– Ой, внучка, что-то у меня спина разболелась… – надтреснутым старческим голосом пожаловался я, применив Хенге и приняв вид сгорбленного старика с пышной жёлтой бородой и клюкой в руке. – Этот молокосос Хирузен совсем меня замотал… Эх, молодёжь… Никакого почтения к старшим.
Хихиканье Карин превратилось в заливистый смех, она рухнула обратно на кровать и уткнулась в подушку, сдавленно повторяя: «дедушка», «жёлтый», «уиии…», из глаз девушки текли слёзы.
– Я не жёлтый! Я золотистый! – возмутился «дедушка». Смех перерос в сдавленные рыдания. Тут и я не выдержал, развеяв Хенге и начав смеяться.
Через пару минут Карин успокоилась. Сияя счастливой улыбкой и влажными от весёлых слёз глазами, она слезла с кровати и быстро поцеловала меня в щёку, сразу залившись краской и спрятавшись обратно под одеяло, откуда и пропищала:
– Спасибо, Наруто-сама!
Сделав шаг вперёд, я тепло улыбнулся и, взъерошив ей волосы, произнёс:
– Тебе спасибо, Карин-тян, – и, несколько секунд погладив замершую куноичи по голове, со вздохом отошёл. – Завтрак готов, хотя это уже скорее обед. Как надумаешь – спускайся, в доме будет мой клон, а мне надо на тренировку. С Кин не ссорьтесь, узнаю – накажу, – я хитро подмигнул Карин.
– Хорошо, Наруто-сама! – Карин с готовностью кивнула, тепло и радостно улыбаясь. Я пару секунд полюбовался девушкой и, не убирая с лица улыбки, вышел за дверь.
Спустившись на первый этаж, я прошёл на кухню. Дверь во внутренний дворик была открыта, за плитой стоял мой клон, лениво помешивая кипящую мясную подливку для лапши.
– Долго вы, Анко-сан, может, зайдёте? – с улыбкой повернулся я к дверному проёму. – У меня есть отличное тушёное мясо с лапшой, а в холодильнике ждут своего часа сладкие пироженки к чаю.
– Как ты узнал, что я здесь? – в дверном проёме, ведущем в сад, появилась запахнутая в бежевое пальто девушка и угрюмо уставилась на меня.
– Почувствовал. Вы же не забыли, что в этой милой печати у вас на шее мои чакра и кровь?
– Ты способен чувствовать проклятую печать?!
– Хм… Кажется, я сказал вам об этом ещё в Лесу Смерти… – я достал из холодильника пакет молока и наполнил свободный стакан. – Будете? А то на улице уже довольно жарко, – Анко, прищурившись, посверлила меня подозрительным взглядом, но всё-таки кивнула и сделала шаг вперёд.
– Давай. И ты что-то говорил о пироженках?
Через минуту Анко с умилительной рожицой сидела за столом и уплетала закупленные накануне кондитерские изделия, уже успев измазать носик в шоколаде. Я же развеял клона и беззастенчиво наслаждался этим зрелищем, потягивая холодное молоко.
– Анко-сан, вам кто-нибудь говорил, что вы воплощение кавая?
– Нет, ты первый, – не меняя довольной улыбки, ответила девушка, откусывая ещё кусочек пироженого. Кажется, она решила игнорировать любые мои реплики, которые могут оказаться основой для подколки, вот только мне необязательно, чтобы на них реагировали.
– Подумать только… Нет, я, конечно, догадывался, но чтобы всё было настолько плохо… – я вывел на лицо выражение обдумывания глубокой философской дилеммы. – Куда катится мир?.. Как страшно жить…
– Ты о чём? – удивлённо подняла глаза на меня Анко, не переставая жевать.
– Я о мужчинах. Уже давно подозреваю, что у нас в деревне мужское население состоит сплошь из импотентов без малейшего чувства прекрасного либо извращенцев. А ты только что подтвердила мои опасения. Как всё-таки страшно жить… Неужели я тоже таким стану?
– Пхкхгм!.. – Анко с усилием проглотила недожёванный кусочек и, быстро запив молоком из стакана, с ехидной улыбкой обратилась ко мне: – И с чего же начались такие страшные подозрения?
– Ну… Сначала я познакомился с Какаши-сенсеем, а незадолго до экзамена встретился с Майто Гаем, ну и как-то так получилось… Что у меня возникли подозрения… Да и про Третьего я кое-что слышал…
– Бха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! – Анко согнулась в три погибели и надрывно хохотала, едва не уронив стакан и тарелку со стола. – Тогда понятно… – простонала она, отсмеявшись и вытирая слезу.
– И всё-таки, Анко, – мой взгляд стал серьёзным, а голос похолодел. – Ты ведь пришла сюда не для того, чтобы выслушивать мои комплименты и глупые шутки, и уж точно не потому, что хотела отомстить за выходку в библиотеке.
– А ты, оказывается, можешь быть серьёзным, – взгляд девушки стал колючим, а на лице не осталось даже тени улыбки.
– Если бы не мог, то ты бы сейчас была мертва, – девушка долго и не мигая смотрела на меня, а в эмоциональном фоне у неё бушевала целая гамма чувств – тревога, напряжение, благодарность, страх и, наконец, решимость.
– Я назначена твоим тренером.
– Я знаю.
– Откуда?
– Ты была назначена до или после моего разговора с Хокаге?
– До…
– Вот ты и ответила на свой вопрос, – я сделал глоток из стакана. – А даже если допустить, что Третий мне ничего бы не сказал, зачем ещё тебе дожидаться меня в приёмной Хокаге?
– Хорошо, – Анко сложила руки на груди и сурово посмотрела на меня. – Заниматься будем на четырнадцатом полигоне, каждый день с десяти до пяти, и не вздумай опаздывать! – я покачал головой.
– Не на четырнадцатом, а здесь, на полигоне Учих.
– Это ещё почему?
– Он гораздо удобней и мне ближе идти, – а ещё сюда не может заглянуть один старый маразматик со своего хрустального шарика, но это тебе знать не обязательно. Всё-таки хоть Учих и уничтожили, а защиту квартала основательно поломали, уничтожить всё, что возводилось для своей защиты сильнейшим кланом шиноби в мире на протяжении почти сотни лет, далеко не просто.
– А мне дальше!
– Так переезжай сюда, у меня большой дом, места хватит, – пожимаю плечами с показным равнодушием, впрочем, позволяя в уголках губ появиться ехидной улыбке. Анко тоже улыбнулась, не менее ехидно и даже чуточку кровожадно. Но увы, Анко так и не удалось высказаться, так как на кухню спустилась Карин.
– Ой, Наруто-сама, вы ещё здесь… – девочка замерла в дверях, удивлённо глядя на меня и мою гостью.
– Как ты поняла, что я не клон? – с тёплой улыбкой спрашиваю Карин, не обращая внимания на Анко.
– Ну… Я хорошо чувствую чакру на небольшом расстоянии… – Карин чуть покраснела и отвела взгляд.
– Настолько хорошо, что даже клонов и оригинала различить можешь?
– Да.
– Интересная способность. Давно её тренируешь?
– Не очень, она появилась только на экзамене… – Карин замялась и совсем тихо добавила. – Когда я почувствовала твою чакру…
– Вот как… – я сделал вид, что серьёзно задумался. В принципе, чего-то такого я и ждал, не стали бы в Траве рисковать таким сенсором на экзамене, хорошие сенсоры – они иной раз стоят дороже, чем владельцы улучшенного генома, а значит, логично предположить, что в Траве о способностях Карин не знали. – Тогда у тебя огромный талант, – с улыбкой прервал молчание я. – Я, например, с трудом развиваю свою чувствительность и клона от оригинала отлечить не смогу. Так что, Карин, поздравляю, ты прирождённый сенсор, насколько я знаю, даже бьякуган сходу теневого клона от оригинала не отличит.
– С… спасибо, Наруто-сама… – девочка совсем смутилась. – А… А вы с экзаменатором тут надолго? – слегка запнувшись, попыталась увести разговор в сторону моя «племяшка».
– Да нет, располагайся. Мы уже уходим. Правда, Анко-тян? – я ехидно улыбнулся девушке.
– Действительно, Наруто-самааа, у нас сейчас тренировка. Долгая тренировка… – кровожадно и в то же время очень мило оскалилась госпожа второй экзаменатор. Я весело улыбнулся, подмигнул впавшей в ступор Карин и, наполнив тело чакрой Кьюби, на полном ускорении переместился из дома. Сзади раздался возмущённо-радостный вопль Анко, сводящийся к мысли: «Врёшь! Не уйдёшь!», и специальный джонин помчалась за мной к полигону Учих.