, а история Амбера насчитывала столько тысячелетий, что им можно было потерять счет. Хотите — верьте, хотите — нет.
Я допил виски и отправился спать.
На следующее утро я присутствовал на военном совете Генерального штаба, возглавляемого Блейзом. В нем участвовали сухопутные офицеры и четыре адмирала, каждый их которых командовал соответственно четвертой частью морских сил. В общей сложности собралось около тридцати высоких чинов, как больших красных, так и маленьких волосатых. Заседание длилось около четырех часов, после чего мы сделали перерыв на обед. Было принято решение выступить через три дня. Путь в Амбер лежал, как известно, через Отражения, по которым мог путешествовать только человек королевской крови. Поэтому мне предстояло занять место на флагмане флотилии, а Блейзу — возглавить сухопутные силы.
Меня тревожил один вопрос, и я задал его Блейзу: как он собирался воевать с Амбером, если бы я не появился и не предложил свою помощь? Он объяснил, что, во-первых, мог бы справиться в одиночку и сначала провести флот, оставив его на большом расстоянии от берега, а потом вернуться на одном из кораблей в Аверн и отвести солдат в заранее условленное место; а во-вторых, — найти среди Отражений своего двойника, который согласился бы ему помочь. Мне стало немного не по себе, когда я услышал о втором его плане, хотя я твердо знал, что я — это я, а не мое отражение. Что же касается первого плана, думаю, у него тоже ничего бы не вышло, потому что флот, находящийся далеко от берега, не смог бы увидеть сигналов с суши, а прибыть в точно назначенное место в срок (учитывая не только препятствия на пути, но и непредвиденные обстоятельства, неизбежно возникающие в большой армии на марше) было практически невозможно. Но я всегда считал Блейза блестящим стратегом, и когда он разложил передо мной составленные им карты Амбера и пригородов объясняя план нападения, я в очередной раз убедился, что мой брат настоящий принц: хитрый и вероломный. На беду, нам предстояло иметь дело тоже с принцем, причем занимавшим в данный момент куда более выгодное положение. Я был встревожен, но день коронации приближался, и мне не хотелось отказываться от задуманного. Если мы потерпим поражение, нам не сносить голов, но только Блейз обладал достаточными силами, чтобы напасть на Амбер и победить Эрика.
Я решил побродить по Отражению, которое называлось Аверн, и отправился в путь. Я смотрел на долины, покрытые туманом, на пропасти и дымящиеся кратеры вулканов, на ослепительно яркое солнце и красное небо, которое могло кого угодно свести с ума. Я думал о морозных ночах и слишком жарких днях, взбирался на величественные скалы, бродил по черным песчаным пляжам, отбивался от небольших, но свирепых и ядовитых зверьков, отдыхал в роще пурпурных деревьев, похожих на высокие бесформенные кактусы. На второй день, стоя на утесе у самого моря, я решил, что мне здесь нравится. И если сыны этой земли погибнут, сражаясь за богов, я обеспечу им бессмертие, сложив о них песню. Попытавшись таким образом избавиться от угрызений совести, я взошел на флагманский корабль и принял командование. Если мы победим, имена воинов будут вписаны в историю золотыми буквами. Я был их кумиром и первооткрывателем. Я повелевал.
На следующий день мы подняли паруса, и, стоя на капитанском мостике, я ввел эскадру в шторм и вывел ее значительно ближе к месту нашего назначения. Мы миновали водяные смерчи, затем каменистую отмель, и воды океана потемнели, став почти такими же, как в Амбере. Я не потерял способности управлять Отражениями. Мне подчинялись пространство и время. И вскоре мы окажемся на родине. Разумеется, на моей родине. Мы проплывали мимо странных островов, где каркали зеленые птицы, а зеленые обезьяны висели на деревьях, как фрукты. Вереща и раскачиваясь, они кидали в нас камнями. Поменяв курс, мы ушли далеко в море, потом повернули обратно к берегу.
Тем временем Блейз делал марш-бросок по суше. Я не сомневался, что он дойдет до Амбера, какие бы преграды ни воздвигал на его пути Эрик. Мы поддерживали связь с помощью карт, и Блейз всегда сообщал мне последние новости. Так, например, десять тысяч убитыми он потерял в битве с кентаврами; пять тысяч — при страшном землетрясении; полторы тысячи погибли от бубонной чумы, короткое время свирепствовавшей в лагере; девятнадцать тысяч сгинули в джунглях Отражения, которого я не знал, где напалм падал с каких-то жужжащих предметов, проносившихся в небе; шесть тысяч дезертировало в стране, похожей на землю обетованную, им обещанную; судьба пятисот солдат, пересекавших пустыню и внезапно увидевших грибообразное облако, была неизвестна; восемь тысяч шестьсот человек сгорели в долине, когда неизвестные боевые машины использовали против них огнеметы; восемьсот — заболели, и их пришлось оставить; двести умерли при переправах через водные препятствия; пятьдесят четыре скончались в результате дуэлей; триста отравились незнакомыми фруктами; тысяча была растоптана стадом животных, похожих на бизонов; семьдесят три пропали без вести; полторы тысячи смыло в реку во время наводнения; две тысячи погибли от ураганного ветра, неожиданно обрушившегося на них из-за голубых холмов. Я был доволен, что за это время потерял всего сто восемьдесят шесть кораблей. Эрик уничтожал нас исподволь, не торопясь. Его предполагаемая коронация должна была состояться через несколько недель, и он, естественно, знал, что мы приближаемся. Поэтому нам приходилось тяжело, сил у нас становилось все меньше и меньше.
Есть такой закон, по которому только принц Амбера может путешествовать по Отражениям, хотя, конечно, он волен взять с собой тех, кого сочтет нужным. Мы вели за собой войска и видели, как гибли люди, но я хочу, чтобы вы знали: существуют Отражения и субстанция, так устроен мир. Из субстанции сотворены Амбер, Земля и все сущее на ней. Отражений — бесчисленное множество, и на них происходят самые разнообразные события, отражающие истинные. Амбер самим своим существованием предопределил подобное положение вещей. Что еще можно сказать? Отражения простираются от Амбера до Хаоса, и путешествовать по ним можно тремя способами, каждый из которых достаточно труден. Первый состоит в следующем: если в твоих жилах течет королевская кровь, ты можешь идти сквозь Отражения, заставляя их меняться на своем пути, как тебе заблагорассудится, пока не окажешься именно там, куда хотел попасть. В созданном тобою мире ты можешь делать все, что захочешь, если, конечно, не вмешаются родственники. Второй способ заключается в использовании карт, которые Дворкин, великий человек, изобрел специально для того, чтобы члены королевской семьи могли поддерживать связь и видеться друг с другом в любое время. Дворкин был старым-престарым художником, покорившим пространство и перспективу. Он нарисовал не только портреты, благодаря которым мы могли в любую минуту оказаться рядом, но и всю колоду гадальных карт, и у меня давно сложилось впечатление, что карты эти обладают многими другими свойствами, о которых мы даже не подозревали. Третьим способом был Лабиринт, также созданный Дворкиным исключительно для членов нашей семьи. Проходя Лабиринтом, ты сначала узнавал, как пользоваться картами, я потом получал власть над Отражениями. Карты и Лабиринт давали возможность мгновенно попасть из реального мира на Отражения. Первый способ был куда более трудным.
Теперь я понял, что делал Рэндом, когда мы ехали с ним на «мерседесе». Во время нашего путешествия мой брат создавал по памяти реальный мир, постепенно меняя Отражения и удаляя из них все лишнее. И только достигнув полного соответствия в деталях, он сказал, что мы прибыли к месту назначения. Ничего особенного: обладая знаниями, найти свой Амбер мог каждый. Даже сейчас мы с Блейзом вольны были отправиться на Отражении истинного Амбера, где правили бы долго и счастливо. Но мы хотели иного. Ничто не могло сравниться с реальным городом, в котором мы родились и по образу и подобию которого создавались все города.
Итак мы избрали самый трудный способ и шли по Отражениям, а любой человек, обладающий над ними властью, мог воздвигать препятствия на нашем пути, чтобы помешать нападению на Амбер. В данном случае таким человеком являлся Эрик, и наше войско таяло на глазах. Что ожидало нас в будущем? Этого никто не знал. Но если Эрик станет коронованным королем Амбера, на одних Отражениях это событие повторится, а на другие неизбежно окажет сильное влияние. И именно поэтому я не сомневался, что каждый из нас хотел бы видеть на троне только самого себя. Мы миновали призрачный флот Жерара — Летучих Голландцев данного Отражения и я понял, что до Амбера подать рукой.
На восьмой день нашего путешествия разразился шторм. Море почернело, на небе стали собираться тучи. На какое-то мгновение наступил полный штиль, и паруса безжизненно повисли. Мне стало ясно, что наконец-то Эрик взялся за нас не на шутку. Ураганный порыв ветра обрушился на флагманский корабль и — да простят мне избитое выражение — разбился о его борт. «И рвал нас ветер, и била буря», так говорят или говорили поэты. При первом же шквале мне показалось, что мои внутренности вывернулись наизнанку. Нас кидало из стороны в сторону, как игральные кости, которые великан тряс в кулаке перед тем, как бросить. Ливень хлестал по палубам, на которые попеременно накатывались гигантские волны. Небо почернело, пошел мокрый снег с градом и раздался ужасающий раскат грома. Я уверен, что от неожиданности все мы вскрикнули одновременно. По крайней мере, я вскрикнул. С большим трудом добрался я до брошенного штурвала и, привязавшись ремнем, выровнял корабль. Эрик, черт его побери, решил покончить с нами одним ударом. Затем я почувствовал легкое покалывание во всем теле, звон в ушах и увидел Блейза, находящегося как бы на другом конце туманного серого туннеля.
— В чем дело? — спросил Блейз. — Я уже несколько раз пытался с тобой связаться, а ты не отвечаешь.
— Жизнь наша полна неожиданностей, — ответил я. — Одна из них мешает нам плыть дальше.
— Шторм?
— Скорее его дедушка. Подожди-ка, слева по борту какое-то чудовище. Если у него есть хоть капля мозгов, оно уйдет на глубину. Слава богу, проскочили.