Раздался громкий хлопок, заставивший из обоих подпрыгнуть от неожиданности, а затем послышался гул автомобильного движка.
– Черт, – сказал Тристан.
– Просто выхлоп, – сказала Кейт, чувствуя, как на спине выступил пот. – На, посвети на замок.
Тристан направил свет на замочную скважину. Кейт засунула в замок первую заколку и опустила ее вниз. Затем она разогнула еще одну, выпрямила ее и слегка загнула один конец. Засунув вторую заколку в замочную скважину, Кейт принялась двигать ей вверх-вниз.
– Мне бы видеть, поднимаются ли штифты… – она продолжала шарить в замке и проталкивать заколку глубже. – Ну вот и все. – Кейт одновременно повернула заколки, и замок открылся.
– Неплохо! – сказал Тристан, несколько слишком громко. – Простите.
Кейт сняла замок, положила его в карман и открыла дверь.
Внутри было темно. Они закрыли за собой дверь и включили фонарики на мобильниках. Половина комнаты была завалена всяким хламом – старыми плакатами с рекламой солнцезащитных кремов и косметики, составленными друг на друга стульями, а в углу под всем этим мусором проглядывал огромный старый фотопринтер. Вдоль стен от пола до потолка шли полки, на каждой из которых стояли картонные папки.
Дальняя стена была завешена толстой бархатной занавеской, запылившейся и грязной.
– Елки-палки, – сказал Тристан. – Вы только посмотрите на это все.
На картонных папках были наклеены стикеры: Налоги, Чеки, Конференции, Сотрудники, Зарплата.
– А как же вон те наверху? – сказала Кейт, указывая на полку под самым потолком с древними на вид папками.
Они оглядели комнату. Лестницы нигде не было.
– Фотопринтер же на колесиках, – сказал Тристан.
Они подошли к аппарату и сумели вытащить его из груды хлама и дотолкать до противоположного угла. Тристан залез на принтер и начал подавать Кейт папки с верхней полки, а она в это время составляла их на полу. Пока она открывала каждую папку по очереди, вся скопившаяся на них пыль поднялась в воздух. В первых двух были какие-то старые бумаги и банковские выписки, а вот в остальных были фотографии.
Внутри были портреты актеров и студийные фото для резюме. Кейт заметила, что на обратной стороне каждого пакета со снимками стоит дата. Она приняла у Тристана еще несколько папок и, быстро просмотрев их содержимое, нашла пакеты с фотографиями, датированными 1989–1991 годами. В первых двух пачках были портреты актеров, а в следующей обнаружились фотографии двух молоденьких девушек в школьной форме, позирующих в залитой солнцем спальне. Затем постепенно, снимок за снимком, девушки снимали с себя одежду, и на последних кадрах были уже полностью голые.
– Ну что там у вас? Ох, ты ж! – сказал Тристан, спускаясь вниз и присоединяясь к Кейт. Им оставалось просмотреть еще шесть или семь папок, и Тристан открыл первую попавшуюся. – У меня тут фотографии 1990–1991 годов, – сказал он. – В основном девчонки… И еще кое-что.
– Что там? – спросила Кейт.
В этот момент снаружи донесся звук подъехавшего автомобиля, и они оба похолодели. Затем они услышали, как хлопнула дверь.
– Тут же люди живут. В домах напротив, – сказала она. – Собирай все это, я там видела стопку старых рекламных пакетов.
Кейт подошла к бархатной занавеске и слегка оттянула ее. За занавеской было маленькое окно, в которое она увидела одетого в джинсы и куртку Пола Адлера в компании с Тиной, одной из его молоденьких сотрудниц. В коротком платье и на высоких каблуках она семенила по тротуару, держась за руку Адлера. Тина смеялась, они явно направлялись к дверям аптеки.
– Блин, нам надо уходить сейчас же, – сказала Кейт, сердце у нее заколотилось как бешеное. Она посмотрела на Тристана, стоявшего на фотопринтере и перекладывавшего пачки фотографий в фирменные пакеты Olay. – Передайте мне остальные! – сказал он.
Кейт подала ему папки, а затем подошла двери и приоткрыла ее. Она услышала приглушенное жужжание и увидела, что это поднимаются вверх решетки, закрывавшие витрину снаружи. Сначала из-под решетки показалась обувь Тины и Пола, затем постепенно – их ноги.
Кейт обернулась, Тристан спрыгнул с принтера, и они откатили его на место.
– Беги! Держи сумку! – прошипела она, выталкивая его за дверь и устремляясь следом. Она вытащила из кармана замок, как раз когда решетка снаружи полностью поднялась. Кейт опустилась на колени, чтобы повесить замок на дверь, но случайно выронила его.
– Быстрее! Он заходит! – сказал Тристан.
– Иди, просто уходи, – сказала Кейт, в темноте шаря руками по полу.
Она услышала, как в замок входной двери вставили ключ. Она нащупала замок на полу, повесила его на дверь и защелкнула. Они услышали, как открылся второй замок на входной двери, и, когда она открылась, бросились бежать по коридору в сторону комнатки для персонала. Насколько могла бесшумно, Кейт закрыла за ними дверь. Тристан открыл дверь на улицу, а Кейт ее за собой закрыла, и они побежали через погрузочную площадку к воротам, миновав которые, они бежали не останавливаясь, пока не оказались на боковой улице.
– О господи, – улыбнулся Тристан, когда они, приближаясь к машине, перешли на шаг.
– Чуть не попались, – сказала Кейт. Быстрым шагом двигаясь к машине, они не переставали оглядываться, но их никто не преследовал.
Она открыла дверь и села в машину, Тристан – следом. Кейт завела двигатель, и они поспешили убраться.
Кейт глянула на Тристана, который сидел, вцепившись в пакет с фотографиями.
– Как вы думаете, что им там понадобилось в такое время? – спросил он.
Кейт вскинула бровь.
– Ну они точно не инвентаризацию приехали проводить.
– Мы ведь нарушили закон, да? Украли фотографии… – сказал Тристан, глядя на нее, его заметно трясло.
– Нет-нет, это отнюдь не безобидные фотографии.
– А что, если Кейтлин ни на одной из них нет?
– Давай просто пока отдышимся и успокоимся, – ответила Кейт, нервы ее все еще были как натянутая струна.
Это было очень рискованное предприятие, и они едва не попались. Кейт дождалась, когда они выехали на шоссе, и только тогда сняла бейсболку.
Она надеялась, что им удастся найти что-нибудь на этих фотографиях.
54
Когда они выехали на шоссе, Тристан заснул и Кейт вела машину, наслаждаясь покоем и тишиной. Ей казалось, что она впервые была в состоянии по-настоящему осмыслить все события предыдущих дней: фотография Джейка, присланная Питеру Конуэю его Фанатом; записка, оставленная на ее машине после шествия; встреча с Гэри Долманом, благодаря которому открылась связь, существовавшая между Питером Конуэем и Полом Адлером. И помимо всего этого, она чуть не слетела с катушек и не напилась.
Кейт не знала, что она должна чувствовать, пережив события последних дней, – страх или торжество. Вместо этого ее мучило чувство вины. Она чувствовала себя виноватой в том, что не может защитить Джейка, в том, что ей теперь придется в спешке носиться по дому, чтобы успеть подготовиться к его приезду, в том, что подвергла опасности Тристана.
Кейт стало любопытно, испытывают ли мужчины чувство вины так же остро? Они никогда особенно не терзались угрызениями совести за то, что не участвовали в жизнях своих детей. У Пола Адлера была его коллекция фотографий, и он спал по крайней мере с одной из своих молоденьких сотрудниц. Чувствовал ли он себя виноватым перед своей женой? Она глянула на спящего Тристана, сложившего голову на пакет с фотографиями. Как он мог просто взять и заснуть после всего, что произошло? Ее собственные нервы все еще были на пределе, а голова ломилась от мыслей, жаждавших быть высказанными.
Ее дальнейший путь терялся в темноте. Единственным источником света на горизонте маячил Джейк. Он приедет к ней на четыре дня. Четыре дня без звонков по Скайпу, без необходимости считать оставшиеся до них часы. У них будет столько времени, чтобы общаться, наверстывать время, проведенное в разлуке, и веселиться.
Когда они подъехали к Эшдину, было уже чуть за полночь. Уровень адреналина упал, вместо него накатила усталость. Кейт с облегчением увидела, как вдалеке замаячили прибрежные огни.
Когда Кейт остановилась у дома, где жил Тристан, тот все еще спал. Она бережно потрясла его за плечо.
– Эй, мы приехали, – сказала она.
Он открыл глаза и вяло посмотрел на Кейт, а затем – на пакет с фотографиями.
– Значит, мне все это не приснилось? – сказал он.
– Нет. И спасибо тебе.
Он кивнул, улыбнулся и потер глаза.
– Ладно, во сколько завтра?
– Сейчас же неделя самостоятельной работы, – сказала Кейт.
– Здорово. Можно поваляться подольше.
– Во вторник приезжает Джейк, а сегодня уже понедельник, так что я, наверное, скажу завтра. Мне надо кучу дел переделать, но, если хочешь, можешь заскочить после обеда, и мы посмотрим фотографии и подумаем, что нам дальше делать.
Тристан кивнул и вылез из машины. Он помахал Кейт рукой, и она направилась в сторону дома. Патрульная машина перед домом исчезла, и Кейт подумала, что надо бы не забыть утром позвонить Варе. Зайдя домой, Кейт налила себе стакан чая со льдом, чтобы устроиться с ним в кресле у окна.
Несмотря на усталость, она вытащила из пакета пачки фотографий и разложила их на ковре. В каждом конверте, помимо фотографий, также лежали негативы. Опустившись на колени, Кейт начала просматривать каждую пачку. Это все были фотографии периода между 1989 и 1991 годами. В это же время Питер Конуэй жил в Манчестере. На всех фотографиях были запечатлены молодые девушки, и все снимки выглядели как любительские попытки устроить модельную фотосессию. Всем девушкам было чуть меньше двадцати, и все как одна – худые, миниатюрные, с длинными волосами. Все снимки были сделаны летом или весной, на фоне солнечных пейзажей. На фотографиях девушки постепенно раздевались, пока не оставались совершенно голыми, сначала прикрывая грудь руками, а затем – раскинувшись на покрывале в лучах солнечного света или облокотясь на дерево, выгнув спину, прикрыв глаза, изображая томление.