– Ммм, Наруто, а кто все эти девицы? – с непередаваемыми интонациями, так похожими на обертоны своего первого учителя, вопросила Митараши, испытывая что-то вроде шока и… Осознания… Осознания чего-то, слегка пугающего и заставляющего трепетать.
– Эээ… Моя команда… Я теперь джонин Звука… Вроде как… – на секунду даже мне стало как-то неуютно. А что уж было со «свежим мясом», мне и думать не хочется.
– Вот как… – дрогнула лицом в сложной гримасе куноичи. В эмоциях у неё тоже было всё сложно. – Кажется, у меня появились дополнительные вопросы к одной змее подколодной… Или к двум. Но это позже. Ты же захватил мои вещи из дома?
Молча создаю пару клонов, которые идут в комнату Пучеглаза и забирают нужные свитки – пока полностью не обжились, всё хранить решили в одних апартаментах, которыми, в преддверии ожидаемых разборок с очнувшейся красавицей, логично оказались покои Саске. Через минуту клоны возвращаются с пятёркой свитков.
– Хорошо-о-о, – протянула Анко, всё ещё сверля компанию «моих подчинённых» многозначительным прищуром, и, взяв свитки, удалилась.
С громким хлопком дверь закрылась, оставляя меня наедине с прикреплёнными куноичи. Девушки дружно молчали, даже не лезущая в карман за словом Таюя предпочла промолчать. А ведь Анко ещё не видела второй смежной комнаты, где уже обосновалась Кин… кхм. Ладно, не будем о грустном.
– Итак, на чём мы остановились? – знакомство, пусть и столь внезапно прерванное, всё-таки стоило продолжить…
Кончики пальцев болезненно покалывало от избытка чакры в системе циркуляции, но для забинтованного по брови мужчины это чувство было сродни ласкам опытных прелестниц в квартале красных фонарей. Иметь здоровые, не разлагающиеся заживо руки, по которым свободно течёт чакра и которыми можно творить техники… Что может быть прекраснее? Пусть он всё ещё отрезан от заметной части своего арсенала, пусть тело едва выдерживает его объём энергии, пусть получение вожделенного додзюцу откладывается ещё на три года, но всё это совершенно несущественные детали на фоне мучений всего несколько дней назад. К тому же…
Взгляд саннина плавно перетёк с одного экрана на другой. В остановленном кадре, сияя полноценным шаринганом в глазах, застыл Учиха Саске. Его взгляд был обращён чуть в сторону от скрытой камеры, делающей запись, но крупный план позволял разглядеть три томоэ в мельчайших деталях.
…тона, окрашивающие будущее, внушали толику оптимизма.
– Орочимару-сама, – привлёк его внимание вошедший в кабинет верный Кабуто, – я их собрал, осталось только подтвердить приказ.
– Так подтверди, – рука, подпирающая лицо, сместилась, позволяя зелёному глазу выхватить в полумраке почтительно застывшую фигуру. – Или ты всё же решился высказать мне свои возражения? – закончил Белый Змей, позволив себе короткий смешок.
– Возможно, я ошибаюсь, – шпион поправил очки, так, чтобы блик света скрыл выражение его глаз, как делал всегда, испытывая сильные чувства, о чём Орочимару прекрасно знал, – но имеет ли смысл возиться со всеми этими детьми, ведь Саске-кун уже у нас?
Из горла учёного вырвался беззлобный тихий смех.
«Наивное ревнивое дитя… Как же ты предсказуем, когда дело касается появления рядом со мной кого-то перспективного. Страх… знамя которому бессмысленность бытия, одиночество и равнодушие… Возьми любого сироту, и ты найдёшь в его душе ростки этого жуткого чувства, заставляющего жертвовать всем, лишь бы сбросить его липкие объятия… И уничтожить любого, посмевшего покуситься на столь желанный плод».
– Я всё ждал, когда ты это скажешь… Наверное, и способ устранения так мешающего нам джинчурики уже придумал?
– Изготовить подходящий яд будет несложно, и даже если организм джинчурики обладает повышенной стойкостью к отравлениям, вряд ли он выдержит то, что способны создать мы. Проблем с остальными и вовсе не предвидится.
– И как ты объяснишь это Саске? – разговор всё больше забавлял Белого Змея, в душе даже зародилось слабое любопытство – сможет ли Кабуто его удивить?
– Это можно представить как несчастный случай, – глаза медика едва различимо сузились, а голос, и до того почтительный, стал вовсе вкрадчивым, с головой выдавая саннину тревогу подчинённого, – или списать всё на самоуправство кого-то из тех куноичи, что вы собираетесь отдать Наруто в дар. Одна из них как раз мастер по части отравлений, а представить дело так, что женщина не захотела становиться собственностью наглого малолетки, не составляет никакого труда.
– И тебя не волнует, что после этого их всех придётся быстро убить?
– Их жизни и так принадлежат вам, Орочимару-сама, они должны быть счастливы, что, отдав их, исполнят вашу волю, – склонился Якуши.
– Какой ты жестокий, – учёный улыбнулся. Пусть юноша не смог сказать ничего нового, и это немного расстраивало, но с другой стороны, значило также и то, что сам змеиный саннин не пропустил ничего важного. И это радовало. Орочимару не любил допускать ошибок и упускать важные детали… – Но в твоём плане есть один маленький недочёт.
– Недочёт? – от волнения на висках медика выступили капельки пота, что было крайне показательной реакцией для шиноби вообще и столь опытного ирьёнина особенно.
– Да, Кабуто, – Белый Змей вернул взгляд на экраны, останавливая его на изображении невысокого блондина с отросшими почти до плеч волосами и такими знакомыми вытянутыми зрачками, только на голубой радужке. Парень готовился к неожиданностям, однако пытался не подать виду, отчего не окутывался покровом и следил за цветом глаз, но на мгновение не удержал концентрацию, и объём чакры Кьюби в системе циркуляции на пару секунд превысил тот минимум, при котором не влияет на внешность джинчурики. Скорее всего, он даже сам этого не заметил, но камера всё записала… – ты упустил из виду, что любой опытный джинчурики умеет спускаться в свой Внутренний Мир. Это основа их взаимодействия с биджу… Узумаки Наруто – очень опытный джинчурики, возможно, лучший из всех ныне живущих. Ни один яд не сможет убить его достаточно быстро, чтобы исключить вероятность контакта с Девятихвостым… Я даже не уверен, что механическое повреждение мозга окажется достаточно действенным методом, – не скрывая усмешки в голосе, закончил Орочимару, следя за реакций помощника.
– Но что он сможет сделать? – осторожно посмел возразить ирьёнин. – Даже если Лис даст ему силу, сама по себе чакра не выведет из организма яд, особенно если использовать при его создании клетки Первого Хокаге.
– Может быть, – согласился учёный, не поворачивая головы. – Но Внутренний Мир – тонкая структура. Время в нём может течь самым разным образом, и за секунду там могут проходить многие часы. Ты готов поручиться, что, стоя одной ногой в могиле, Наруто-кун не сорвёт удерживающую демона печать?
– Нет, Орочимару-сама, – подавленно ответил подчинённый, голосом и всей позой демонстрируя поражение.
– Я тоже, – усмехнулся саннин, пусть через бинты это было совершенно незаметно. – А драка с Девятихвостым хоть и может быть весьма занимательна, но не настолько, чтобы рисковать всеми образцами и результатами исследований, собранными в этом комплексе.
– Прошу прощения, Орочимару-сама, я был излишне поспешен в суждениях, – выпрямился Кабуто, придавая лицу максимально сдержанный вид.
Комнату вновь наполнил мягкий каркающий смех хозяина Деревни Звука.
– Ступай, не стоит оскорблять гостей невниманием. И захвати документы, пусть они не думают, что мы тянем с выполнением своих обещаний.
– Как прикажете, Орочимару-сама…
Посетитель удалился, и, дождавшись, пока ощущение его присутствия окончательно исчезнет, Орочимару позволил себе ещё один короткий смешок.
«Глупое дитя… Теперь он будет думать, как организовать убийство Наруто-куна подальше от любого из убежищ… Наивный ребёнок. Будет немного жаль, если в своём стремлении он лишится жизни, но без риска развитие невозможно. Пусть развлекается, это упражнение для ума будет полезно обеим сторонам. И всё же…»
Взгляд зелёных глаз с вытянутым зрачком в очередной раз скользнул на кадр, где молодой блондин не удержал свою силу. Змей всем существом чувствовал присутствие рядом какой-то тайны, манящей и настораживающей некой скрытой, но инстинктивно ощущаемой угрозой. Слишком многое в сыне Минато не вписывалось в привычные рамки. На первый взгляд это было незаметно, но стоит приглядеться… В этих глазах скрывалось нечто большее, чем банальная капля чакры сильнейшего из биджу, и куда более сложное, чем внешнее сходство с его собственными.
«Что же ты из себя представляешь, Узумаки Наруто? И что из тебя вырастет, если приложить немного усилий?»
Итак, моих новых подопечных звали: Кагеро, Котохиме и Сасаме. Все из клана Фуума. Кагеро – молоденькая бледная девушка лет четырнадцати-пятнадцати на вид, с короткими светло-зелёными волосами до плеч и фиолетовыми глазами. Котохиме – утончённая, прекрасно сформировавшаяся длинноволосая брюнетка, цветом глаз и чертами лица весьма напоминающая Кин. Сасаме – самая младшая, где-то двенадцать местных лет, кареглазая, с длинными рыжими волосами.
Кстати, Таюя очень нехотя призналась, что принадлежит клану Шиин. Вернее, принадлежала, так как сейчас от этого клана мало что осталось, как, к слову, и от Фуума. Тут, оказывается, лет четырнадцать назад, как раз в разгар Третьей Мировой Войны Шиноби, произошёл любопытный инцидент. Тогдашний даймё Страны Рисовых Полей решил под шумок слегка расширить границы, то ли думая, что его, как обычно, не тронут по экономическим соображениям, то ли надеясь, что у воюющих сторон найдутся дела поважнее, но факт в том, что мужик ошибся. Озверевшие от тяжёлой войны соседи глубину этой ошибки разъяснили ему быстро и максимально доходчиво, так что собранная тем «непобедимая армада» из местных кланов успела только крякнуть и почти мистическим образом растаять на предполагающихся к завоеванию просторах. Короче, вломили «завоевателям» так, что домой вернулось от силы процентов десять из вышедших в поход. На этом всё, в общем-то, и закончилось, Страну Рисовых Полей, как обычно, не тронули… Так, пару подарков из дворца, чисто символически, прихватили, и больше не тронули. Ну а несчастный даймё так страдал муками совести, ну так страдал, что вскорости и помер – сердце слабым оказалось, с кем не бывает?