— Это мой сын Мартин.
Мартин приподнялся, когда я приблизился к нему, крепко пожал мне руку и произнес:
— Дядя Корвин.
Выражение его лица лишь слегка изменилось, когда он промолвил это, внимательно посмотрев на меня. Он был на несколько дюймов выше Рэндома, но такого же легкого телосложения. Подбородок и скулы были у него общего для них раскроя, да и волосы были, как у Рэндома. Я улыбнулся.
— Ты долго скитался, так же, как и я.
Мартин кивнул.
— Но я никогда по-настоящему и не был в Амбере, — уточнил он. — Я вырос в Ребма и в других местах.
— Тогда позволь мне поздравить тебя, мой племянник, с приездом. Ты явился в интересное время. Рэндом, должно быть, рассказал об этом.
— Да. Вот поэтому я и пожелал встретиться здесь с тобою.
Я взглянул на Рэндома.
— Последний из родственников, с кем он встречался, был Бранд, — пояснил он. — И встретились они при очень скверных обстоятельствах. Можешь ли ты его винить?
— Едва ли. Я сам недавно столкнулся с ним. Не могу сказать, чтобы это была самая приятная встреча.
— Столкнулся с ним? — переспросил Рэндом. — Что-то я не понимаю тебя.
— Он покинул Амбер, и при нем Камень Правосудия. Если бы я раньше знал, что он замышляет, он бы до сих пор сидел в башне. Бранд очень опасен.
Рэндом кивнул:
— Знаю. Мартин подтвердил все наши подозрения насчет покушения. Это сделал Бранд. А что ты сказал о Камне?
— Он успел раньше меня к месту, где я оставил его на Отражении Земля. Он хотел пройти с ним Лабиринт и спроецировать себя через него, чтобы настроить его для своих целей. Я только что помешал ему сделать это в первозданном Лабиринте в настоящем Амбере. Однако он сбежал. Я сразу же встретился с Жераром. Он отправил отряд стражников через Фиону на тот случай, если он захочет вернуться и попробовать настроить Камень снова. Наш собственный Лабиринт и тот, что в Ребма, тоже тщательно охраняются.
— Зачем ему нужно настроить Камень? Ему необходимо вызвать грозу? Черт возьми! Он может прогуляться по Отражениям и установить там любою погоду, какую только пожелает.
— Не в грозе дело. Настроенный на Камень может стереть при его помощи любой Лабиринт.
— О?! И что тогда произойдет?
— Миру, который мы знаем, придет конец.
— О! — опять воскликнул Рэндом. Но затем спросил:
— Откуда ты это знаешь, Корвин, черт возьми?!
— Это длинная история, и у меня нет времени рассказывать ее, но я узнал ее от Дворкина, и я верю многому из того, что он рассказал.
— Он все еще тут?
— Давай поговорим о нем позже.
— Ладно. Но Бранд, должно быть, сошел с ума. Такое совершить может только маньяк.
Я кивнул:
— Он думает, что сможет потом создать новый Лабиринт и перестроить вселенную на свой лад. И, конечно же, будет в ней править.
— А это можно сделать?
— Теоретически да. Но даже Дворкин сомневается в том, что это можно совершить сейчас. Тогда момент был неповторимым. Я тоже считаю, что Бранд сошел с ума. Вспомни его прошлые поступки, перемены его характера, его перепады настроения — типичный шизик, картина заболевания — налицо. Я не знаю, толкнула ли его за грань заключенная с врагами сделка или нет. Это не имеет значения. Я желал бы, чтобы он оставался в башне и чтобы Жерар оказался худшим лекарем.
— Ты знаешь, кто ударил его?
— Фиона. Ты можешь узнать подробности у нее.
Рэндом прислонился к моему мавзолею и покачал головой.
— Бранд, — произнес он. — Любой из нас мог убить его в былые времена. Но как только он достаточно взбесит тебя, он тут же меняется. Через некоторое время ты уже думаешь, что он, в конце концов, не такой уж плохой парень. Очень жаль, что он не толкнул кого-нибудь из нас посильней в подходящее время.
— Как я вас понял, охота на него теперь разрешена законом? — спросил Мартин.
Я посмотрел на него. Челюсти его сжались, а глаза сузились. На мгновение все наши лица промелькнули в его лице, словно кто-то тасовал колоду наших семейных карт. Весь наш эгоизм, ненависть, гордость и злоупотребления, казалось, промелькнули на нем в этот миг, а ведь даже ноги его еще не было в Амбере. Внутри у меня что-то оборвалось, и я схватил его за плечи:
— У тебя есть веские причины ненавидеть Бранда. И ты задал хороший вопрос. Охотничий сезон на Бранда открыт. Договориться с ним невозможно — остается только уничтожить его, иного пути нет. Я и сам долгое время ненавидел его, покуда он оставался для меня абстракцией. Да, Бранд должен быть убит. Но не давай своей ненависти воли. Нельзя, чтобы это чувство стало твоим крестным отцом при вступлении в наше общество. Его и так слишком много в Амбере. Я смотрю на твое лицо и не знаю… Мне очень жаль, Мартин. Сейчас здесь происходят важные события. Я нагляделся всякого больше твоего. Кое-какие вещи беспокоят меня по-иному, чем тебя. Вот и все, что я хотел сказать.
Я отпустил его и отступил.
— Расскажи мне о себе, — попросил я.
— Я долгое время боялся Амбера, — начал Мартин, — и полагаю, что все еще побаиваюсь. С тех пор, как Бранд напал на меня, я все гадал, не может ли он снова настичь меня. Много лет я оглядывался через плечо и боялся всех вас. Я сказал отцу, что не хочу встречаться со всеми вами сразу, и он предложил, чтобы сперва я повидался с тобой. В то время ни он, ни я не думали, что ты будешь так близко принимать к сердцу мои дела. Однако, после того как я упомянул о них, отец сказал, что я должен как можно скорее увидеться с тобой. Он рассказал мне обо всем, что происходило. Видишь ли, я кое-что об этом знаю.
— Я догадался, что ты хорошо о нас осведомлен, когда была названа семья, с которой ты связан.
— Текисы? — догадался Рэндом.
— Она самая.
— Я не знаю, с чего начать рассказ о себе, — сказал Мартин.
— Мне известно, что ты вырос в Ребма, прошел Лабиринт, а затем использовал свою власть над Отражениями, чтобы посетить Бенедикта на Авалоне. Бенедикт рассказал тебе кое-что об Амбере и Отражениях, научил тебя пользоваться Картами, обращаться с оружием. Позже ты отправился по Отражениям сам. И я знаю, что с тобой сделал Бранд. Вот все, что я о тебе знаю.
Мартин кивнул.
— Покинув Бенедикта, я много лет путешествовал по Отражениям. Это были самые счастливые времена, какие я знал. Приключения, тревоги, я повидал много нового. В глубине души я всегда знал, что в один прекрасный день, когда я поумнею, стану сильнее и опытнее, я отправлюсь в Амбер и встречусь со своими родственниками. А затем меня поймал Бранд. Я разбил лагерь на склоне невысокого холма, отдыхая от долгой скачки. Впереди был еще длинный путь к моим друзьям Текисам. Вот тут Бранд и вступил со мной в контакт. Бенедикт научил меня когда-то пользоваться Картами. И, случалось, я вызывал его через Карту. С их помощью я не раз встречался с ним в те времена, когда путешествовал. Он даже переправлял меня через них на большие расстояния, чтобы я знал, как это делается. И в этот раз ощущение было такое же, я даже подумал, что это Бенедикт вызывает меня, но это был Бранд. Я узнал его по изображению в моей колоде. И увидел, что он стоит посередине Лабиринта. Я не знал, как он связался со мной. Мне казалось, что моей Карты нет ни у кого, кроме Бенедикта. Он говорил со мной минуту. Даже уже не помню о чем. Когда же мир вокруг стал четким, он ударил меня кинжалом. Я оттолкнул его и рванулся прочь. Он каким-то образом удержал контакт. Мне было трудно прервать его, но я это сделал. Тогда он попытался снова добраться до меня, но я сумел блокировать его. Бенедикт научил меня и этому. Он снова несколько раз попробовал связаться со мной, но я продолжал блокировать его. Наконец, он прекратил свои попытки. Я был недалеко от Текисов, мне удалось влезть на коня и добраться до их дома. Я думал, что умру, так как рана была очень глубокой. Но через некоторое время я начал поправляться. Меня стала преследовать мысль, что Бранд найдет меня и прикончит.
— Почему ты не вступил в контакт с Бенедиктом и не рассказал ему о своих страхах?
— Я думал об этом. Но потом решил, что лучше пускай Бранд считает, что я в самом деле умер. Я не знаю, какого рода борьба за власть происходила в Амбере, но, видимо, покушение на мою жизнь было частью этой борьбы. Бенедикт достаточно рассказал мне о семье, и я догадывался, в чем дело. Поэтому я и решил, что мне пока лучше оставаться в мертвых. Я покинул Текисов, не оправившись полностью, и поехал, чтобы затеряться на Отражениях. Там я столкнулся со странным явлением, о котором ничего не знал до этого. Почти на всех Отражениях, через которые я проходил, пролегала Черная дорога. Я не понимал ее назначения, но мне было любопытно разобраться в ее природе, так как явление казалось глобальным — ведь она пересекала весь мир. Я твердо решил последовать по Черной дороге и узнать о ней побольше. Это было опасно. Я быстро научился не наступать на нее. Ночью по ней, или это мне казалось, путешествовали странные фигуры. Животные, ступившие на нее, заболевали и погибали. Так что я был осторожен. Я не подходил к ней ближе, чем было необходимо для того, чтобы держать ее в поле зрения. Я следовал за ней через много мест. И узнал, что повсюду, где она проходила, рядом были смерть, опустошение или беда. Я не знал, как это истолковать. Я все еще был болен, но торопился. И напрасно. Не рассчитав силы, я в один вечер свалился в ознобе и дальше продолжать свои исследования не мог. Всю ночь и следующий день я умирал. Меня лихорадило, я потерял счет времени и поэтому не могу сказать, когда появилась передо мной молодая красивая девушка. Она заботилась обо мне, пока я выздоравливал. Ее звали Дара. Мы без конца разговаривали. Это было очень здорово — чувствовать, что рядом есть человек, с которым можно вот так поговорить. Я, должно быть, рассказал ей всю историю моей жизни. Потом она рассказала кое-что о своей жизни. Она не жила в том месте, где нашла меня. Она пришла туда через Отражения. Дара еще не умела проходить через них, как ходим мы. Хотя чувствовала, что в состоянии научиться этому, так как происходит от королевско