Те с недоумением глянули друг на друга, но исполнили приказ. Затем по кивку командира отошли к выходу.
– А теперь немного побудем детективами, – протянул Седой и снял автомат с предохранителя. Оба учёных напряглись, их внимание заострилось на оружии. – Итак, Биндюжный, что ты знаешь об утечке сущностисмерти?
– Знаю… что она была. И всё. Седой, это случайность! Обычный просчёт!
– Который стоил нам лаборатории! – рявкнул Седой так, что в ангаре содрогнулись все. – Сообщить нужно было сразу, а не через несколько дней!
– Здесь – да, наша вина, – виновато ответил Биндюжный.
– И раз это обычный просчёт, что ж вы тогда зашкерились по углам, как крысы, а потом ты драпал так, что еле нашли?!
– Да уж когда такая делегация «мирная» прибывает – наверняка не для того, чтобы по головке погладить…
– Тоже верно.
Седой мгновенно повернул автомат так, чтобы дуло упёрлось Биндюжному в нижнюю челюсть, и дал короткую очередь. Звук выстрелов громом пронёсся по ангару, задребезжали стёкла и ушные перепонки.
Тело Биндюжного упало на бетонный пол ангара. За ним Седому открылось полное ужаса лицо Петровича. Вокруг широко раскрытых глаз на пепельно-сером фоне красовались капли крови.
– Вот теперь пришла пора поговорить о семьях, – невозмутимо сказал Седой, переступая через труп. – Петрович, у тебя есть прекрасная – более того, единственная – возможность искупить грехи всех коллег по цеху. А иначе твои жена и дочка повторят судьбу Биндюжного. Я ясно выразился?
Петрович медленно кивнул. Рот его скривился так, будто он вот-вот расплачется.
– Задача простая – выполнить одно дело: к воскресенью тебя подлатают и дадут пожить жизнью много лучше обычной, а днём поедешь на встречу и передашь что надо и кому надо. Потом – на все четыре стороны. Ты забываешь о нас, мы забываем о тебе.
– И м-моя с-с-семья?..
– Мы её не тронем, если всё сделаешь как по плану. Но для начала требуется твоё согласие…
– Да! Да, да, всё что угодно!..
Петрович заплакал. Бойцы, стоявшие у выхода, отводили глаза и переминались с ноги на ногу.
– Вот и славно. А теперь нужно начать приготовления…
Кивок Седого – и бойцы подбежали к учёному, брезгливо переступая через кроваво-серые ошмётки на полу. Они стали освобождать Петровича от тряпок, верёвок и комьев одежды, которыми он был обмотан. За десятком слоёв мусора их ждало скрючившееся тело учёного. Водолазка его была частично изорвана, светлые джинсы тоже. В районе промежности они стали буро-синими.
Медленно бойцы приподняли с двух сторон учёного с безвольно поникшими конечностями и потащили в сторону выхода.
– Погрузите в машину и будьте наготове.
Петровича унесли, а Седой вальяжно вышел из «комнатки». Валера очнулся от созерцания, осознав, что щеке вдруг стало очень тепло: оказалось, солнце стало заглядывать в витраж с противоположной стороны. А если так, то стоит Седому посмотреть наверх – и он увидит незваных гостей.
Мужчина попытался сменить позу, но тело затекло. Двинул рукой – задел стёклышко, которое провалилось в просечную сетку пола и улетело вниз. До ушей донёсся еле заметный звяк, будто комар прокричал на родном языке.
К счастью, Седой так и шагал себе по коридору. Он зашёл в другую комнату, где, как и в предыдущей, повсюду были разбросаны детали неизвестных механизмов и тряпьё. В углу красовалась особенно большая куча.
– У него там склад пленников?.. – тихо прошипела Дарья.
Валера понял, о чём она: Седой как раз снял верхушку с кучи, обнажив на свет человеческую голову. Казалось, тряпки вросли в неё: изо рта торчал кляп, из ушей тоже, на глаза была намотана серая повязка.
Седой тем временем размотал повязку и снял с ушей пленника тряпки. Им оказался молодой парень. Жёлтые пятна покрывали лицо, слезящиеся глаза злобно смотрели на бойца, желваки ходили туда-сюда, казалось, будь у него во рту железный прут – вмиг бы разгрыз.
– Ну, привет, Витя, – с деланным дружелюбием обратился к парню Седой. – А мы тут пошалили немного. Надеюсь, не разбудили тебя.
Боец присел на корточки, чтобы их лица были на одном уровне.
– Есть что мне сказать?
Парень яростно закивал. Клещ молниеносным движением вытащил кляп, чуть не оставив парня без зубов.
– Ну?
– Пошёл в жопу, – отчеканил Виктор.
– А я-то надеялся…
Парню прилетело в челюсть. Когда полминуты спустя он повернул обратно голову, с губ капала кровь. Он попытался плюнуть в Седого, но в последний момент слегка наклонился и попал куда-то под ноги.
– Отец узнает – яйца вам всем оторвёт!
– Рано или поздно – да! Но потом… сначала узнает твоя жена.
Виктор медленно опустил голову.
– А что? – подначивал Седой. – Думал спрятать её?
– Передай Заславскому, что он – трусливая скотина.
– Сам ему передашь… В общем, несмотря на твоё отвратительное поведение, есть шанс исправить ошибку.
– Мне приехать и лично лизнуть Заславского между булок?.. – прохрипел парень.
– Только если захочешь. Так вот, зря ты не посещал собрания, на которые тебя приглашали. Теперь придётся съездить.
– И всё?! А-ха… а-ха-ха… – парень стал истерично смеяться, смех переходил в кашель. Седой терпеливо наблюдал за всем этим и не вмешивался, чтобы затем продолжить:
– Да, всё просто. Конечно, сначала мы тебя подлатаем да и домой пока рановато, поэтому поедешь с нами. Сходишь на встречу и… всё. Ты свободен, жена свободна, все в плюсе. Особенно я – ты очень поможешь мне реабилитироваться за небольшой косяк. Ну, что, согласен?
– Просто так вы всё равно не отпустите, – сказал Виктор и обречённо опустил голову. – Согласен.
Седой с хрустом в коленях встал и пошёл к выходу. На его лице играла довольная улыбка.
– Валить отсюда надо, – заметила Дарья, когда тот удалился на значительное расстояние. – Давай, ты первый, я за тобой.
– Они ещё не уехали, – ответил Валера. Можно было, конечно, попытаться спуститься вниз и прошерстить «комнатки» – вдруг на самом деле среди куч тряпья есть ещё пленники, но размышления прервал звук открывания ворот. Дарья замерла в ожидании.
Вскоре в ангар зашли двое бойцов в балаклавах и проследовали сразу к Виктору, освободили от лишнего тряпья и потащили наружу. Парень ослабел так, что выглядел безвольной куклой.
– Вот теперь точно пора сваливать, – в нетерпении сказала Дарья и разогнулась, но тут бойцы вернулись – на этот раз с большими канистрами. Они о чём-то разговаривали между собой, поэтому не обратили внимание, что на другом конце ангара на фоне полувыбитого витража стояла тёмная фигура.
Бойцы ходили по комнаткам и поливали тряпьё, перегородки, труп учёного и вообще всё подряд жидкостью из канистры. Её одурманивающий ядовитый запах дошёл до Валеры. «Бензин. Любят они всё-таки огонь, хоть и работают со смертью».
Валера услышал покашливание – это Дарья, прикрывая рукавом нос, сдерживала позывы.
– Давайте быстрее, токсикоманы, – раздался крик Седого.
Бойцы, обильно всё полив, потратили остатки бензина на дорожки, которые вели наружу. Как только они скрылись из виду, Дарья подскочила и нырнула в проём в витраже. Лёгкие постукивания кроссовок о лестницу раздавались быстро-быстро.
Валера слегка притормозил на тот случай, если Седой захочет что-нибудь проверить, но в ангар на огонёк зашёл только – чёртов каламбур – огонёк. Пламя резво пробежало по бензиновой тропинке и раздвоилось, растроилось, размножилось в разные стороны, кидаясь на стены, тряпки, разбросанные по полу мозги Биндюжного… Если кто-то и находился ещё в ангаре, то они обречены.
Валера медленно поднялся и бросил последний взгляд на то, что осталось от смелого мужчины, который не побоялся бросить вызов Культу, который почти убежал, но… как повернулась бы его судьба, если бы тогда в машине ему предложили помощь? Или если бы он смалодушничал, попытавшись исчезнуть в одиночку, решив, что семью никто не тронет? Однако это – всего лишь множество «если», которые никак не меняют историю.
У потолка собирался чёрный едкий дым, поэтому Валера поспешил к лестнице: прижавшись к земле, метрах в десяти от ангара, лежала Дарья. Увидев мужчину, она призывно замахала.
Валера спустился максимально быстро и осторожно. Сразу пригнулся, потому что помнил о просматриваемости ангара с дороги. Затем на манер орангутанга поспешил к девушке. Припал к земле рядом с ней.
Дарья достала из-за пазухи телефон, когда на дороге в пределах их видимости появились чёрные джипы. Они остановились.
– Чёрт, заметили, что ли? – прошептала Дарья, как будто их могли отсюда услышать.
Тонированное стекло передней двери опустилось. Седой с удовлетворением смотрел, как из витража валит дым. Через несколько мгновений он надел балаклаву и поднял стекло. Джипы уехали.
– Сеня, мы всё! – буркнула девушка в трубку, уткнувшись носом в землю. Повернула голову в сторону Валеры. – Они уехали? Да? Слава тебе гэ… – Снова уткнулась в землю. – Короче, сейчас со стороны ангара едут джипы, видишь?.. Ага… Через несколько минут выйдем на дорогу – встречай. Угу, давай.
Дарья убрала телефон обратно и замерла. Наступила обычная загородная тишина, разбавленная треском неподалёку – пожар разгорался всё сильнее.
– Мудаки, – констатировала Дарья. – Поубивать их всех надо. Хотя нет – подвесить за яйца, а потом срезать кожу кусочек за кусочком, пока не сдохнут.
– Ты будешь не лучше них, – заметил Валера.
– Собаке – собачья смерть, – парировала девушка. – Хотя они хуже собак…
Дарья встала во весь рост и потянулась.
– Ну-ка, Валера, я хочу кое-что тебе показать, если, конечно, ничего не убрали.
Она метнулась между ангаров, Валера поспешил следом. В носу свербело от гари, вспомнилось то злополучное воскресенье, когда началась их с Алиной история.
Выбежали на площадку перед ангарами. Дарья поманила ко второму, где они не были. Из приоткрытых металлических ворот валил чёрный дым – значит, решили сжечь оба ангара.