– Ну, я подумал, что подобная сцена в исполнении Орочимару и трактовка старых событий подобным образом позволит Анко если не простить первого учителя, то примириться с его существованием и не пытаться оторвать яйца при каждой встрече. Ни ему, ни мне, – сообщаю чистую правду.
– Это и так понятно, я о другом… – продолжил сверлить меня «добрым» взглядом следователя парень. Блин, всего раз с Ибики сходил в допросную, а нахватался там всякого, словно год только тем и занимался, что народ колол. Ох уж эти копипасты…
– Да знаю, но градус серьёзности было просто необходимо убавить, – ответом мне стала скептически вздёрнутая бровь. – Ладно… Касательно твоего вопроса, то мы это уже обсуждали, как и меры борьбы с подобным. Орочимару просто обозначил временные рамки, видимо, мне удалось слегка выбить его из колеи, плюс отходняк от смены тела.
– Хммм… – задумался Учиха. – И ты ему поверил? – скепсис на лице стал просто подавляющим.
– Разумеется, не поверил. Но и правдой это может оказаться. К тому же при выборе «тело мелкого шкета, которое ещё и будет отбивать психованный носитель Кьюби» или «тело сильного, развитого шиноби, которое будут помогать добывать молодой, но перспективный джонин и… психованный носитель Кьюби, версия вторая, прокачанная», я бы выбрал второй вариант. Конечно, совсем не факт, что Орочимару придерживается того же мнения, но пока что в отсутствии логики его заподозрить сложно.
– Синица и журавль, – возразил брюнет.
– Вот только при попытке схарчить синицу прилетит дятел и задолбает, – ухмыльнулся я в ответ. – К тому же сейчас наш будущий сенсей всё ещё в очень поганой форме, и восстановление займёт время, подозреваю, что немало, – угу, а полноценно «отрастить» кусок духовного тела местные вообще не могут, максимум – «пришить» обратно, а ведь Синигами оттяпал от Змея хороший такой кусочек. Хорошо хоть до души не добрался – с подобным повреждением Орыч бы съехал с катушек за неделю.
– Хн… Всё равно, как-то это, – Учиха покрутил рукой в воздухе, – хрупко.
– Что поделать, в мире шиноби везде так. Единственное, что могу предложить – набрать за отпущенное время столько сил, сколько потребуется для того, чтобы Орочимару сам полностью уверился в необходимости нашего сотрудничества, а не попытки сожрать.
– Уж это мог и не говорить, – поморщился парень. – Но учти, Сакура и остальные на тебе. У меня не будет времени.
– Думаешь, он будет готов к настолько интенсивным занятиям? – опускаю шутку про шансы на возрождение клана с таким отношением к девушкам – сейчас серьёзный разговор.
– Если я хоть что-то понимаю, то ему в любом случае нужно сильное тело. А для вселения или помощи в захвате Итачи… – Саске повёл плечами, окидывая комнату равнодушным взглядом. – Детали.
– Тут ты прав… – повторяю его жест, изучая блёклые стены. – Ну что, больше не хочешь набить мне морду?
– Нет… – ответил Учиха. – Тебе всё равно ещё с Анко общаться… – уголки губ парня слегка дрогнули, а в эмоциях растеклось предвкушение с толикой садистского удовольствия. Вот же… Сволочь пучеглазая!
– Урод! – мимо моего уха пролетел кунай. – Сволочь! – о, ещё один. Интересно, где она их берёт? Ведь на ней почти ничего, кроме сеточки, шортиков и плаща, нет. – Я тебе поверила, а ты… ты… ты воспользовался мной! – эээ, кажется, это уже из другой оперы. – Что, решил, что я недостаточно хороша, и потому ушёл к этому змее*бу? – О_о’… Бедный Орыч. Так, что мы знаем о женских истериках? Первое, всё, что вы скажете, будет превратно понято и использовано против вас. Второе, попытка прервать словоизлияние приравнивается к прямому нападению. Вариант противодействия – просто уйти, если сохранение отношений не требуется, или стоически терпеть и ждать, пока она слегка остынет, а потом уже утешать, убеждать в своей любви и преданности и прочее… Отклоняюсь от «змеи из рукава»… М-да, хотя на что ещё я мог рассчитывать, когда сообщал девушке, что случилось в Конохе и где мы сейчас? Уж точно не на «ну и ладно, дорогой, зато мы вместе», не с её характером…
– Хаа… – Анко тяжело дышала, вид у неё был всклокоченный и помятый, да и дышать в не такой уж большой комнате, по которой прошлись Дыхание Дракона, Цветы Феникса и что-то ещё, подозрительно похожее на Пепельное Облако – та ещё задачка.
– Успокоилась? – ничто не бесит больше, чем эта фраза, но пусть сейчас потратит все яркие эмоции и как следует выплеснет негатив, а потом уже поговорим. Главное, самому не сорваться – царапины, змеиные укусы и ожоги различной степени тяжести оставили солидный след на моей тушке – всё-таки Анко кажется «слабенькой» только на фоне таких монстров, как Каге и саннины, и если Какаши или Гаю она уступит, то вот при её разборках с Куренай, Асумой или Эбису я бы поставил на ученицу Змея. Я же пока что на подобную планку не вышел, ну не надевать же мне Покров, дабы противостоять женской истерике? Как бы то ни было, мои слова возымели нужные последствия.
– Грр! – и уставшая, запыхавшаяся куноичи вновь бросается в бой. «М-да, во мне определённо есть что-то от мазохиста…» – пронеслась мысль, пока я на одних рефлексах отдёргивал голову и смещался в сторону, дабы не получить перерезанное горло.
– Пусти, – обессиленная девушка была отловлена, обнята и усажена ко мне на колени, самому пришлось разместиться на обломке каменного блока – хорошо малышка разгулялась, если бы не укреплённый заранее при помощи фуин потолок, мы рисковали быть заваленными.
– Нет, – начинаю поглаживать её по голове.
– Убрал руки и отпустил, живо! – попытка давления Ки смотрелась довольно бледно на фоне того, что совсем недавно выдал Орыч.
– Нет, – только крепче обнимаю, стараясь проецировать заботу и нежность через проклятую печать. Минуту в комнате царила тишина, но потом её стали разбавлять женские всхлипы.
– Почему?
– А куда нам было ещё идти после того, что случилось в Конохе? В соседние деревни? Да… там бы нас приняли с распростёртыми объятиями. Лиса бы попытались перезапечатать. А Саске привязали бы к кровати и только и подкладывали девиц для получения лакомого генома, а чтобы не дёргался, могли отрезать «всё ненужное» и вырвать глаза – спрос на шаринганы всегда превосходил предложение. Про судьбу остальных я лучше промолчу. Подаваться в бега самостоятельно? Рано или поздно нас бы настигли. Коноха, если припечёт, может и сотню джонинов отправить по следу, двум недоучкам вместе с токубецу-джонином и группой поддержки из шиноби уровня генин-чунин противопоставить преследователям было бы нечего, – на самом деле, всё не настолько печально, та же Суна конкретно должна именно мне, а вот на Коноху, наоборот, имеет большой зуб. Кроме того, они уже прогибались под одного джинчурики, а значит, и мне им противопоставить будет особо нечего, да и мастеров печати у них не так чтобы много… Во всяком случае, мастеров нормального уровня. Про другие деревни тоже можно было бы порассуждать, но ей это сейчас говорить будет зело неадекватно.
– Ясно, – девушка ещё раз всхлипнула и уже сама плотнее прижалась ко мне, на что отбитые рёбра отреагировали уколом боли – чакру Кьюби я из организма убрал сразу после завершения горячей стадии разборок, ибо «слегка побитый незадачливый ухажёр» сейчас смотрелся явно уместней, чем «скалящаяся сволочь без единой царапинки». – Скажи… ты уже говорил… говорил с ним?
– Да… и знаешь, он не такой уж плохой, – судя по вспыхнувшему раздражению куноичи, ответ был неверным.
– Да что ты вообще понимаешь?! «Не такой плохой»! Он использовал меня как подопытную свинку, а когда надоело – бросил! Просто выкинул и всё! – в меня несколько раз ткнули кулаком, несильно, эх, если бы ещё не по отбитым рёбрам…
– Анко, с чего ты так решила? – начал я подводить девушку к ключевому моменту.
– Он сам мне это сказал! Прямо в лицо! А потом сбежал из деревни!..
– Ложь – это один из главных видов оружия шиноби, особенно таких, как Орочимару. Так ли всё было на самом деле?
– Какая мне разница? – так, пытаться подводить логическую базу для женщины в таком состоянии, пусть она и матёрый убивец – затея, как выясняется, идиотская. Те пара ударов по голове явно были лишними – второй раз туплю… – Он предал меня, оставил в тот момент, когда был нужнее всего! И ты ещё смеешь оправдывать его?!
– Я никого не оправдываю. Ни его, ни себя. Мы оба поступили так, как посчитали правильным.
– Значит… значит, и ты меня оставишь? Когда посчитаешь это «правильным»? – истерика начиналась по второму кругу.
– А ещё я никогда не нарушаю своих обещаний. А ведь я обещал тебе, Анко-тян. И я никогда не отпускаю то, что считаю своим, – податься вперёд и впиться в её приоткрытые губы поцелуем было нетрудно. Рука, поглаживающая девушку по спине, устремилась ниже, а через секунду куноичи мне уже отвечала, правда, через две отстранилась и приставила кунай к моему горлу. Да откуда она их вытаскивает, Тьма меня вразуми?
– Если… если ты мне сейчас наврал… я тебя убью! Плевать, что будет потом… но такое… не прощу.
– Хорошо, – киваю, прикрыв глаза, – я уверен, что тебе не придётся этого делать.
– Тогда, – кунай был отброшен, судя по звуку, он воткнулся куда-то в стену, – я поверю тебе… и потребую извинений… за то, – голос становился всё медовее, – что меня самым бессовестным образом похитили… и уволокли… далеко-далеко, – в эмоциях девушки уже не осталось негодования, обиды и злости, зато было очень много смущения своим поведением, облегчения и опаски. Иначе говоря, сейчас Анко старалась закрыть ставшую резко неудобной тему так, как это умела. Ну а так как это полностью соответствовало и моим целям, пришлось подыгрывать. Я сглотнул слюну и всем видом показал, что вид распалённой, взъерошенной девушки у меня на коленях, да ещё с таким голосом, мне очень, очень-очень нравится. К тому же я был действительно не против «отпраздновать примирение» таким способом, вот только, как и ожидалось, эта язвительная засранка поступила в полном соответствии со своим характером: – …от моего любимого магазинчика с данго! – и она просто слезла с меня и, ухмыльнувшись, отошла. – Так что с тебя мешок… нет, два мешка этого божественного явства, а там посмотрим…