– Ну, что… – начал Сеня, но тут раздался настойчивый звонок в дверь. Все на мгновение замерли. Ключ повернулся в замке, ноги зашоркали по коврику, и в гостиную зашла Дарья.
– Здрасьте, – буркнула она.
– Вот теперь все в сборе! – радостно произнёс Арсений и под белы рученьки проводил девушку сначала в ванную комнату, чтобы помыть рученьки точно были белыми, а потом на место между собой и Глебом. Обед начался.
Из всей компании кушавших только Сеня чувствовал себя в своей тарелке. Он разбавлял бессловесную трапезу просьбами передать ему соль/хлеб/воду, в меру приличным почавкиванием и рассыпа́лся в благодарностях «двум благородным хозяюшкам». Ксения на это не обращала внимания, а вот на лице Алины обосновался румянец.
Каждый за столом наверняка пытался понять, как получилось, что неделю назад они не знали о существовании друг друга, а теперь собрались вместе, словно закадычные приятели. Валеру этот факт не особо смущал: он не ожидал, что прикипит к ним, ибо это было ему, мягко говоря, несвойственно, но каждый из них (даже колючая Дарья) – просто хороший человек, а с хорошими людьми приятно встречаться.
– Значит, будете завтра получать сущность воды? – поинтересовался Сеня.
– Угу, – ответила Алина.
– А где это будет происходить?
Тут уже все повернулись к мужчине.
– Я пока не решил, – признался он. – Есть, конечно, кое-какие идеи. Но насчёт завтра я не уверен...
– Нужно будет хорошо подумать! – сказал Сеня. – И учесть, что вечером предстоит очень важное мероприятие! Кстати, насчёт этого…
Пульс участников обеда резко подскочил. Ксения демонстративно положила вилку и, скрестив руки, грозно посмотрела на своего парня. Алина и Глеб застыли, не донеся еду до рта. Дарья выдавила еле заметную ухмылку, но есть не перестала.
– Тебе обязательно начинать это прямо сейчас? – прошипела Ксения.
– А что такого? – непонимающе произнёс Арсений. – Мы бы всё равно обсудили.
Девушка еле слышно сказала что-то и принялась убирать лишнюю посуду со стола.
– Я предлагаю сделать по-моему, – лениво сказала Дарья. – Обоих вчерашних чуваков свезли на склад Культа. Вы берёте одного, я – другого, будем на связи. Плохо, что мы не знаем конечной цели, но что есть.
– Согласен, – ответил Сеня.
– Мы всей толпой, а ты одна? – удивилась Алина.
Взгляд Дарьи исподлобья сказал всё за себя, скользнул по лицу Валеры и, слегка угасший, уткнулся в тарелку.
– Не впервой, волноваться не обязательно.
– И нам не обязательно идти толпой. Так ведь точно заметят, – сказал Сеня. – Мы тоже разделимся.
Следующие десять минут парень с подсказками Дарьи описывал, как он видит начало и общий процесс предстоящей операции. Ксения параллельно убирала со стола, к ней присоединился Глеб, который слегка испуганно косился на друзей.
Пришло время чаепития, в обсуждении настал перерыв. Сеня дождался, пока его девушка красиво расставит посуду, разольёт всё, и торжественно достал из холодильника простенький покупной торт. Валера с сомнением пригубил ароматный чай с ноткой бергамота и попробовал кондитерское изделие. Лицо непроизвольно скривилось:
– Как же сладко, аж зубы сводит!
– Плохой из тебя современный гость, – заметил Сеня, наворачивая уже второй кусок торта. – У тебя на лице написано: «Противник полуфабрикатов».
Валера хмыкнул.
– Я привык немножко к другому.
Парень мгновенно вскочил с места, помчался к холодильнику и под очередной недовольный взгляд Ксении стал там копаться. Через минуту на свет предстала маленькая банка варенья. Под него нашли симпатичную креманку. Валера оценил угощение, вспомнил, что в подвале его дома тоже хранятся и разносол, и разные варенья от знакомых и незнакомых бабушек. «Дом, который остался только в воспоминаниях», – подумал Валера. От этого стало немного грустно.
Вновь сущности были отодвинуты на второй план, когда Арсений завёл разговор о еде. Дарья и Глеб потихоньку ушли, не став слушать огромный список блюд, которые, по словам парня, Валера обязательно должен попробовать.
Ксения широко зевнула и ушла мыть посуду. Алина подорвалась помочь ей.
– Нет, спасибо, я спокойно всё сделаю, мне это даже нравится – получается типа медитации.
Через несколько минут Сеня поманил гостей из-за стола и повёл по коридору. Короткий стук в дверь комнаты, которая шла перед спальней. Там их ожидала кромешная тьма: шторы плотно задёрнуты, из источников света – только экран монитора, около которого сидел Глеб.
– Хочу показать нашу гордость, – пояснил ему Сеня. Тот улыбнулся, кивнул и включил настольную лампу.
Слабый тёплый свет расплылся по комнате, которая состояла из небольшой кровати, покрытой тонким слоем папок-скоросшивателей, компьютерного стола, за которым сидел Глеб, и огромного книжного стеллажа, занимавшего почти всё оставшееся место. Там было полным-полно папок-коробов, которые пухли от наполнения. Между ними Валера приметил одну с надписью «Энциклопедия экстраординарного».
– Это – архив, – сказал Сеня. – Вся общедоступная – и какая-то малодоступная – информация о сущностях, Эннее и её организациях содержится здесь.
– Только проверенная, – заметил Глеб.
– Да! Как в Википедии – обязательно с источниками. Глебец, чем занимаешься?
– Изучал новости: что происходило в городе в четверг. С учётом последних данных…
– Погоди, погоди. – Сеня замахал руками. – А у тебя готова презентация?
– Да, конечно!
– Ну, тогда предлагаю начать с неё.
Глеб кивнул, а Сеня сдвинул папки с кровати в одну сторону, присел туда и жестом пригласил гостей.
– Чтобы лучше понимать сущности, – сказал парень, – нужно знать их историю. В дебри мы залезать не будем, но какие-то общие моменты обрисуем. Поехали!
Глеб запустил слайд-шоу, которое начиналось с бежевого экрана: на нём появился человечек, состоящий из чёрных треугольников и обведённый кругом, как его витрувианский собрат, и надпись «История Эннеи».
– Вообще, документальных доказательств о том, что до 20 века были какие-то объединения, толком нет, а вот первые упоминания сущностей встречаются ещё в Древнем Египте. – Картинка презентации сменилась на пирамиды. – В Средние века ими занимались алхимики. – Изображение колб и цветного дыма. – Возможно, именно тогда начали появляться школы изучения сущностей, но не факт. В Эпоху Возрождения и во время Великих географических открытий, когда Европа колонизировала Африку, Америку и Азию, люди обменивались опытом. – Изображение каравелл в бескрайнем море. – Научный подход Европы и традиции других стран дополняли друг друга. В середине девятнадцатого века для людей, которые могли управлять сущностями, придумали общее название – «эссенциалисты», потому что «эссенция» – с латыни как раз и переводится «сущность». – Изображение господ в белых париках и обтягивающих штанах. – В начале двадцатого века с популяризацией атома закрепилось уже слово «атомисты» (по-гречески «атомос» означает «неделимый», то есть сущности считаются простейшим делением мироздания)… – Изображение схемы атомного ядра.
– Про «атомщиков» мы упоминать не будем, – вставил Сеня, – потому что вопрос уже поднимался.
Валера слушал завороженно. Краем глаза он заметил, что и Алина не пропускает ни слова.
– Тогда же, – продолжил Глеб, – атомисты стали объединяться в организации и сотрудничать с правительством. Апогеем стала Первая мировая война. – Чёрно-белая фотография боевых действий. – Если до этого атомисты могли скрытно участвовать в войнах, то здесь уже много источников, доказывающих, что использование хлора и фосгена как оружия массового поражения – их рук дело. По итогу, когда в 1920 году создали Лигу Наций, прародительницу ООН, адекватные атомисты собрались и решили структурировать мир сущностей, ограничив все сферы деятельности девятью первоэлементами. Так появилась Эннея («эннеа» – по-гречески означает «девять»): каждая страна имеет представителей каждого первоэлемента, те участвуют в главных собраниях. – Снова изображение человечка из треугольников.
– Это, кстати, – вставил Сеня, – символ Эннеи. Девять треугольников: четыре белых – воздух, земля, огонь, вода; три чёрных между ними – электричество, металл и дерево; два чёрных треугольника внизу рядом – жизнь и смерть. Сплошь символизм.
Глеб дождался паузы и снова заговорил:
– Поначалу собрания Эннеи были похожи на Генеральную Ассамблею. На заседаниях иногда присутствовало до пятисот человек. Но это продолжалось только несколько лет, потому что СССР, США и страны с фашистским режимом покинули Эннею под различными предлогами накануне Второй мировой войны… – Слайд с чёрно-белыми кадрами солдат. – 1939 год, в войне вновь участвуют атомисты, а жертв ещё больше, чем в Первой мировой.
– Но наши победили, – добавил Сеня.
– Да, по итогам войны Эннея провела свой Нюрнбергский процесс [прим.: Судебный процесс, первый и ключевой, над военными преступниками нацистской Германии по итогам Второй Мировой войны.] и устроила глобальные чистки. В 1949 году они установили новый порядок: количество организаций урезается до девяти, каждая отвечает за свой первоэлемент, а все атомисты должны к кому-нибудь присоединиться, иначе их объявят вне закона. К 1952 году появились первые головные организации, причём по две из них представляли США и СССР…
– Это уже лирика, – вмешался Сеня. – Если захотите, будут отдельные сеансы по истории Эннеи, дату продажи билетов объявим позже…
– Ладно, – вздохнув, сказала Алина. – А Культ?
– А что Культ? – махнул рукой Сеня. – Просто организация. Девиз – «То, что мертво, умереть не может». Шучу, это из другой книги.
Глеб достал из шкафа папку, на которой Валера заметил знакомый символ – в лесопарке он не смог его разглядеть.
– Эти фигуры, – сказал мужчина. – Что они означают?