— А где вы служите? (Сказал бы уже быстрее, зачем пришел!)
— Я служу… — Юноша не закончил фразы.
— Наверное, вам уже не до рассказов, — деланно улыбнулся редактор.
— Времени нет… Пять лет прошло с тех пор… хотя… Хотя иногда я кое-что пописываю! — Гость опустил голову и стал ногтем ковырять стол.
«Понятно! — подумал редактор. — Принес рассказ. Если раз напечатаешь — потом пиши пропало!»
— Покажите! — Он протянул руку. Юноша не удивился, словно он уже говорил о том, что принес рассказ. Достал из заднего кармана брюк сложенные вчетверо листки, расправил их, прогладил ладонью на краю стола и передал редактору.
«Чемпион», — прочел заглавие редактор, быстро взглянул на последнюю страницу и отложил рассказ в сторону.
— Зайдите послезавтра за ответом.
Молодой человек заерзал так, что стул сдвинулся с места, и на лице у него появилось просительное выражение.
— Я вас умоляю, прочтите рассказ сейчас же. Я хочу… я…
«Чего он нервничает? — подумал редактор. — С работы, что ли, его сняли, раз он через пять лет снова за рассказы взялся!..»
— Деньги меня совсем не интересуют. — Голос у юноши задрожал. — Мне надо, чтобы этот рассказ напечатали… Я даже подписывать его не буду…
— (Новости!) Если напечатаем, то вы и подпишитесь, и гонорар получите. (От него легко не отделаешься!) Только бы рассказ был хороший!
— Он вам обязательно понравится — вот увидите!
Редактор закурил, придвинул к себе рукопись и включил вентилятор.
На первых страницах рассказа был описан большой мотокросс, неровные дороги, искусственные препятствия, зрители, их преждевременные выводы, общее волнение и напряженность. Потом автор вводил главного героя и его спортивного соперника. С начала же чувствовалось, что один из них будет победителем. Победителя брали в сборную Союза и посылали на международные соревнования. («Это главное», — решил редактор.) Но соперничество юношей не ограничивалось спортом — тут была замешана девушка. Она стояла в толпе зрителей и в волнении прижимала к груди букет цветов.
Сюжет был очень избитый. Редактор читал много подобных рассказов.
«И что он нашел тут интересного? Было бы о чем писать!» — думал он с досадой, но чтения не прервал.
…Начало соревнований, возгласы комментаторов по радио, переживания спортсменов и зрителей — солнце и пыльная дорога, перевернувшиеся на трудном повороте мотоциклы.
«…Джумбер вырвался вперед, следом за ним мчался Шота…
На нескольких километрах, оставшихся до финиша, Джумбер собрал последние силы, перегнулся ловко, как акробат, и мастерски прошел самый опасный поворот. Он летел как пуля, подгоняемый одной-единственной мыслью: он должен прийти первым во что бы то ни стало…
Но что это? Всего в двухстах метрах на дороге — мальчик с самокатом. Ветер дует ему в лицо, и он, наверное, не слышит мотоциклетного гула. Джумбер, не раздумывая, затормозил. Мотоцикл замедлил ход, но эта мгновенная задержка оказалась роковой. Мотоцикл Шота, насмешливо треща, промчался мимо, сам Шота с насмешливой улыбкой оглянулся на соперника… и как раз в это время коляска его мотоцикла задела мальчугана.
От удара мальчик завертелся, как волчок, и это верчение словно на время сохранило ему равновесие, но потом он как подкошенный упал на асфальт. Мотоцикл Шота исчез за поворотом…
Джумбер быстрее молнии оказался около мальчика и схватил его на руки. Тот был без сознания. Из рассеченного лба хлестала кровь, выпачканная чернилами рука, беспомощно свесившись, качалась, словно останавливающийся маятник. Не тратя ни минуты на размышления, Джумбер положил мальчика в коляску, завел мотор и свернул в узкую улочку. Через некоторое время с шоссе до него донесся рокот мотоциклов — это были отставшие участники кросса.
Всего три минуты понадобилось ему, чтобы выехать на широкий городской проспект. Милиционеры провожали его продолжительными свистками, записывали номер, но Джумбер ни на что не обращал внимания. Весь рукав у него был в крови; взглянув на мальчика, он понял, что тот еще жив. И еще быстрее помчался мотоцикл, словно обрел крылья, неуловимым призраком несся он по улицам и площадям. Прохожие останавливались и качали ему вслед головами.
А Джумбер видел Шота, который, наверное, первым пришел к финишу и, счастливый, улыбающийся, принимал от болельщиков цветы. «Должно быть, он не заметил, что задел мальчика, иначе бы остановился, — думал Джумбер, — конечно, не заметил…» Он не сводил глаз с высокого здания больницы, которое белым облаком надвигалось на него.
Мчался Джумбер, летел самым первым к самому желанному в своей жизни финишу».
Редактор кончил читать, но не дал понять этого автору, сидел так же не шевелясь и не отрывая глаз от рассказа.
Прочитанное взволновало его, совсем чуточку, но взволновало… и этого было достаточно… Он хотел подольше сохранить это чувство и боялся, что оно пропадет, стоит ему заговорить.
«Честное слово, я от него этого не ждал, — думал редактор, — никак не ждал. Работы еще много, но отсюда может вылупиться рассказ».
Он взглянул на юношу. Тот волновался, нещадно теребя пальцами папиросу.
— Неплохо! — проговорил редактор и улыбнулся, и к удивлению своему на лице своего посетителя вместо радости прочел какую-то затаенную печаль.
— Вам в самом деле понравилось? — прошептал автор.
— Кое-что придется исправить… Но это мелочи… например… некоторые детали вы упустили из виду.
— Какие? — встрепенулся юноша.
— Например, вы забыли о девушке, которую любят оба героя… Или не надо вообще ее упоминать, или…
— Эта девушка выдумана! — воскликнул молодой человек.
— А разве все остальное не выдумано? — заглянул ему в глаза редактор.
— Да-да! Все выдумано! Все! — схватился за эти слова автор.
— Кроме того, — продолжал редактор, — в мотоциклах с коляской во время соревнований всегда сидит второй спортсмен, чтобы на поворотах удерживать равновесие. Этого вы тоже не учли… потом… во время кросса вдоль всей трассы стоят обычно наблюдатели, которые следят за тем, чтобы не работал городской транспорт и не ходили пешеходы… Никто бы не выпустил на дорогу ребенка с самокатом…
— Нет, мальчик был в самом деле! — прервал его автор.
Редактор быстро поднял голову и удивленно уставился на юношу.
— Не понимаю… Все выдумано или было на самом деле?
Тот непонятно улыбнулся, откинулся на спинку стула и неожиданно рассмеялся.
— Дело в том… Простите, что я смеюсь… Я ничего не понимаю в мотокроссах… Дело в том, что мотоциклы тут ни при чем, в действительности это были автомобили…
— Вы хотите сказать, что в рассказе…
— Никакого рассказа, все было на самом деле.
— Как, на самом деле?
— Обыкновенные автомобили ехали по обыкновенному шоссе.
— Где? Когда?
— По дороге из Пасанаур.
— И ребенка, стало быть, сбила машина?
Парень кивнул.
Редактор встал, засунул руки в карманы и поежился. Его смутил неожиданный поворот дела, вернее — странное превращение юноши. Словно до сих пор кто-то невидимый запрещал ему говорить, кто-то проверял каждое его слово, а теперь он стал многословным и откровенным, будто хватил лишку.
— Как это случилось?
— Точно так, как в рассказе, только…
— Только вместо мотоциклов были автомобили?
— Да… Никакого кросса не было!
— Вы присутствовали при этом или…
— Я все видел собственными глазами!
Редактор нервно заходил по кабинету. Молодой человек следил за ним как завороженный.
— Ну так расскажите наконец, как это было?
Юноша понурил голову и опять зацарапал ногтем стол, потом заговорил, словно кто-то схватил его за шиворот и вытряхивал из него по одному слову.
— Было две машины… — начал он.
— Да.
— Впереди «Волга», сзади «ЗИЛ», черный…
— Да.
— «ЗИЛ» шел на обгон, «Волга» не давала дороги…
— Дальше…
— Когда переехали мост… увидели ребенка…
— Оба водителя?
— Наверное…
— Потом?
— «Волга» затормозила… «ЗИЛ» обогнал ее, и…
— Наехал на мальчика! Юноша кивнул.
— Кто же это был! — проговорил редактор и внезапно обернулся к рассказчику. — Вы не запомнили номера?
— Нет… Он обогнал меня слишком быстро.
— Обогнал? Так где же вы были, не понимаю. Где вы стояли?
— Я? Где я мог стоять…
— Наверное, далеко, иначе бы вы запомнили номер!
— Нет… я был близко… то есть…
— То есть?
Молодой человек вскочил, бросился к вентилятору и выключил его.
— Из-за этого шума я ничего не слышу! — Он махнул рукой. — Я не помню номера и не знаю, кто сидел в той машине!
— Да, но в «Волге»? Ведь «Волга» остановилась, шофер вышел и взял ребенка… Вы, наверное, подошли ближе.
— А для чего вам номер «Волги»? Ведь виноват не ее водитель.
— Да, но, может, как раз он запомнил номер «ЗИЛа»!
— Ничего он не запомнил.
— А откуда вы это знаете?
— Я… я сам сидел в «Волге»!
Редактор удивленно развел руками.
— Так, значит, это вы спасли ребенка. К чему же такая скромность? Зачем вы это скрывали? Теперь все ясно. Вы описали этот случай в своем рассказе, только иначе, в другой обстановке… понятно…
Юноша молчал. Он опять вернулся к желтому креслу и утонул в нем.
— Бедный мальчик… — проговорил негромко редактор, подходя к стене и отгибая штору, — катил свой самокат…
— Он ехал на велосипеде!
— Дальше, — редактор резко обернулся.
— Наверное, учился ездить… потому что вел велосипед зигзагами… Он напугал меня, и я затормозил.
— А те, в черном «ЗИЛе», обогнали вас и наехали на него!.
— Обогнали и наехали, — словно эхо, повторил парень.
— Удалось спасти мальчика? — Глаза редактора с вопросом и надеждой устремились к юноше.
Тот молчал.
— В какую больницу вы отвезли его? — спросил редактор, думая про себя, что везти раненого из Пасанаур в Тбилиси было бы не очень умно. Слишком далеко. — В какую больницу? — повторил он, тяжелыми шагами подходя к креслу. — Не помните? — Страшное подозрение закралось ему в душу. — Что вы молчите!