— Я тоже располагаю временем, — обрадовалась она.
— А у меня времени нет, — быстро вставил я. — Мне надо решить одну простенькую задачу.
Мондор переключил свое внимание на меня.
— Как насчет моего предложения? — намекнул он.
— Не могу.
— Ладно. Однако наш разговор на эту тему еще не завершен. Я свяжусь с тобой позже.
— Хорошо.
Фиона тоже посмотрела в мою сторону.
— Не забудь сообщить мне о здоровье Люка и о его намерениях, — попросила она.
— Можешь не сомневаться.
— Тогда счастливо оставаться.
Мондор небрежно помахал мне, и я ответил тем же. Затем я скрылся из вида и стал смещаться. Я нашел дорогу к каменистому склону, где остановился и вытащил Козырь с Амбером. Я поднял его перед глазами, сосредоточился и переправился, как только почувствовал возможность пройти. Я надеялся, что гостиная окажется пустой, хотя в данный момент это, в общем-то, меня не очень заботило. Возник я неподалеку от Ясры, державшей на вытянутой левой руке плащ. Я нырнул к черной лестнице. По дороге я несколько раз слышал голоса и сворачивал в сторону, избегая встречных. Так мне удалось добраться до своих покоев незамеченным. Единственная возможность отдохнуть за время, казавшееся теперь полутора веками, были те пятнадцать минут, которые я вздремнул перед тем, как раскрепощенные под воздействием наркотиков колдовские чары Люка вызвали меня через гигантский Козырь в бар «Зазеркалье». Когда? Учитывая все, что я знал — это могло случиться вчера, а тот день и до этого был очень насыщен разнообразными происшествиями. Я закрыл дверь на засов, шатаясь добрался до постели и рухнул на нее, даже не снимая сапог. Разумеется, мне бы следовало много чего сделать, но я просто был не состоянии. Я вернулся сюда, потому что безопаснее всего чувствовал себя именно в Амбере, несмотря на то, что Люк однажды добрался до меня и тут. Человек с очень мощным подсознанием мог бы после всего пережитого мною увидеть вещий сон, а потом проснуться озаренным, с готовыми ответами, дающими возможность действовать. Но, увы. Один раз я проснулся в легком страхе, не понимая, где нахожусь. Но открыв глаза, я успокоился и вернулся ко сну. Позже, как оказалось, намного позже, я вернулся в мир бодрствующих, словно плавник, подгоняемый все ближе и ближе к берегу волнами, пока, наконец, не очутился на берегу. Я не видел причин заходить куда-то дальше этого, пока не понял, что у меня болят ноги. Тогда я сел и стащил сапоги, чтобы доставить себе одно из шести величайших удовольствий в жизни. Затем я поспешно снял носки и забросил их в угол комнаты. Почему не болят ноги у других? Я налил в таз воды и на некоторое время опустил в него ноги, после чего решил походить с часик босиком. Наконец я разделся, помылся, надел джинсы и любимую пурпурную фланелевую рубашку. К черту пока мечи, кинжалы и плащи! Я открыл ставни и выглянул наружу: было темно. И из-за туч я даже по звездам не мог догадаться, что сейчас — ранний вечер, поздняя ночь или почти утро. В коридоре было очень тихо, и когда я последовал к черной лестнице, оттуда не доносилось ни звука. В кухне тоже никого не оказалось. Большие поленья горкой лежали в камине и тихо тлели. Я не хотел разводить большой огонь, чтобы подогреть чайник, пока разыскивал хлеб и консервированные фрукты. В одном из громадных холодильников я обнаружил банку с чем-то похожим на грейпфрутовый сок. Пока я сидел, согревал ноги и поспешно ел хлеб, меня стало охватывать беспокойство. Я уже успел приняться за чай, прежде чем понял, что беспокойство растет. Кажется, мне было необходимо что-то сделать, но я понятия не имел, что именно. Теперь, когда я получил передышку, она вызвала ощущение странности, поэтому я решил все тщательно обдумать.
К тому времени, как я покончил с едой, мне показалось, что я кое-что придумал. Необходимо было выбрать один из нескольких планов. Первое, что я сделал — прошел в гостиную, где снял с Ясры все шляпы и плащи и подхватил ее на руки. Когда я нес ее окоченевшее тело к своей комнате, одна из дверей в коридоре приоткрылась, и за мной затуманенным взглядом проследил Дронна.
— Чур, я следующий! — окликнул он меня. — Она напоминает мне мою первую жену, — сообщил он и закрыл дверь.
Установив Ясру у себя в комнате, я придвинул кресло и уселся перед ней. Хотя для потехи ее и нарядили как клоуна, жесткая красота этой женщины нимало не пострадала. Однажды она подвергла меня большой опасности, и я не испытывал ни малейшего желания освободить ее сейчас для возможности выступить на «бис». На заклинание, сковавшее ее, требовался разбор, и я хотел полностью понять его. Поэтому я стал осторожно исследовать удерживающую ее конструкцию. Заклинание не отличалось сложностью… но я понял, что прослеживание всех его ответвлений займет немало времени. Хорошо. По крайней мере, сейчас я могу не торопиться. Я погрузился в изучение заклинания, мысленно делая по ходу дела заметки. Занимался я этим не один час. Пока я работал, дворец постепенно пробуждался. Я трудился без перерыва до полудня, до тех пор, когда все стало на свои места и я был полностью удовлетворен. К тому же я снова проголодался. Задвинув Ясру в угол, я надел сапоги, вышел из комнаты и направился к лестнице. Время было обеденное, и я заглянул в несколько столовых, где обычно кушала семья. Но все помещения оказались безлюдными, и ни в одном из них не была расставлена посуда, не наблюдалось и признаков недавнего обеда. Полагаю, что мое чувство времени могло исказиться и я вышел либо чересчур поздно, либо слишком рано, но рассвело, кажется, уже давно. Однако никто не обедал, следовательно, я в чем-то ошибался. Но тут я услышал слабое постукивание ножа о тарелку. Я направился в сторону, откуда вроде бы исходил звук. Обеды теперь подавались, видимо, не так часто, как обычно. Я прошел в гостиную. Льювилла сидела вместе с женой Рэндома Виалой на красном диване, а обед был сервирован на низеньком столике, стоящем перед ними. Майкл, работавший на кухне, находился поблизости со столиком на колесах, нагруженным блюдами. Я прокашлялся.
— Мерлин! — воскликнула Виала с чувствительностью, от которой у меня всегда пробегал холодок — ведь она совершенно слепая. — Весьма приятный сюрприз!
— Привет! — поздоровалась Льювилла. — Присаживайся с нами. Нам не терпится узнать, чем ты был занят.
Я подтащил кресло к противоположной стороне столика и удобно уселся. Майкл сразу поставил передо мной добавочный ассортимент блюд. Я быстро просчитал ситуацию. Все, что услышит Виала, несомненно, дойдет до Рэндома, поэтому я изложил им несколько отредактированную версию недавних событий, оставив за рамками упоминание о Мондоре, Фионе и обо всем, связанном с Двором Хаоса. Это сделало рассказ довольно коротким и позволило быстро приступить к обеду.
— Все были так заняты последнее время, — заметила Льювилла, когда я закончил говорить. — Из-за этого я чувствую себя почти виноватой.
Я изучил взглядом ее нежную кожу оливкового цвета, полные губы и большие, кошачьи глаза.
— Но не совсем, — добавила она.
— А где, собственно, все остальные? — поинтересовался я.
— Жерар, — стала перечислять она, — осматривает портовые укрепления, а Джулиан командует армией, которая теперь оснащена каким-то, огнестрельным оружием и призвана защищать подходы к Колвиру.
— Ты хочешь сказать, что Далт уже направляется сюда?
— Нет, это меры предосторожности из-за того послания Люка. Никаких войск Далта, в общем-то, еще и не видно.
— Кто-нибудь знает, где он?
— Пока нет, но вскоре на этот счет должны поступить разведданные, — она небрежно повела плечами. — Наверное, Джулиан их уже получил.
— А почему командует Джулиан? — осведомился я, не отрываясь от еды. — Я полагал, что во главе армии должен стоять Бенедикт.
Льювилла отвела взгляд, взглянула на Виалу и та, кажется, ощутила ее взгляд.
— Бенедикт с небольшим отрядом сопровождает Рэндома в Кашеру, — тихо сказала Виала.
— В какую Кашеру? — удивился я, но тут же все понял, решив заодно кое-что уточнить. — Зачем ему понадобилось это делать? Далт все время ошивается возле Кашеры и этот район сейчас может быть опасен.
Она чуть улыбнулась.
— Вот поэтому-то он и захотел, чтобы его сопровождал Бенедикт с гвардейцами. Возможно, они отправились в качестве разведчиков, хотя тогда у них была другая причина для инспекции.
— Я не понимаю, почему вообще возникла необходимость в такой экспедиции?
Она отпила воду.
— Внезапный политический переворот, — пояснила она. — Какой-то генерал захватил власть в отсутствие королевы и кронпринца. Генерала недавно прикончили, и Рэндом сумел добиться согласия на возведение на трон собственного кандидата — пожилого аристократа.
— А как он это сделал?
— Все заинтересованные в этом деле еще больше заинтересованы в допуске Кашеры в Золотой Круг привилегированного торгового статуса.
— Выходит, Рэндом купил их ради удовольствия видеть правителем своего человека? Разве договор о принятии их в Золотой Круг не дает право передвигать войска через их территорию с формальными предварительными переговорами?
— Все так.
Я вдруг вспомнил того молодцеватого эмиссара Короны, встреченного мною в «Окровавленном Билле», который расплатился за пиво кашерской валютой. Я понял, что не хочу удостоверяться, насколько близок тот случай к убийству, по времени сделавшему возможной эту недавнюю договоренность. Куда сильнее на меня подействовала вырисовывавшаяся теперь картина: похоже, Рэндом только что лишил Ясру и Люка возможности возвращения узурпированного у них трона, который, если быть справедливым, Ясра сама узурпировала много лет назад. После смены многочисленных владельцев трона его узурпация стала для меня немного туманной. Но если поступок Рэндома ничем не превосходит по этичности деяния тех, кто правил раньше, то, безусловно, он ничем им не уступает… Однако дело теперь выглядело так, что любая попытка Люка вновь оседлать трон матери встретит отпор со стороны монарха, заключившего оборонительного плана союз с Амбером. Я неожиданно понял, что можно держать пари о договоренности в случае внутренних смут о помощи Амбера, равно как и в случае защиты от внешних агрессоров. Интересно! Видимо, Рэндом пошел на страшные хлопоты ради того, чтобы изолировать Люка от опорной базы и лишить его любого подобия законности как главы государства. Я полагал, что следующим шагом может быть объявление его вне закона, как самозванца и опасного революционера и предложение награды за голову Люка. Не слишком ли остро реагировал Рэндом? Люк казался теперь совсем не таким уж и опасным, если учесть и то обстоятельство, что его мать все еще у нас в плену. С другой стороны, я не знал, как далеко хочет зайти Рэндом. Хотел ли он просто перекрыть Люку кислород или он решил всерьез достать его? Последняя возможность беспокоила меня больше, так как Люк в данный момент, кажется, исправлялся и, возможно, мучительно пересматривал свою позицию. Я не хотел, чтобы его отбросили из-за того, что Рэндом где-то перегнул палку.