— Вижу, — процедил я.
— Да, — подтвердил он. — Ты стал видеть очень скоро. Никто не предугадал, что ты так быстро восстановишь свое зрение и сумеешь бежать. Как тебе это удалось?
— Скажут ли Мэйсивы Гимбеловым? — ответил я.
— Прошу прощения?
— Я сказал — неважно. Что ты знаешь о заточении Бранда?
Он снова посмотрел на меня.
— Я знаю, что в его группе произошла ссора. Детали мне неизвестны. По каким-то причинам Блейз и Фиона боялись убить его и остерегались оставить на свободе. Когда мы освободили его из заточения, Фиона явно стала опасаться того, что он на воле.
— Но ведь ты сказал, что боишься его, а поэтому готов расправиться с ним. Почему теперь, после всего, когда эти интриги стали историей и власть снова переменилась, вы боялись его? Он был слаб, практически беспомощен. Какой же вред он мог принести теперь.
Джулиан вздохнул:
— Я не понимаю сущности той силы, которой он обладает, но она огромна. Я знаю, что он может путешествовать по Отражениям мысленно. Он также может, сидя в кресле, обнаружить в Отражениях то, что его интересует, а затем силой воли приблизить это к себе. Оставаясь в одном измерении, он может одновременно находиться в другом. Это дает ему возможность, сидя в кресле, путешествовать через Отражения. Он нацеливает свой ум на место, которое желает посетить, создает своего рода мысленную дверь и просто шагает туда через нее. Если уж на то пошло, я считаю, что он иногда может узнать, что люди думают. Все выглядит так, словно он сам стал какой-то живой Картой. Я знаю про это потому, что видел, как он это проделывает. Ближе к концу, когда мы держали его во дворце под наблюдением, он однажды ускользнул от нас этаким манером. Это было в тот раз, когда он отправился на Отражение Земля и поместил тебя в Бедлам. После того, как он возвратился, один из нас все время оставался с ним. Мы, однако, еще не знали, что он может вызывать вещи через Отражения. Когда ему стало известно, что ты сбежал из заключения, он вызвал страшного зверя, напавшего на Каина, который тогда был его телохранителем. Затем он вновь отправился к тебе. Блейз и Фиона, опередив нас, захватили его вскоре после этого, и я больше не видел его до той ночи, когда мы его вернули. Я страшусь его, потому что он обладает смертельными силами, которых я не понимаю.
— В таком случае, хотел бы я знать, как они вообще сумели заточить его.
— Фиона обладает сходными силами и Блейз, я считаю, тоже. Вдвоем они, очевидно, смогли аннулировать силы Бранда. Кроме того, они создали место, где она не действует. И держали его там.
— Не совсем, — поправил я. — Он отправил-таки сообщение Рэндому. И, когда ему надо было, запросто достиг и меня.
— Тогда явно не совсем, — согласился он. — Однако достаточно, пока мы не прорвали оборону.
— Как ты расцениваешь их отношение ко мне? Мое заточение? Попытку убить, а затем спасти меня?
— Этого я не понимаю. Знаю только, что это было частью борьбы за власть, и та, и другая сторона нашли, как использовать тебя. Поэтому, естественно, одна сторона пыталась убить тебя, в то время как другая старалась сохранить тебя. В конечном итоге, больше всех от тебя выгадал Блейз в той устроенной им атаке.
— Но ведь он же и пытался убить меня тогда на Отражении Земля. Именно он выстрелил по моим шинам, — недоумевающе произнес я.
— Он?
— Именно так рассказал мне Бранд, но это не связывается со всякого рода косвенными доказательствами.
Джулиан пожал плечами:
— В этом я не могу тебе помочь. Я просто не знаю, что происходило в то время между ними.
— И все же ты поддерживал Фиону в Амбере. Ты был очень сердечен с ней, когда бы она ни находилась поблизости.
— Тонко подмечено, — согласился он. — Я всегда был очень привязан к Фионе. Она, безусловно, самая прелестная и самая развитая из всех нас. Жалко, что отец, как тебе хорошо известно, всегда был категоричен, когда речь заходила о браке между братьями и сестрами. Меня беспокоило, что нам приходилось быть противниками так долго, как мы были. Однако после смерти Блейза, твоего заключения, коронации Эрика — все в значительной степени возвратилось к норме. Она приняла их поражение с большим самообладанием и делу конец. Она явно была так же напугана возвращением Бранда, как и я.
— Бранд все рассказал по-иному, но, впрочем, он, конечно, и должен был так сделать, хотя бы потому, что он утверждает, будто Блейз по-прежнему жив, что он отыскал его через Карту и знает, что он на Отражении обучает свои свежие воинские силы для нового удара по Амберу.
— Это возможно, — согласился Джулиан. — Но мы ведь превосходно подготовлены, не так ли?
— Он говорит, что этот удар будет маневром, — продолжал я, — и что настоящая атака произойдет прямо со Двора Хаоса по Черной дороге. Он говорит, что Фиона уже сейчас готовит для этого путь.
Джулиан нахмурился:
— Надеюсь, он лжет. Мне было бы крайне неприятно видеть участвующей в этом Фиону.
— Бранд утверждает, что он вышел из их группы, что он осознал несостоятельность их линии.
— Ха! Я скорее доверился бы тому зверю, которого только что убил, чем положился бы на слово Бранда. Надеюсь, у тебя хватило здравого смысла держать его под надежной охраной, хотя от этого может быть мало толку, если к нему вернулись его старые силы.
— Но в какую игру он может играть сейчас?
— Либо он вновь оживил старый триумвират — мысль, которая мне совсем не нравится, — либо преследует свои личные интересы. Но попомни мои слова, план у него есть. Он никогда не довольствовался ролью зрителя. Он всегда что-нибудь замышлял. Я готов поклясться, что он строит заговоры даже во сне.
— Наверное, ты прав. Видишь ли, дело обретает новый поворот. К добру это или к неприятностям, пока не могу сказать. Я только что подрался с Жераром. Он думает, что я причинил Бранду какое-то зло. Это не так, но в моем положении нельзя было доказать свою невиновность. Насколько мне известно, я был последним человеком, видевшим Бранда. После этого Жерар побывал в его покоях и увидел, что там все разгромлено, повсюду пятна крови, а Бранд исчез. Не знаю, что и подумать.
— Я тоже. Но надеюсь, что на этот раз кто-то выполнил свою работу как следует.
— Господи, все так запуталось. Хотел бы я знать все это раньше.
— У меня никогда не было подходящего момента для разговора с тобой, — пожал плечами Джулиан. — Во всяком случае до этой минуты. И уж не говорю о том времени, когда ты был пленником. Но и потом тебя невозможно было найти — ты исчез надолго. А когда вернулся со своим войском и с новым оружием, я стал сомневаться в твоих намерениях. Ну а потом события закружились слишком быстро. Снова вернулся Бранд. И, чтобы спасти свою шкуру, я должен был скрыться в Арденне. Здесь я силен и могу отразить любое его нападение. Я держал свои патрули в полной боевой готовности и ждал известий о смерти Бранда. Мне хотелось узнать у кого-нибудь из вас, с нами ли он еще. Но я не решался. Думал, что, если он умер, то на мне так и останется подозрение в убийстве. Однако, как только я получаю известие о том, что он жив, я всякий раз решаю, что пора мне прикончить его самому. А теперь еще и вот это… Что ты собираешься делать, Корвин?
— Я отправился, чтобы принести Камень Правосудия оттуда, где я его спрятал на Отражении. Есть способ, с помощью которого его можно использовать для уничтожения Черной дороги. И я попробую им воспользоваться.
— Но как это можно сделать?
— Слишком долго рассказывать. Знаешь, мне только что пришла в голову страшная мысль.
— Какая?
— Бранду нужен Камень. Он спрашивал о нем, а теперь… Эта его сила находить вещи на Отражениях и доставлять их себе… Насколько она велика?
Джулиан задумался. Потом он сказал:
— Он едва ли всемогущ, если ты это имеешь в виду. На Отражениях можно найти все, что хочешь, нормальным способом, как это делаем все мы — путешествуя по ним. Если верить Фионе, он просто сокращает работу ногам. Он может выхватить предмет серийного выпуска, а не конкретный предмет. Кроме того, судя по всему, что мне рассказывал о нем Эрик, этот Камень очень странный объект. Я думаю, что Бранду придется отправиться за ним лично, коль скоро он выяснит, где тот находится.
— Тогда я должен спешить. Я обязан опередить его.
— Я вижу, ты едешь на Барабане, — заметил Джулиан. — Это отличный конь. Он проезжал через Отражения много раз.
— Рад это слышать. А чем займешься ты?
— Вступлю в контакт с кем-нибудь в Амбере и войду в курс всего, о чем мы — не успели поговорить. Думаю, это будет Бенедикт.
— Не выйдет. До него ты не сможешь дотянуться. Он отправился ко Двору Хаоса. Попробуй найти Жерара и убеди его заодно, что я честный человек.
— В этой семье колдуны только рыжие, но я попытаюсь. Ты сказал, ко Двору Хаоса?
— Да, но опять же, время сейчас дорого.
— Конечно. Езжай. У нас будет время поговорить позже, на что я очень надеюсь.
Он сжал мне руку. Я взглянул на мантикору, на собак, сидевших вокруг нее.
— Спасибо, Джулиан. Я… Ты трудный для понимания человек.
— Вовсе нет. Я думаю, что Корвин, которого я ненавидел, умер много веков назад. Скачи быстрей, старик! Если Бранд покажется здесь, я прибью его шкуру к дереву!
Он отдал приказ собакам, и, когда я сел на коня, они набросились на тушу мантикоры, вылизывая ее кровь и отрывая огромные куски мяса. Когда я проехал мимо этого странного, массивного, человекообразного лица, то увидел, что глаза ее были еще открыты, хотя и остекленели. Они были голубыми, и смерть не лишила их невинности. Либо они были всегда такими, либо такое выражение в них было последним даром смерти — бессмысленный способ иронизировать, если это так. Я направил Барабана на тропу и начал свой путь по Отражениям…
Я не торопясь еду по тропе, тучи заволакивают небо, и Барабан тихо ржет, то ли вспоминая о чем-то, то ли что-то предчувствуя. Поворот налево и вверх по холму. Земля коричневая, желтая и вновь коричневая. Деревья приземистые, растущие поодаль друг от друга. Между ними колышется на поднимающемся ветерке трава. Летучий огонь в небе. Гром стряхивает капли дождя. Путь становится крутым и каменистым. Ветер дергает меня за плащ. Вверх