– Я столько лет прожил в тени так называемого блестящего адвоката, своего отца. Мой брат, Кир, был первенцем, наследником, а я стал для родителей запасным вариантом. Всю жизнь мне твердили, что мне не удастся войти в историю, что я никогда не сделаю ничего такого же великого, как мой отец. Но сегодня я им покажу, на что я способен. Мой отец думал, что упрятал Питера за решетку на всю жизнь, а сегодня его ни на что не способный сын выпустил его на свободу.
Кейт почувствовала, что Джозеф весь затрясся и сжал ее еще сильнее.
– А тебе-то, Питер, что с этого? – спросила она. – Ты ведь знаешь, они снова тебя схватят.
Питер осклабился и пожал плечами.
– Вся моя жизнь в тюрьме делилась на черное и белое. «Да» и «нет». Снаружи и внутри. Правильно и неправильно. Все конкретно. Никаких полутонов. Это в любом случае риск, но я попробую хотя бы немного пожить в мире теней. Джозеф обеспечит мне и маме новую жизнь на континенте, а я в ответ помогу ему закончить его работу. Он отдал дань четырем моим первым жертвам, и ты сейчас станешь пятой. А я тут буду как бы в роли самого себя. Типа «перезагрузка».
– А Джейк? – сказала Кейт, лихорадочно соображая и хватаясь за соломинку. – Он тебе не нужен. Его ведь еще на свете не было, когда это все произошло. Он тут ни при чем, отпусти его.
– Нам нужен свидетель, который расскажет всем о том, что случилось. Перескажет эту легенду людям. Тебя уже не будет, а мы с Джозефом исчезнем. Нельзя полагаться на то, что полицейские сами додумаются, что к чему.
Питер рассмеялся, обнажив желтые зубы. Внезапно Кейт почувствовала, что теряет ощущение реальности, все происходящее казалось полным абсурдом. Она услышала смех, вырвавшийся из ее собственного горла.
– И что же тут, нахрен, такого смешного? – сказал Питер, нависая над ней. – Тебе не положено смеяться!
Двое мужчин обменялись взглядами, в которых промелькнула тревога.
– Да вы двое, – смеясь, сказала Кейт.
– Ты думаешь, я смешной, сука? – прокричал Джозеф и, дернув Кейт за волосы, развернул ее лицом к себе. – Тебе это кажется смешным?
Он отпустил ее и, подойдя к Джейку, одним движением отсек ножом кончик его уха. Рана была совсем небольшая, но Джейк закричал, зажав ухо рукой, и по пальцам у него потекла кровь.
– Нет! Пожалуйста! – прокричала Кейт, устремляясь к сыну и сожалея, что ее глупость обернулась против него. – Прости. Я не думаю, что ты смешной, – сказала она, обхватив Джейка руками и проверяя порез.
– Не смей смеяться надо мной! – орал Джозеф. – У меня столько денег, что я могу купить все, что захочу! А в наше время купить можно все! Можно купить паспорта и открытый проход куда угодно. Можно давать взятки, можно делать все что угодно, чтобы воплотить свои мечты в реальность. И мне жалко таких людишек, как ты. Ты ничтожество. И ты не посмеешь надо мной смеяться!
– Ладно-ладно, – сказал Питер, подняв в воздух руки. – Черт возьми, нам нужно заняться делом.
Кейт посмотрела на выстроенную посередине склада спальню. Лампа переливается, кровать аккуратно застелена. Посреди всего этого ужаса и сумасшествия она казалась такой уютной и удобной. Впервые в жизни Кейт пожалела, что не забыла свою сумку тогда в машине у Питера, когда он привез ее домой после вызова в парк Кристал Палас и уехал. Она бы тогда просто нырнула под одеяло и спокойно прожила свою жизнь.
Очнувшись от своих размышлений, Кейт увидела, что мужчины – и один и второй – пристально смотрят на нее.
– Где мы? – спросила Кейт. Ей в голову закралась мысль. – Что это за место?
Питер расхохотался, и Джозеф тут же к нему присоединился.
– А это, мне кажется, вообще самая замечательная часть всего плана.
Джозеф оттащил Джейка от Кейт, и Питер схватил ее за руку. Он потянул ее к большой раздвижной двери и нажал на кнопку. Питер крепко сжал ее запястье, когда дверь с жужжанием скользнула в сторону. Внутрь ворвался ветер, откинув назад волосы Кейт. Она непроизвольно раскрыла рот, когда увидела открывшийся перед ней вид на Темзу и панораму Лондона, сверкающего в темноте яркими огнями. Над водой возвышались дымоходы электростанции Баттерси.
– Девять Вязов, – сказала Кейт.
– Не просто Девять Вязов, – сказал Питер прямо ей в ухо. – На этом месте была автомобильная свалка «Девять Вязов», а теперь это место принадлежит CM Logistic. Твоя жалкая комнатенка стоит как раз на том месте, где я выбросил тело Шелли Норрис в 1993-м…
Кейт попыталась отдернуть руку и освободиться.
– Ты же больной на всю голову, – сказала она.
– Да, – ответил Питер, разворачивая ее лицом к себе. – Ведь именно это тебе всегда и нравилось во мне.
На склад завывая врывался холодный ветер, и Кейт увидела, что к Джозеф направляется прямо к ним.
– Где Джейк? – спросила Кейт, но едва она произнесла эти слова, как раздался щелчок и она увидела, что Джозеф держит в руках электрошокер. Она посмотрела вниз и заметила два провода, зацепившихся крючками за ее свитер. Все ее тело пронзила невыносимая обездвиживающая боль, и Кейт провалилась во мрак.
Придя в себя, Кейт почувствовала сильный запах аммиака и резко открыла глаза. Джозеф отступил назад, держа в руках нюхательную соль, которую до этого сунул ей под нос. Она лежала на кровати в своей старой комнате, одетая в белый банный халат. Питер упирался коленями ей в грудь и держал ее руки прижатыми вдоль тела, в точности как он делал это много лет назад. В руке у него был длинный узкий нож.
На месте, где должна была быть четвертая стена, стоял Джозеф с видеокамерой и снимал происходящее. Рядом с ним на стуле со связанными руками и ногами сидел Джейк.
Несмотря на возраст и потерянную мышечную массу, Питер все еще был силен. Он навалился на Кейт всем телом, заставив ее вскрикнуть. События развивались слишком быстро, у Кейт не было времени думать. Питер один раз уже ударил ее ножом и собирался сделать это снова. На полу рядом с видеокамерой валялась бутылка воды, скотч и электрошокер.
– Работаем? – спросил Питер.
Джозеф поднял вверх два больших пальца. С широко открытыми от ужаса глазами Джейк извивался в кресле. Кейт посмотрела на него, отчаянно надеясь, что он сможет дотянуться до электрошокера, но он был слишком далеко, и ноги у него были примотаны к стулу.
– Кое-что не так, – сказал Питер и, зажав нож в зубах, развязал на Кейт пояс. Когда он распахнул халат, под ним ничего не оказалось. Кейт взвыла от унижения, и у нее на глазах выступили слезы.
– Нет! Нет! – закричала она.
Питер провел кончиком ножа по ее груди, вокруг сосков и опустился туда, где был шрам.
– Они чертовски хорошо постарались, когда тебя зашивали, – сказал он. Джозеф засмеялся со своего места. Питер обернулся и увидел, что Джейк закрыл глаза. – А ну открой глаза, пацан! Открой свои гребаные глаза, или Джозеф возьмет ножик и тебе поможет!
Продолжая изворачиваться в попытках освободить руки и ноги, Джейк открыл глаза. Питер поднял нож и приставил кончик лезвия к шраму на животе Кейт.
– Помнишь эту боль? – спросил он. – Я слышал, что телесная память – короткая. – Он приготовился вонзить нож в Кейт.
– Питер, погоди! – закричала она, надеясь потянуть время.
– Что? – ответил он.
– Ты кое-что забыл. Джозеф же хочет, чтобы все было реалистично.
– Нет, я ничего не забыл, – сказал он.
Кейт в голову пришла идея, и она надеялась, что у нее хватит духа пройти через это.
– Нет! Это неправильно! Стой! Все не так, – сказала она.
– Погоди, погоди, – сказал Джозеф, выйдя из-за камеры и направляясь к ним. – Что не так?
Питер откинулся назад, коленями прижимая запястья Кейт к кровати. Несмотря на жуткую обжигающую боль Кейт старалась сохранить нейтральное выражение лица.
– Эм… Это так унизительно…
– Что? – спросил Джозеф.
– Питер знает, – сказала Кейт.
– Да? – Питер явно был в замешательстве.
– Я говорила кое-что тогда, ночью, когда ты ударил меня ножом. Я… Я умоляла тебя о пощаде.
Боль в запястьях стала невыносимой.
– Ладно, ладно, давайте начнем сначала, – сказал Джозеф, возвращаясь к камере. – Поехали.
Кейт подняла голову, приготовясь прошептать свою реплику. Питер наклонился ниже, еще сильнее надавив ей на руки. Казалось, ее кости вот-вот переломятся. Когда он склонился над ней, Кейт посмотрела на его шею, заметила, как она изменилась за годы: когда-то у него была молодая, гладкая кожа, которая теперь покрылась морщинами и была похожа на гофрированную бумагу. Под кожей виднелись сухожилия, и Кейт могла различить, как у него на шее под кожей бьется пульс.
– Ты сейчас умрешь, – сказал он, ухмыляясь и наклоняясь еще ближе к ее лицу.
Кейт потянулась губами к его уху.
– А ты сгниешь в сумасшедшем доме, больной ублюдок, – прошептала Кейт.
Она широко раскрыла рот и вонзила зубы прямо ему в глотку, вгрызаясь настолько глубоко, насколько могла. Она почувствовала, как рвется его кожа, а из сонной артерии начинает хлестать кровь. Питер выронил нож, и он, звякнув, приземлился на пол. Джейк закричал, а Кейт вонзила зубы еще глубже и начала мотать головой из стороны в сторону, как собака, ухватившая кусок мяса. Питер закричал и попытался освободиться.
– Пусти! Помоги мне! – он кричал, звал на помощь и в итоге вырвался, зажимая рукой рану на шее, из которой хлестала кровь, заливающая лицо и глаза Кейт.
Джозеф ошеломленно держался за камеру, но, поддавшись инстинкту, двинулся Питеру на помощь. Кейт соскочила с кровати и, в один прыжок долетев до камеры, схватила лежавший рядом электрошокер. Повернувшись на одной ноге, она прицелилась и выстрелила Джозефу в шею. Он вскрикнул, упал лицом вперед и начал извиваться на полу, путаясь в проводах.
Не теряя ни секунды, Кейт запахнула халат, схватила ножницы и кинулась разрезать скотч, которым были обмотаны руки и ноги Джейка.
Тристан с такой силой вцепился в ручку двери полицейской машины, что у него побелели костяшки пальцев. Вокруг завывали сирены и мигали проблесковые огни. По правую сторону от них проносилась Темза, в темных водах которой отражались огни высоких подъемных кранов. За ними ехало еще четыре машины Лондонской полиции и скорая помощь. Машину вел Джон Мерси, Варя Кэмпбелл сидела на пассажирском сиденье. Тристан никогда прежде на бывал в Лондоне, и этот бешеный заезд до склада в Девяти Вязах был самой жуткой и самой извращенной ознакомительной экскурсией, которую только можно было представить.