот успел схватить его за ногу и дернул к себе.
Потом он вскочил и бросился на Ганелона, едва успевшего подняться с земли. Когда он почти добрался до него, Ганелон ударил его двумя кулаками под ложечку. Кулаки Ганелона, молотя по животу Жерара, работали как отбойные молотки. Казалось, Жерар был ошарашен. Он согнулся, вытянул руки вперед. И Ганелон, не теряя времени, врезал ему правой в челюсть, затем бросился вперед, обхватил его туловище руками и зацепил своей ногой его ногу. Жерар упал на спину и Ганелон свалился на него.
А когда голова Жерара откинулась назад, мой верный друг ударил его левой.
Бенедикт, не выдержав, хотел было, вмешаться, но Ганелон уже вскочил. Ну, а Жерар лежал на земле без сознания, кровь текла у него изо рта и носа.
Все это произошло в считанные секунды. Я, пошатываясь, поднялся и отряхнулся.
Ганелон подмигнул мне.
— Не задерживайся, — усмехнулся он, — не знаю, как мне удастся выдержать матч-реванш. Езжай и найди Камень.
Я взглянул на Бенедикта, и он кивнул.
Мне пришлось вернуться в шатер за Грейсвандир.
Когда я вышел, Жерар все еще лежал без движения. А передо мной стоял Бенедикт.
— Помни, — сказал он, — у меня есть твоя Карта, а у тебя — моя. Не предпринимай ничего важного, не посоветовавшись со мной.
Я кивнул и хотел спросить, почему он был готов помочь Жерару. Но потом передумал. Меня стали одолевать более серьезные мысли. А кроме того, я решил не портить нашей только начавшейся дружбы.
— Ладно.
Я направился к лошадям. Когда я подошел к Ганелону, он хлопнул меня по плечу:
— Желаю удачи. Я бы поехал с тобой, да нужен здесь, особенно Бенедикту. Надо помочь ему отправиться к Хаосу.
— Не беспокойся, — ответил я. — У меня не должно быть никаких неприятностей.
Вскоре я уже сидел на лошади. Когда я проезжал мимо Ганелона, он взмахом руки отдал честь, я ответил тем же. Бенедикт стоял на коленях рядом с Жераром. Я направился ближайшей тропой в Арденн. Море осталось у меня за спиной, Гарнат и Черная дорога — слева, Колвир — справа. Я должен был уйти подальше от Амбера, чтобы легче было связаться с Отражениями. Несколько подъемов и спусков осталось позади. Гарнат уже не был виден. День сделался ясным. Я наткнулся на тропу и пошел по ней. Она привела меня в лес, где влажный сумрак и птичье пение навевали покой, напоминали о времени, которое мы переживали в период младенчества, и мир качал нашу колыбель, и все было отмечено присутствием материнского Единорога. Боли в боку исчезли, езда была ровной, и так же ровно билось мое сердце. Я снова подумал о столкновении, от которого ушел. Конечно, можно было понять Жерара, он не верил мне и говорил об этом открыто. Так некстати все это произошло. Неужели с Брандом что-то случилось? А может, это еще одна попытка задержать меня или вообще вырвать из борьбы. Счастье, что под рукой оказался Ганелон, счастье, что он в хорошей форме и может работать кулаками в нужном месте в подходящее время. Хотел бы я знать, что сделал бы Бенедикт, если бы нас было только трое. У меня было такое ощущение, что он выжидал бы и вмешался только в самый последний момент, чтобы помешать Жерару убить меня. Я все еще не был доволен нашим согласием, хотя оно, конечно, являлось достижением по сравнению с прежним положением дел. Все это опять заставило меня гадать, что же случилось с Брандом. Может, Фиона или Блейз наконец-то добрались до него. Может, он попытался совершить намеченные убийства в одиночку и столкнулся с контрударом, а затем был перенесен своей жертвой через Карту? Может, до него каким-то образом добрались его старые союзники из Двора Хаоса? Может, его сумел, наконец, настичь один из его сторожей из башни со шпорами на руках? Или все было гораздо проще — так, как я и предположил с самого начала. Бранд имитировал драку с ранением, лужей крови для того, чтобы бежать затем из Амбера и плести заговоры где-то в другом месте. Когда одно событие вызывает такое множество вопросов, ответ редко бывает логичным. Однако следовало проанализировать все варианты, чтобы знать, как действовать, когда ситуация прояснится. Надо было сопоставить то, что я знал, с новыми фактами, как следует подумать над тем, что успел сказать мне Бранд. Хотя на первый взгляд почти все, что он говорил мне, и не вызывало сомнений. Уж очень умно он все выстроил, и не так-то легко было его опровергнуть. Надо было поразмыслить и над теми обвинениями, которые бросил мне Жерар. Мои враги действуют хитро, и совсем непросто опровергнуть ту ложь, что они нагромоздили вокруг меня. Уклончивой была сама манера Бранда излагать события. Его недавние предложения мне тоже были сделаны в этом же духе. Старая тропа извивалась, расширялась, снова сужалась, потом повернула на северо-запад и устремилась к опушке леса. А лес был по-прежнему густым и загадочным. Казалось, что это была та самая тропа, по которой юноша из легенды скакал века назад. Ему доставляло удовольствие исследовать это огромное зеленое царство. И не было бы ему конца, и заняло бы оно весь континент, если бы юноша не сбился с пути в Отражениях. Как жаль, что его путешествие нельзя повторить. И чтоб причиной его было только удовольствие открывать для себя новый мир. Через час я был в самой гуще леса, где деревья напоминали огромные темные башни. Редкий солнечный луч возникал в толще кроны. И моментально исчезал в ветвях, будто сгорала, едва появившись, птица феникс. Влажная, сумеречная туманность сглаживала контуры пней, бревен и замшелых камней. Вот перебежал мою тропу олень, и скрылся в густом подлеске справа от тропы. Вокруг меня звучали птичьи голоса, порою совсем близко. Изредка мне попадались следы всадников. Видимо, кто-то проезжал совсем недавно, так как следы здесь долго не держатся. Колвир был уже далеко. Тропа снова поднялась, и неподалеку я увидел вершину небольшого гребня. После нее тропа, петляя между скал, пошла под уклон. Лес поредел, и я, наконец, увидел небо. Чем дальше я ехал, тем больше его было над головой. Добравшись до вершины, я услышал отдаленный крик охотничьей птицы Взглянув вверх, я увидел большой темный силуэт. Огромная птица кружила высоко надо мной. Я натянул поводья, чтобы как можно быстрее проехать мимо валунов, лежащих под открытым небом. Мы что было сил припустились вниз, чтобы спрятаться под покров деревьев. Птица громко закричала, но мы уже были под деревьями. Без происшествий мы укрылись в спасительный сумрак. После этого я больше не спешил и ехал осторожно, прислушиваясь к тому, что делается вокруг. Лес был таким же как прежний, тот, что мы покинули за гребнем. Вскоре мы наткнулись на небольшую речушку. Некоторое время мы скакали параллельно ей, а потом пересекли ее вброд на мелководье. За ней тропа расширилась. Света сквозь ветки стало пробиваться побольше. Мы проехали достаточное расстояние, чтобы манипулировать Отражениями. Они должны перенести меня на тропу, ведущую к Отражению Земля, месту моей прежней ссылки. И все же начинать эту работу здесь будет трудно, легче получится, если заняться ею подальше. Я решил уберечь себя и коня от лишнего напряжения и еще повременить, отъехать подальше. Пока что ничего по-настоящему не угрожало нам. Птица могла просто охотиться на дичь. Но одна мысль не отпускала меня, пока я ехал. Джулиан… Арденн был вотчиной Джулиана, патрулировался его егерями, укрывал во все времена несколько военных лагерей с его войсками и внутреннюю погранохрану Амбера. Солдаты Джулиана стояли здесь, охраняя его от набегов врагов. Они же берегли границы Отражений. Мне было неясно, куда скрылся Джулиан, когда он так внезапно покинул дворец после покушения на Бранда? Если он желал просто спрятаться, ему не было необходимости бежать дальше Арденна. Здесь он был силен, имел поддержку своих людей. В этом царстве, известном ему лучше, чем остальным из нас, он прекрасно ориентировался. Вполне возможно, что и сейчас он был совсем недалеко. Тем более что охота — его страсть. У него были свои гончие, свои птицы. Полмили, миля. Вот тут-то я и услышал звук, которого более всего опасался. Сквозь густую тень и стену зелени пробились звуки охотничьего рога. Они донеслись откуда то сзади и, по-моему, слева от тропы моего следования. Я пустил коня в галоп, и деревья по обеим сторонам замелькали, сливаясь в зеленую массу. Тропа здесь была прямой и ровной. Этим мы и воспользовались. Затем я услышал позади себя рев и какой-то странный кашляющий звук. Зеленое пространство леса подхватило его, как резонатор. Что за животное могло его издавать? Это, конечно, была не собака. Даже адские гончие не были способны на такое. Я оглянулся, но погони по-прежнему не было. Через некоторое время я услышал треск в лесу справа от меня, но рев не повторился. Я несколько раз оглянулся, но не сумел разобрать, что там трещало.
Вскоре после этого я снова услышал рог, намного ближе, и на этот раз ему ответил лай. Сейчас это действительно были собаки. Меня догоняли адские гончие — быстрые, сильные и злобные звери, найденные Джулианом на каком-то Отражении и обученные для охоты. Я решил, что пора начинать переход. Амбер вокруг меня был еще силен, но я как можно лучше овладел Отражением и начал движение. Тропа стала извиваться влево и, когда мы мчались по ней, деревья по обеим сторонам уменьшились в размерах и отступили. Еще один поворот, и тропа повела нас через поляну, метров двести в поперечнике. Я поднял голову и увидел, что эта проклятая птица все еще кружила, теперь намного ближе, достаточно близко для того, чтобы быть увлеченной в Отражение вместе со мной. Это было не желательно. Я желал бы оказаться в открытом пространстве, чтобы развернуть коня и свободно махать мечом, если это понадобится. Однако, на таком пространстве я делаюсь доступным для птицы, от которой, оказывается, уйти не так просто. Мы поскакали к невысокому холму, поднялись на него и начали спускаться. Рядом оказалось одинокое, опаленное молнией дерево. На его нижней ветке сидел серебристо-черный ястреб. Я свистнул ему, и он подпрыгнул в воздух, испуская пронзительный и дикий боевой клич-клекот. Удирая от погони, я теперь ясно слышал лай собак и глухой стук лошадиных копыт. Им сопутствовали какие-то звуки, вызывающие сильную вибрацию и содрогание земли. Я снова оглянулся, но ни один из моих преследователей еще не поднялся на холм. Я разглядывал дорогу впереди. Солнце пробило тучи. Вдоль тропы появились странные цветы — зеленые, желтые, пурпурные, и донесся раскат отдаленного грома. Поляна расширилась и удлинилась. Она вновь стала ровной. Я опять услышал звук рога и повернулся. Тут он одним прыжком появился в поле моего зрения. И в тот же миг я понял, что не я был объектом охоты, что всадники, собаки и птица преследовали зверя, бежавшего за мной. Опасность, однако, от этого не стала меньше. Вполне возможно, что на меня охотился зверь, а на него, в свою очередь, охотились другие. Я нагнулся вперед, подгоняя Барабана и вонзая колени ему в бока. Но как мы ни старались, а отвратительная тварь двигалась быстрее нас. Я начал паниковать. Меня преследовала мантикора. Последний раз я видел похожую за день до битвы, в которой погиб Эрик. Когда я вел своих солдат вверх по задним склонам Колвира, она появилась и разорвала пополам солдата, которого звали Ролл. Мы отправили ее на тот свет автоматическим оружием. Тварь оказалась двенадцати футов длиной, и, подобно этой, имела человеческое обличье на плечах льва. У нее также была пара орлиных кр