Лиза засмеялась. Они прошли к шлагбауму, Лиза взяла у Арины денег на расходы и приколола к пиджаку Неволина белую розетку распорядителя.
– Где настоящая Прохоровская пастила в городе продается, сообразите?
– Как же, как же! Наисвежайшую привезу! Сколько прикажете? Деткам? Может еще и тянучек прихватить, они любят?
– Вот Вы умница, Неволин! Обязательно прихватите. Это в первую очередь. А потом. Где лучшие мороженщики, знаете? Привозите сюда, прямо с бочками, да смотрите, чтобы залежалый товар не подсунули. Арина Саввишна сама проверять станет.
– Как себе выбирать стану! Позвольте отбыть?
– Позволяем! И, если на обратном пути еще и торговца свистульками там разными привезете, тоже никто не обидится!
Неволин уехал вместе с кучером и выделенной ему коляской, а две подруги смотрели ему вслед.
– Полетаева! Переезжай в Москву! – Арина приложила руку козырьком к бровям и глядела на клубящуюся пыль. – Вдвоём с тобой мы горы свернем.
***
И вот все утренние гости собрались и встреченные радушными хозяевами расположились по желанию в разных частях парка. Кто-то из родителей сразу переместился поближе к буфету, оставив своих чад на гувернанток, а для тех, кто желал оставаться всей семьей вместе, служители расстилали плотные ковры на лужайке. Наконец прибыли и главные герои сегодняшнего дня – дюжина приютских девочек представляла на благотворительном собрании своё заведение. Их привезли в парк две воспитательницы, и девочки долго еще так и держались белой стайкой, одетые в светлое платье по случаю праздника.
Но потом возраст взял свое, первая неловкость исчезла, и они постепенно растворились в бегающей и гомонящей детворе. Маленьких детишек собралось больше ожидаемого, и кукольное представление пришлось повторить два раза, разделив их на группы – пока одна угощалась, другая смотрела «Репку». Детишки постарше чинно прогуливались по аллеям, или, забыв на воздухе про правила и степенность, начинали бегать по траве между расстеленных ковров – от своих родителей к родителям новых знакомых. Иные по очереди катались на пони, презрительно глядя на малышню и считая ниже своего взрослого достоинства смотреть такую ерунду в вертепе. Один только Глеб Глебович, сидя среди нянек на дальних рядах, чтобы не загораживать маленьким деткам обзор, дисциплинированно отсмотрел постановку дважды.
Заметив, что уже довольно большая группа детишек не занята ничем, а скопилась в опасной близости от воды и бездумно бросает в пруд камешки, Лиза позвала к себе Настю, и вместе они придумали отвлекающий маневр.
– Настя, ты знаешь игру «Почта»? – спросила Лиза.
– Нет, Лизонька, в Москве мы в такую не играли. А что надо делать?
– Смотри, я буду почтальон, а ты хозяйка дома. Все остальные – твои гости, и вы должны изображать то действие, которое я назову в конце. Поняла? Потом можем поменяться.
– Девочки, хотите играть в «Почту»? – спросила Анастасия у проходящих мимо гостей, она уже сильно хотела попробовать новую забаву.
– Да! Знаю-знаю, ах, как хорошо! А как это? Что за игра? Мы не умеем, – вразнобой заинтересовались те.
– Сейчас научу! Играем? – стоящие вокруг кивнули, Лиза отошла от них на пару шагов и начала игру: – Динь-динь-динь!
– Кто там? – вступила Настя.
– Почта.
– Откуда?
– Из города на букву…
– На букву «Ч», – подсказала «хозяйка дома». – А что там делают?
– Чихают! – придумала задание Лиза и девочки вокруг стали громко изображать чихание.
Было очень смешно. Со всех сторон к ним спешили любопытные. Через несколько конов играли уже больше десяти человек, а на берегу пруда никого не осталось.
– Вам почта из города на букву «О»!
– А что там делают?
– Обнимаются!
– Лиза, ты обещала поменяться! – взмолилась Настя. – Давай теперь я – почтальон, а ты – хозяйка. Динь-динь-динь!
– Кто там?
– Почта!
– Откуда?
– Из города на букву «П».
– А что там делают?
– Падают! – вдруг загадала Настя, и, повалившись вместе с детьми на траву, чтобы не заработать фант, Лиза добрым словом вспомнила Егоровну.
В Институте девочки играли в такие подвижные игры крайне редко, в обычные дни все подобное было под запретом. Лишь иногда на Рождество, в каникулы, или когда взрослых не оказывалось рядом. Но даже тогда верхом отваги и смелости было загаданное действие «топают». Все движения в играх были пристойными и легко выполнялись стоя. Отыграв для приличия еще два раза, Лизаа шепнула Насте:
– Всё, молодец, научилась! Теперь ты сама можешь, а я пойду твоей сестре помогать. Можете потом еще в «Жмурки» поиграть – это-то все знают!
За это время детские столы уже прибрали, и на них появились оладьи с медом и различными вареньями, пряники, чай, яблоки и привезенная Неволиным-старшим пастила. По дорожкам ходили мороженщики и раздавали всем желающим порции пломбира или крема-брюле. После окончания сказки, «сцена» тоже долго не пустовала, и свое мастерство там показывали теперь балаганные артисты. На них сбежались смотреть уже разновозрастные зрители. Акробаты – двое взрослых мужчин в трико и одна девочка, ровесница некоторым гостям, в пышной юбочке и с огромным бантом в прическе, строили различные фигуры и крутили сальто. А в конце выступления девочка ходила над землей по тонкому шесту, лежавшему двумя концами на плечах у ее партнеров. После она же, но уже в одиночестве, демонстрировала забавный номер с дрессированными собачками, а рыжий клоун показывал фокусы, жонглировал разноцветными кольцами и все время падал, пытаясь повторить за своими товарищами их кульбиты. Зрители хохотали. Но Арина заметила, что самые маленькие гости начали уставать, а некоторые капризничать.
– Папа, может пора начинать детскую лотерею, да и развозить их по домам? – посоветовалась Арина с отцом.
– А ты как планировала, дочка?
– Да я думала, что лотерея будет после второго спектакля, с актерами, для старших детей. И розыгрышем закончить детскую часть для всех разом. Но вижу, что маленькие больше не выдержат. Та постановка больше часа идет.
– Давай, дочка, делай как лучше. А пока малышей развозить станут, мы старших на лодках покатаем.
Арина пошла распорядиться, встретила на пути Лизу, и та без слов указала ей на все еще сидящего в зрительных рядах младшего Неволина. Арина кивнула. Лиза подошла к нему:
– Глеб Глебович! Ваша долгожданная часть праздника наступает. Не хотите ли помочь в организации? – Мальчик тут же вскочил с лавки, кивнул и пошел за Лизой. – Вы счет до скольких знаете?
– До скольких хотите! – на ходу заглядывая ей в глаза, отвечал Глеб Глебович. – Я хорошо учусь, дядечка хвалит.
– Ну, вот и славно! Вы будете громко объявлять выпавшие номера. Хорошо?
– Хорошо.
– Жаль, что по билету Вы участвуете в этой части розыгрыша, тут подарки, в основном, совсем детские, да по большей части девчоночьи. Во втором отделении будут книги.
Тут они как раз подошли к месту проведения лотереи – к Арине, остальным хозяевам и собирающимся гостям.
– Это ничего! Если даже куклу выиграю, ничего! Я ее Стаське подарю, – мечтательно произнес Глеб в ответ Лизе.
– А Стаська это кто? – заинтересовано спросила Шура Мимозова, которую старшая сестра держала за руку.
– Сестра. Младшая, – с какой-то затаенной и почти взрослой гордостью ответил Глеб, а у девушек в очередной раз перехватило в горле.
***
Арина звонила в большой колокольчик с деревянной ручкой. Его звук разносился по всем аллеям парка. Слуги вынесли на поляну большой круглый аквариум, но пустой, без воды и рыбок, и установили его на треножник. Когда вокруг собрались все созванные распорядителями и услыхавшие звон приглашенные, Арина торжественно высыпала в него из мешочка номерные бочонки от лото по числу всех розданных детских билетов – и благотворительных, и пригласительных.
– Шура! – обратилась она к младшей сестре. – Раньше мы хотели, чтобы ты доставала номера для розыгрыша. Но я подумала, что наверно правильней будет, если ты уступишь это право девочке из приюта. Ведь и ты, и я, и все мы сегодня собрались здесь ради них. Так? Как ты думаешь?
У Александры Мимозовой задрожала губа. Но характер не позволил ей пустить слезу на людях. Папин был характер. Она нашла в толпе папины глаза, потом посмотрела на мать и поняла, что подсказки не будет. Все последние дни она часто представляла себе, как станет главной в этот момент праздника! Как будет выполнять ответственное дело, так же, как и ее старшая сестра, которая все это придумала, и как все будут смотреть только на нее, а она будет вытаскивать выигравший номер, и высоко поднимать его над головой, а все вокруг будут радоваться и улыбаться. И вот теперь все на нее смотрели, а улыбаться ей совершенно не хотелось. Главная! Если она действительно главная, то ведь можно же, наверно, сейчас сказать: «Не хочу!» Нет, нельзя. Потому что все равно уже не будет того, что представлялось в мечтах. Какие уж тут улыбки… Папа точно улыбаться не станет.
– Я думаю, – еле слышно начала Шура, – Я думаю, что раз ради них, то да. Пусть. Я уступаю. А я в следующий раз, ладно?
– Ладно! – ответила Арина и обняла прижавшуюся к ее ноге сестру.
Савва и Феврония переглянулись. Он поднял брови в безмолвном послании жене: «Так-то вот!», и она понимающе улыбнулась в ответ. Они были довольны своими дочками.
Лиза подвела к стеклянному шару самую младшую девочку из приюта:
– Как тебя зовут, малышка? – спросила она.
– Галинка, – ответила девочка.
– Галинка, тебе сейчас выпала возможность побыть в роли богини судьбы. Ты будешь вытаскивать по одному бочонку, и отдавать этому мальчику. Каждый вытащенный тобой номер – это приз. Александра Саввишна уступает тебе эту почетную обязанность.
Шура пыталась через силу улыбнуться. Галинка посмотрела на нее, потом на бочонки с цифрами:
– Барынька! Давай пополам, тут их много! – предложила она Шуре.
Та засветилась вся, и улыбка вновь поселилась на ее симпатичном личике. Они договорились доставать номерки по очереди.