— И что, твоей сестре это действительно нравится? — недоверчиво спросил Кристофер.
— Она жить без них не может. Перечитывает снова и снова и каждый раз рыдает.
“Странная манера получать удовольствие от чтения”, — подумал Кристофер, но решил, что Онейру виднее. Он выбрал первые пять книг и еще купил “Тысячу и одну ночь” для себя. На это ушел весь его золотой соверен.
— Не могли бы вы завернуть книги о Милли во что-нибудь водонепроницаемое? — попросил он продавца. — Они отправятся за границу.
Продавец любезно вытащил несколько листов провощенной бумаги, и, кроме того, связал книги веревкой.
Вечером Кристофер спрятал пакет под подушкой. Онейр стащил с кухни свечку и читал вслух “Тысячу и одну ночь”. Книжка оказалась весьма замечательной покупкой. В ней встречались очень интересные места, правда, явно не предназначенные для детских ушей.
Кристофер увлекся и чуть не позабыл, что еще не нашел путь, который приведет в Междумирье из спальни. Возможно, нужно было завернуть за угол. Кристофер решил, что лучший угол находится за умывальником, около кровати Феннинга. Успокоившись, он уселся и слушал Онейра до тех пор, пока свеча не догорела.
В полной темноте Кристофер направился за угол, но ничего не произошло. Он лег и раздраженно слушал храп, сопение и тяжелое дыхание других мальчиков. Так прошло несколько часов. Потом он встал и пошел на цыпочках по холодному полу к кровати Феннинга. Кристофер знал, что это не сработает, еще до того как врезался в умывальник. Тогда он вернулся в кровать, полежал еще некоторое время, но по-прежнему ничего не происходило, и он заснул.
Следующий день был четверг — предполагалось, что именно в четверг он встретиться с Такроем. Ясно было, что в эту ночь Кристофер будет слишком занят, чтобы тащить с собой книги и передавать их Богине, поэтому он оставил их в тумбочке у кровати. Чтобы заметить время, когда все уснут, сам стал читать вслух “Тысячу и одну ночь”. Постепенно комната потонула в сопении и храпе, как обычно, а Кристофер один лежал и не спал. Он не мог попасть в Междумирье, но и заснуть не мог.
После этой ночи он серьезно забеспокоился. Может, путь из детской спальни дома в Лондоне был единственной дорогой в Безделки? Или, может, он просто вырос и потерял способность? Он подумал о Такрое, лежавшем в трансе, и о Богине, дающей клятву Ашет отомстить ему. Кристофер заснул лишь под утро, когда проснулись и запели птицы.
Глава 7
На следующее утро заведующая заметила, что у Кристофера слипаются глаза и он спотыкается на каждом шагу, и накинулась на него:
— Вы что, не можете спать, да? Я всегда слежу за мальчиками, у которых скобы на зубах. Врачи даже не понимают, как это неудобно. Сегодня вечером я приду и сниму их, а утром вы зайдете и заберете. Я и Мейнрайта — старшего заставляю делать то же самое. Вот увидите — поможет!
Кристофер ничуть не верил в эту затею. Все знали, что снимать скобы было одной из причуд заведующей.
Но, как ни странно, помогло. Не успел Феннинг закончить читать “Тысячу и одну ночь”, как Кристофер, нащупав в ящике сверток с книгами, мгновенно провалился в сон. И тут случилось нечто удивительное. Он выпрыгнул из кровати, подхватил сверток и пошел через спальню. Казалось, что никто его не замечает. Он подошел к Феннингу, который как раз в это время зажег украденную свечу, пристроил ее на подушке и продолжил читать. Видимо, никто не понял, что Кристофер завернул за угол и очутился на тропинке, ведущей в долину.
Одежда лежала в обычном месте. Он переоделся и повесил сверток на ремень, чтобы обе руки были свободны для Междумирья.
С тех пор, как Кристофер был здесь в последний раз, произошло много перемен, и ему показалось, что он здесь впервые. Он попытался разглядеть скалы, но безуспешно. Все вокруг было бесформенным, зыбким и ему стало почти страшно. А ветер с изморосью и туманом вовсе пугал. Угрожающая пустота висела над головой.
Карабкаясь в Десятые Миры, потонувшие в тумане, от которого камни были мокрыми и скользкими, Кристофер думал о том, что этот край просто позабыли, когда сотворяли остальные миры. Все в Междумирье говорило об этом. Здесь даже не было никого, кто мог бы помочь ему, если бы он поскользнулся и сломал ногу. Когда же из-за свертка книг он потерял равновесие, действительно упал и пролетел футов двадцать, прежде чем сумел остановиться, сердце его ушло в пятки. Если б он не знал, что проделывал этот путь уже сотни раз, то счел бы безумием даже попытку осилить его!
После такого пути приятно было очутиться в жаркой долине и зашагать к городу с грязными стенами. Снаружи по-прежнему сидели старики — заклинатели змей. Внутри все еще витали разнообразные запахи, ходили люди под зонтиками и козы. А Кристоферу было страшно, но теперь уже от того, что кто-нибудь покажет на него и закричит: “Вот вор, который украл кота из Храма!” Он снова почувствовал, как копье входит в грудь. Но тут же разозлился сам на себя: неужели школа научила его бояться?
Дойдя до улочки позади Храма — на сей раз сюда выбросили репу — он буквально оцепенел от страха. И заставил себя подойти к стене с шипами только тогда, когда сосчитал до ста и сказал себе: должен. Пройдя почти всю стену, он снова остановился, высунул наружу голову и уставился сквозь заросли вьюна на кошек в ослепительном солнечном сиянии. Он не мог двинуться дальше. Кошки его не замечали, рядом вообще никого не было. Тогда Кристофер сказал себе, что глупо было бы просто застрять в стене. Он вырвался из зарослей и на цыпочках подошел к огромной арке. Пакет с книгами больно бил по ноге при каждом шаге.
Богиня сидела на земле посреди тенистого дворика и играла с котятами. Двое из них были ярко-рыжими и сильно напоминали Трогмортена. Увидев мальчика, Богиня вскочила, украшения зазвенели, котята разлетелись в разные стороны.
— Ты принес книги! Я и не надеялась, что ты вспомнишь!
— Я всегда выполняю обещания, — ответил Кристофер, гордо выпятив грудь.
Богиня наблюдала, будто не веря своим глазам, как он снимал с ремня сверток. Дрожащими руками она взяла провощенный пакет, встала на колени и принялась распаковывать книги. Котята хватали концы веревки и края бумаги и забавлялись с ними вовсю, а Богиня не могла оторвать взгляда от книг.
— Ох, как много подарков сразу!
— Как на Рождество, — отметил Кристофер.
— Что такое Рождество? — с отсутствующим видом спросила Богиня, поглощенная разглядыванием книг. Потом она погладила каждую обложку и стала открывать их одну за другой, бегло просматривая и тут же закрывая, как будто и такого зрелища было слишком много.
— Ах да, я помню,— сказала она. — Рождество — это языческий праздник, верно?
— Ну, как сказать, — ответил Кристофер. — Вот вы и впрямь язычники.
—— Нет. Ашет — истинная богиня, — рассеянно сказала Богиня. — Пять. Если я специально постараюсь читать медленно, должно хватить на неделю. С какой лучше начать?
— Я купил тебе первые пять. Начни с “Милли идет в школу”.
— То есть ты хочешь сказать, что есть еще?! — воскликнула Богиня. — Сколько?
— Я не считал. Наверное, еще пять.
— Пять! Слушай, может, тебе нужен еще один кот?
— Нет, — отрезал Кристофер. — Мне и Трогмортена хватило. Спасибо.
— Но мне больше нечего предложить тебе взамен. Я должна получить оставшиеся пять книг.
Она вскочила — украшения так и зазвенели — и принялась отстегивать с руки браслет в форме змеи.
— Может, матушка Праудфут не заметит, что он исчез. Здесь целый сундук браслетов.
Интересно, что, по ее мнению, Кристофер должен делать с ее браслетом? Носить, что ли? Кристофер представил свое появление в школе с браслетом на руке.
— Ты прочитай сначала эти. Может, тебе и не понравится.
. — Я знаю, что понравится, — возразила Богиня, возясь с застежкой.
— Остальные я тебе подарю, — поспешно сказал Кристофер.
— Но мне обязательно нужно тебя отблагодарить. Ашет никогда не остается в долгу, — сказала Богиня и браслет соскочил с руки, громко звякая. — Вот. Этим я заплачу тебе за книги. Возьми. — И она сунула браслет Кристоферу.
В тот момент, когда украшение коснулось его руки, он почувствовал, что куда-то проваливается. Двор, растения, котята — все превратилось в туман, а круглое лицо Богини замерло в удивлении. Кристофер падал и падал и вдруг резко приземлился в свою кровать в темной спальне. Бах!
— Это что такое было? — спросил Феннинг чуть дрожащим голосом, а Онейр ответил, явно во сне:
— Помогите! Кто-то упал с потолка!
— Позвать заведующую? — спросил чей-то голос.
— Да не дурите! Это мне приснился сон, — раздраженно сказал Кристофер, сам огорошенный не меньше других.
Еще неожиданнее оказалось то, что одет он был в пижаму, а не в одежду из долины. Когда мальчики успокоились и заснули, он обшарил всю постель в поисках связки с книгами, но не нашел ее. Браслета тоже не было. Утром Кристофер поискал еще, но тщетно. Потом он подумал, что это совсем не удивительно, учитывая слова дяди Ральфа о ценности Трогмортена. Книжки были слишком дешевыми для обмена на почти бесценного (в несколько тысяч фунтов стерлингов!) кота. Кто-то, должно быть, заметил обман.
В любом случае, ему придется постараться найти деньги на оставшиеся пять книг для Богини. С другой стороны, он так и не нашел Такроя и предполагал, что, наверное, лучше еще раз попытаться встретиться с ним в следующий четверг. Хотя нельзя сказать, что Кристоферу очень этого хотелось. Такрой, наверное, ужасно злился, что столько раз зря ждал его.
Когда наступил четверг, Кристофер чуть не забыл о Такрое вообще. Он нечаянно заснул во время одной особенно скучной истории из “Тысячи и одной ночи”, которые стали любимым чтивом всей спальни. Мальчики по очереди воровали свечи и читали вслух остальным. В тот вечер была очередь Онейра, который читал без выражения и очень монотонно, словно школьный священник — Библию, а все запутались в героях по имени Каландар. Феннинг предположил, что все они назывались так, потому что жили в стране, где зародилось летосчисление. Мальчишки запротестовали и в тот же миг Кристофер заснул. Секунду спустя он уже входил в долину.