бразовательными потребностями: здесь они занимались под руководством своих кураторов.
Место Питер получил после того, как помог библиотекарше миссис Валь: он починил ее древний компьютер и тот перестал одну за другой выдавать системные ошибки. Миссис Валь прониклась к Питеру особым расположением. Уходя, она стала оставлять ему ключи, а также разрешила пользоваться служебным лифтом для транспортировки оборудования с одного этажа на другой.
В тот день Питер должен был забрать проектор из кабинета биологии. Он уже вошел в лифт и нажал на кнопку закрывания дверей, когда кто-то крикнул: «Подождите!» Через секунду в кабину вошла Джози Кормье – на костылях и с шиной на ноге. Увидев Питера, она сразу же опустила взгляд.
После того как по ее доносу его уволили с предыдущей работы, прошло уже несколько месяцев, тем не менее при встрече с Джози Питер каждый раз ощущал прилив злобы. Сейчас он почти что слышал, как она отсчитывает в уме секунды, дожидаясь, когда двери снова откроются. «Мне тоже мало радости торчать тут с тобой», – подумал Питер, и в этот самый момент лифт, дернувшись, со скрипом остановился.
– Что случилось?! – воскликнула Джози, тыча цифру 1.
– Это бесполезно, – сказал Питер и протянул руку к красной кнопке.
Боясь даже коснуться его, Джози так отклонилась назад, что чуть не упала. «Как будто я заразный», – подумал Питер. На аварийный сигнал никто не отреагировал.
– Дело дрянь, – пробормотал Питер и посмотрел вверх.
Герои фильмов всегда выползали из застрявших лифтов через потолок в шахту, но он, даже если бы встал на проектор, все равно не смог бы открыть люк без отвертки.
Джози нажала на кнопку еще раз:
– Эй! Кто-нибудь!
– Никто тебя не услышит. Учителя разошлись по домам, а сторож с пяти до шести смотрит телевизор в подвале, – сказал Питер и, бросив взгляд на Джози, добавил: – Тебе вообще что понадобилось в библиотеке?
– Пишу реферат.
– Чего это вдруг?
Она подняла костыль:
– Приходится, когда заниматься в зале не можешь, а зачет по физре получить хочется. А тебе что понадобилось в библиотеке?
– Я здесь работаю.
Оба замолчали. «По идее, – думал Питер, – рано или поздно нас должны найти. Сторож скоро захочет подняться на второй этаж со своей штуковиной для чистки полов и заметит, что мы застряли. А даже если не заметит, то все равно нам ждать не дольше чем до утра». Питер улыбнулся при мысли о том, что сможет, не соврав, похвастаться Дереку: «Прикинь? Я спал с Джози Кормье!»
Он открыл ноутбук и запустил презентацию. На экране стали появляться амебы, бластулы, делящиеся клетки. Наконец появился эмбрион. Трудно поверить, что в начале нашего существования мы бываем такими крошечными – под микроскопом едва разглядишь!
– Когда нас найдут?
– Не знаю.
– Разве в библиотеке тебя никто не хватится, если ты не вернешься?
– Меня даже дома никто не хватится, если я не вернусь.
– О господи! А вдруг у нас закончится воздух! – Джози забарабанила костылем в дверь. – Помогите!
– Воздух не закончится, – сказал Питер.
– Откуда ты знаешь?
Вообще-то, он не знал, но что еще ему было говорить?
– Я не могу долго находиться в тесном помещении, – простонала Джози. – Я начинаю паниковать.
– У тебя клаустрофобия?
Питер сначала удивился, что не знал этого, а потом понял: удивляться нечему. В последние шесть лет он принимал не самое активное участие в жизни Джози.
– По-моему, меня сейчас стошнит…
– Вот черт! Не надо! Закрой глаза и представь себе, что ты не в лифте.
Она попыталась последовать его совету и в тот же момент пошатнулась.
– Подожди-ка. – Питер забрал у нее костыли, так что ей пришлось пару секунд балансировать на одной ноге, потом взял ее за руки, и она села на пол, вытянув больную ногу.
– Как тебя угораздило? – спросил Питер, кивнув на гипс.
– Поскользнулась на льду.
Джози заплакала и начала судорожно глотать воздух. «Гипервентиляция», – подумал Питер, до сих пор никогда не сталкивавшийся с этим явлением в жизни, а только в учебниках. Кажется, в таких случаях полагалось дышать в бумажный мешочек? Питер принялся искать что-нибудь подходящее. На тележке для перевозки оборудования лежал полиэтиленовый пакет с какими-то документами, но его надевать на голову явно не стоило.
– Ладно, – сказал Питер, перебрав в уме все мыслимые и немыслимые варианты. – Давай попробуем как-нибудь тебя отвлечь.
– Это как же?
– Ну, например, поиграем. – Произнеся эти слова, Питер вспомнил Курта из клуба «Фаворит» и тряхнул головой, чтобы избавиться от этих воспоминаний. – Может, в «Двадцать вопросов»?
Джози задумалась:
– Животное, растение или минерал?
После шести раундов «Двадцати вопросов» и часовой географической викторины Питер захотел пить. И писать тоже, что очень его беспокоило: он вряд ли мог дотерпеть до утра, но и о том, чтобы справить нужду при Джози, речи быть не могло. Джози затихла. По крайней мере, ее больше не трясло. Питер даже подумал, что она спит, но она вдруг сказала:
– Правда или желание?
Он повернулся к ней:
– Правда.
– Ты меня ненавидишь?
Питер пригнул голову:
– Иногда.
– Неудивительно, – сказала Джози.
– Правда или желание?
– Правда.
– А ты меня ненавидишь?
– Нет.
– Тогда почему ведешь себя, будто ненавидишь? – спросил Питер.
Джози покачала головой:
– Я должна делать то, чего от меня ждут. Это правило… Если я не… – Она принялась теребить резинку на своем костыле. – В общем, так надо. Это сложно. Ты не поймешь.
– Правда или желание? – опять сказал Питер.
– Желание, – улыбнулась Джози.
– Лизни подошву собственной ноги.
Она засмеялась:
– Я на подошву собственной ноги наступать-то не могу. – Тем не менее она сбросила туфлю, наклонилась и высунула язык. – Правда или желание?
– Правда.
– Слабак! – сказала Джози. – Ну хорошо. Ты был когда-нибудь влюблен?
Питер посмотрел на нее и вспомнил, как однажды они привязали записку со своими адресами к воздушному шарику, наполненному гелием, и отпустили его в полной уверенности, что он долетит до Марса. Вместо инопланетян им прислала письмо вдова, жившая в двух кварталах.
– Да, – сказал Питер, – думаю, да.
Джози широко раскрыла глаза:
– И в кого?
– Это уже другой вопрос. Правда или желание?
– Правда.
– Когда ты в последний раз соврала?
Улыбка сошла с лица Джози.
– Когда сказала, что поскользнулась. На самом деле мы с Мэттом поругались и он меня ударил.
– Он тебя ударил?
– Ну не то чтобы… Просто я сказала лишнее и, когда он… Я потеряла равновесие и повредила лодыжку.
– Джози…
Она втянула голову в плечи:
– Я никому об этом не говорила. Ты тоже никому не говори, ладно?
– Ладно. – Питер задумался. – А почему ты никому не говорила?
– Это уже другой вопрос, – ответила Джози, копируя его.
– Тогда я тебе его задаю.
– А я выбираю желание.
Питер сжал кулаки и сказал:
– Поцелуй меня.
Джози медленно приблизила к нему свое лицо, так что оно расплылось у него перед глазами. Ее волосы, как занавес, упали ему на плечи, веки опустились. От нее исходил аромат осени: сидра, косых солнечных лучей и первых заморозков. Питер почувствовал, как сердце отчаянно забилось: ему словно бы стало тесно в собственном теле. Губы Джози коснулись самого краешка губ Питера – скорее даже его щеки.
– Я рада, что застряла здесь не одна, – сказала она смущенно, и вкус этих слов показался ему таким же сладким, как ее мятное дыхание.
Питер опустил взгляд: только бы Джози не заметила, как у него кое-что напряглось. По лицу расплылась такая широкая улыбка, что стало даже больно. Значит, он не был равнодушен к девушкам. Просто ему нужна была не какая-нибудь, а только одна.
В этот самый момент в металлическую дверь постучали:
– Есть кто в кабине?
– Да! – крикнула Джози, с трудом вставая на костыли. – Помогите!
Послышался сначала один громкий удар, потом кто-то застучал молотком и разжал двери ломом. Как только они раскрылись, Джози выбралась наружу. Рядом с завхозом стоял Мэтт Ройстон.
– Ты не пришла домой, и я заволновался, – сказал он, обнимая ее.
«Если такой заботливый, зачем же руки распускал?» – чуть было не ляпнул Питер, но прикусил язык, вспомнив о своем обещании. Встреченный удивленным возгласом Джози, Мэтт подхватил ее на руки, чтобы ей не пришлось ковылять на костылях.
Питер отвез тележку с проектором и ноутбуком в библиотеку, закрыл помещение, где хранилась аппаратура. Было уже поздно, но необходимость идти домой пешком почти не огорчала его. Он решил, что, придя домой, первым делом вычеркнет фотографию Джози в альбоме и удалит ее из реестра подонков в своей видеоигре.
Обдумывая, как это осуществить технически, Питер незаметно дошел до дома. В первую секунду он не понял, что не так, а потом сообразил: машины на месте, а свет потушен. Это было странно.
– Эй! – войдя, крикнул Питер; он прошел через гостиную, потом через столовую. – Кто-нибудь дома?
Родители сидели за столом на темной кухне. Мама подняла затуманенный взгляд. Было сразу видно: она плакала. У Питера в груди как будто бы разлилось что-то теплое. Он пожаловался Джози, что его отсутствия дома не заметят, а оказалось, заметили. Да еще как! Родители чуть с ума не сошли!
– Со мной все в порядке, – сказал он. – Правда.
Отец встал и, сморгнув слезы, привлек Питера к себе. Тот даже не помнил, когда его в последний раз вот так обнимали. Несмотря на свои шестнадцать лет и желание казаться крутым, он растаял, крепко прижавшись к отцу. Сначала Джози, теперь это… Неужели наступил лучший день его жизни?
– Джоуи, – сказал отец, плача. – Он умер.
Спросите любую девчонку, хочет ли она пользоваться популярностью среди одноклассников. Скорее всего, вы услышите «нет», но, если она окажется в пустыне и ей предложат на выбор стакан воды или титул королевы класса, она выберет последнее. Однако признаваться в своем желании быть популярной не круто. Чтобы все глядели тебе в рот, нужно изображать, будто ты от природы такая, какой на самом деле себя сделала. Интересно, вкладывает ли кто-нибудь во что-нибудь больше труда, чем школьники в свой социальный статус? Даже у авиадиспетчеров и у президента Соединенных Штатов бывают выходные, а среднестатистический подросток, стараясь быть популярным, работает по двадцать четыре часа в сутки на протяжении всего учебного года.