— Я верю вам, ваше высочество, но после столетий противостояния даже этого может оказаться недостаточно.
— Мы будем делать, что должны, и надеяться на лучшее. Молитесь, чтобы Ка’Руут помогала нам. В конце концов, нашими действиями мы вдыхаем силу в ее алтари.
— Это так. — Прелат задумчиво отстал, погрузившись то ли в свои мысли, то ли в молитву своей богине.
Они вышли к гари через час. Последняя сотня шагов оказалась самой тяжелой. Денису уже казалось, что телеги придется бросить, последнюю часть пути приходилось волочь их чуть ли не на руках.
— Быстро разгружайте телеги и разворачивайтесь, — скомандовал принц. — Я хочу, чтобы через полчаса вы были на обратном пути.
Крестьян не нужно было уговаривать, они справились даже быстрее.
— Друзья, следуйте за телегами. Вы здесь не поможете.
— Но, мой принц, мы не можем оставить вас без охраны, — заволновался капитан. — Король снимет нам головы, если с вами что-нибудь случится.
— Не волнуйтесь, капитан. Не думаю, что мне что-нибудь угрожает. Если же я ошибаюсь, вот вам мой письменный приказ. Покажете его королю, если я не вернусь.
Капитан неуверенно потоптался на месте, глядя то на принца, то на врученный ему свиток. Наконец он резко развернулся и, махнув рукой солдатам, приказал им следовать за собой.
— Ну что ж, пора начинать, ваше преподобие.
— Да помогут нам боги.
Принц взял лопату и ведро, наполнив его водой из привезенной бочки. Прелат откинул материю, скрывающую их груз.
Первое дерево они посадили только через полчаса, но потом вошли в ритм, и через еще полтора часа дюжина маленьких деревьев сиротливо ютились рядом со своими могучими родственниками.
Денис полил только что вкопанный в землю росток, разогнулся, разминая затекшую спину, и застыл на месте. На дубе-двухлетке, который он так старательно сажал, сидел маленький человечек верхом на огромной стрекозе. Несколько мгновений принц мог только с изумлением таращиться на необыкновенного гостя. Первым молчание нарушил наездник:
— Ш-ш-то ты делаешь, человек?
Сзади послышался тихий возглас прелата:
— Фэйри, это же фэйри. Глазам не верю. Легенды оживают.
Принц, не оборачиваясь, дернул плечом, прося напарника замолчать.
— Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, житель леса.
— Ты прав, я з-задал глупый вопрос. Давай я спрош-шу иначе: зачем ты сажаешь эти деревья?
— Я сажаю их в знак мира, который я пришел предложить лесному народу.
Фэйри взлетел с ветки от охватившего его возбуждения и, кружась вокруг Дениса, заговорил быстро и почти несвязно:
— Мир? О каком мире ты говориш-шь? О каком? Вы жжете наш лес, вы губите наш-ш-ших братьев, вы рубите деревья, да! З-з-з… З-з-зачем нам нужен мир с убийцами?
— Я принц королевства людей. И король приказал мне явиться сюда, чтобы обсуждать мир с вами. Ты знаешь, что сейчас никто не причиняет вред вашему лесу, и это может так и остаться, если мы сумеем договориться.
— Немыслимо! Вы предадите! Мы не поверим вам, да! Люди коварны.
Денис пожал плечами, взял лопату и начал копать следующую яму.
— Ш-ш-што ты делаешь, человек?
— Для такого волшебного существа ты задаешь на удивление много ненужных вопросов. — Принц даже не остановился. — Но я отвечу: я копаю яму. И отвечу сразу, что я копаю яму для того, чтобы посадить здесь еще одно дерево. И я буду сажать их до тех пор, пока ты не будешь готов говорить.
— Мне нуш-шно многое обсудить с моими братьями.
Принц снова пожал плечами.
— Я не спешу, работы здесь много.
Фэйри возмущенно фыркнул и скрылся из виду.
— Вы только подумайте, мы с вами видели живого фэйри. А как вам его стрекоза? Она волшебная или это просто такая порода, как думаете, принц? — Ка’Гордон не мог сдержать свое возбуждение и говорил не переставая. — Я должен немедленно это записать. Жаль, что я плохо рисую, надо бы накидать на бумаге внешний вид. Принц, а как у вас с рисованием? Может, вы могли бы…
Солнце ушло из зенита и понемногу сползало к горизонту. Денис втянулся в непривычную для него работу и даже перестал думать о цели их мероприятия. Поэтому низкий голос, раздавшийся за спиной, оказался для него полной неожиданностью.
— Человек, я здесь, чтобы говорить с тобой.
Принц обернулся. Фэйри — удивительное существо, и все-таки с его видом можно было хоть как-то свыкнуться. Однако день чудес не закончился. Денис не сразу сообразил, из чьих уст исходит речь, тем более что ничего похожего на рот у собеседника не оказалось.
Между маленьких веточек только что посаженного дерева колыхалось темно-серое, почти черное облако, похожее на пыль и золу, взметнувшуюся от только что затушенного костра. Внутри облака с трудом угадывались какие-то очертания, больше всего похожие на только что выкорчеванный пень с развесистыми корнями. А может быть, это было причудливое волшебное искривление того, что находилось за облаком.
Принц собрался с мыслями, выбрал место и уселся прямо на землю.
— Позволь мне для начала представиться: я Денис, сын короля людей, живущих вокруг вас. Со мной здесь уважаемый Ка’Гордон, прелат монастыря Ка’Руут, богини гармонии. Как мне называть тебя?
Облако заструилось вверх по деревцу и окутало его вершину.
— У меня нет имени, как ты его понимаешь, Денис, сын короля. А то, что заменяет мне имя, ты не сможешь произнести. Зови меня Старшим, это будет верно.
— Уважаемый Старший, готов ли ты разговаривать о мире на границе леса?
— Почему ты думаешь, Денис, сын короля, что нам это интересно?
— По многим причинам. Все хроники говорят, что вы мирный народ и никогда не нападаете сами. Вы не убиваете тех, кто не входит в ваш лес. Народу леса нечего делить с людьми. Я могу назвать очень много причин.
— Только это описание нельзя применить к людям. Вы убиваете просто из забавы. Вас гложет жадность и ненависть. И люди всегда хотят что-то отнять у народа леса.
— Я знаю, что наше соседство было кровавым. Но считай, что мы поумнели. Я пришел прекратить нашу вражду, пришел разрушить ненависть друг к другу.
— Ненависть, воспитанную веками, нельзя разрушить разговорами.
— Тогда давай начнем с перемирия. Лучше так, чем погубленные люди и сожженные деревья. Мы многое сможем получить друг от друга, если не будем воевать. И если необходимы столетия, чтобы ненависть ушла, то, значит, мои правнуки все-таки дождутся.
— Ты мудр для человека.
— Пришло время для мудрых решений.
— Мы пойдем в лес прямо на рассвете. Какие бы бумаги не написал принц, король не простит, если на моей земле пропадет его сын.
Барон нервно прохаживался вдоль границы леса, пытаясь рассмотреть хоть какое-нибудь движение среди деревьев, несмотря на опустившуюся ночь. Кавалеристы барона и охрана принца спешились и разожгли костры, пытаясь разогнать окружающую их темень.
— Как мы могли отпустить принца одного, — в который раз повторил барон ходящему за ним по пятам капитану охраны.
— Принц уже большой мальчик и может ходить один, — раздался голос из-за деревьев.
Из леса появились два силуэта, и свет костра осветил усталое, но улыбающееся лицо Дениса.
— Границы леса остаются неизменными. Лес не выходит за эти границы, люди и домашние животные не заходят в лес и не трогают деревья.
Люди не строят плотины на реке выше по течению. Люди строят плотину ниже по течению сразу за границей леса. В засушливые сезоны люди перекрывают плотину, чтобы лесу хватало воды. В обмен лес сплавляет по воде отборную строевую древесину.
Лес оставляет на границе лекарственные травы и коренья от разных хворей, список у прелата. Люди ищут и привозят к границе новые растения, которые лес еще не знает. Растения должны быть пригодны для посадки.
В общем, полный список договоренностей у прелата. И наконец, — принц разулыбался еще больше, — люди имеют возможность плыть по Страте в обе стороны без права выхода на берег. За это они платят лесу пошлину… — Улыбка принца не могла быть шире. — Каждый караван должен посадить дерево на границе леса.
— Так что это значит? Мир? — неуверенно спросил барон.
— Пока скорее перемирие. Но я надеюсь еще встретиться со Старшим и договориться еще о многом. — Денис обернулся к своему спутнику. — Кстати, ты так и не сказал, что за существо это было?
— Это был баньши. А я не умею рисовать, представляете?
Мечи и свитки
— Весь взвод убит!
Громоподобный крик второго сержанта заставил Рема вскочить с лежанки. Вокруг была полная темень, и он не понимал, где находится. Попытавшись двинуться, наткнулся на что-то твердое. Окончательно потеряв голову, Рем рванул вперед и наконец-то, ценой полностью разрушенной палатки, оказался на открытом пространстве. Вокруг него в слабом свете костров метался весь его новый взвод.
В лагере царил хаос. Рем был не единственным, кто вырвал из земли палатку. Кто-то попал в костер и сейчас метался, пытаясь сбить с себя пламя. Ближайший от него воин вытащил меч и растерянно оглядывался по сторонам.
— Выходи строиться! — Окрик сержанта начал приводить взвод в чувство. — Итак, сонные мухи, посмотрите теперь на себя. И каждый, кто увидит красный цвет — считайте, что это ваша кровь.
Глядя на окружающих, Рем провел рукой по горлу и посмотрел на ладонь — она была измазана красным.
— Если я не ошибаюсь, все пять десятков тихо умерли во сне? И знаете, что меня больше всего огорчает? Меня огорчает, что для того, чтобы отправить к праотцам весь мой славный взвод, понадобились не целая армия и даже не ублюдочный орочий шаман, а всего лишь два криворуких сержанта, которым почему-то не спалось этой ночью.
Надеюсь, урок не пропадет даром. Вы думали, что находитесь в центре королевства, в укрепленном лагере, в котором ни один караульный не спит на посту? Вы так думали — и теперь вы мертвы. Вы умерли во сне и не смогли забрать с собой ни одного врага. Боюсь, ваши предки на том берегу встретят вас с недовольством. А чтобы этот урок лучше запомнился, надо его закрепить. Давайте-ка возьмем вот эти мешки и наполним их вон теми камнями. Я хочу, чтобы вы сбегали и аккуратно сложили эти камни у большого дуба на повороте. Мы с помощником долго трудились, измазывая вас краской, легче было бы взять ножи. Поэтому сейчас мы пойдем спать, а утром проверим, насколько велика куча камней у дуба.