Все сидели ровно, изредка пытаясь перешёптываться, но боец пресекал попытки. Одна женщина предпенсионного возраста вполголоса спросила:
– Нас когда-нибудь отпустят?
– Операция скоро закончится, ждите, – лаконично ответили ей.
Минуты медленно тянулись одна за другой, Валера начал чувствовать, как липкие щупальца тревожности осторожно касаются его, чтобы найти путь в голову и там превратиться в панику. Мужчина бесшумно выровнял дыхание и погрузился в полумедитативное состояние. Однако прежде он обратил внимание, что у бойца открылась нашивка на плече – знакомый белый человечек на чёрном фоне, Эннея. Около нашивки были липучки, а под ней висел кусочек ткани – значит, при штурме гражданского здания бойцы могут скрывать свою организацию. Интересно.
Вскоре в кабинет заглянул другой боец. Он перекинулся парой слов со сторожившим и, подойдя к Валере, вывел его в коридор.
– Без лишних движений, товарищ атомщик, – сказал боец и взял Валеру за плечо.
– Само собой, – ответил Валера. Обращение могло означать только одно: Эннея о нём в курсе.
По лестнице спустились на первый этаж. Там было много таких же кабинетов с работниками внутри, каждый сторожил солдат Эннеи. Потом вышли на улицу, целый квартал вокруг был оцеплен, военные грузовики стояли поперёк дороги и закрывали обзор со стороны. Повсюду солдаты и красно-белая сигнальная лента, а типичный шум города уступил место сиренам экстренных служб. Но, в отличие от «Астории» несколькими днями ранее, без криков и паники.
Боец довёл Валеру до полностью тонированной иномарки и пригласил на заднее сиденье. Внутри оказалось темно из-за чёрной обивки и матового стекла, отделявшего от передних сидений, с небольшим окошком, но при этом прохладно.
Валера размял руки и стал ждать, переваривая в голове события последних часов. Итак, всё – Денис мёртв, а Эннея примется изучать деятельность Культа. Хорошо, если после этого закончатся взрывы. Кто же дал команду на вооружённый захват и на каком основании? Почему это произошло, именно когда они с Алиной находились в Цитадели? Что ж, она узнала о том, что Эннея едет в Цитадель, и… неужели тянула время, разговаривая со всеми подряд и пытаясь пристыдить брата? Чего у неё было больше: желания выяснить правду или жажды мести? Знает ли она, что в итоге произошло с Денисом? Во время выстрелов дверь была уже закрыта. Может, даже лучше, что она их не услышала – решила бы, что палят в Валеру, и вдруг выскочила бы оттуда. А уж солдаты не стали бы задавать лишних вопросов.
К машине кто-то подошёл, затем ещё и ещё: снаружи мелькали силуэты, которые спорили, но изнутри ничегошеньки не слышно. Наконец, одна из фигур придвинулась в упор к двери и, открыв, села рядом с Валерой. Это был Прогудин.
– Ну, здравствуй ещё раз, Валера!
– Здравствуй.
– Вы с Алиной устроили знатный переполох!
– Так вышло.
– Ага… я слышал, что Алину вывели из здания отдельно от тебя. Очень странно, конечно. Скажи мне только одно: что вы не виделись с Денисом.
– Мы были у него. Алина выясняла отношения, я был рядом. Она успела сбежать до того, как ворвались люди Эннеи.
Прогудин тяжело вздохнул.
– Тогда понятно, почему её сразу увезли в штаб-квартиру Эннеи. Да… с одной стороны, земля Денису пухом. С другой – он шёл к этому целенаправленно и семимильными шагами. А вот насчёт тебя, Валера, у меня нет каких-либо идей: соваться сюда средь бела дня…
– Алина сказала, что нужно забрать вещи Олега.
– Об этом надо было его сначала спросить, а он, с тех пор как попал в мой санаторий, был без сознания. Его даже пришлось ввести в искусственную кому, а вчера вообще в другую больницу перевезти. Ладно, меня больше вы двое сейчас беспокоите. – Прогудин сделал паузу. – Алину наверняка сейчас возьмут в оборот, за ней я прослежу, а ты… для них ты – дерзкий атомщик. Я постарался договориться на максимально щадящие условия. С твоей стороны требуется некоторое время быть послушным и не артачиться. Сможешь?
Валера привычно пожал плечами.
– Ну, тогда будем надеяться, что всё это быстро закончится. В общем, держись! Ох, не племянники, а горе какое-то…
Прогудин вышел из машины, оставив Валеру наедине с самим собой. «Так, мы с Алиной – последние, кто видел Дениса, но убили его – и вполне законно – люди Эннеи. Что я знаю о ситуации в целом? Почти ничего. Что там Игорь сказал про Олега? А, к чёрту, без разницы. Сидим и ждём, надоело лезть куда попало».
Снаружи постоянно перемещались фигуры, но это было Валере малоинтересно. Через некоторое время в машину сели на водительское место. В стекле, разделявшем их, открылось окошко.
– День добрый, Валерий, добро пожаловать в жернова правосудия имени Эннеи, – стал вещать хорошо поставленный голос. – Вы для нас являетесь ценным свидетелем по очень важному делу, поэтому, вот, прошу ознакомиться.
В окошко просунули две кипы бумаг.
– Перед вами стандартная форма программы «Ценный свидетель». Если вкратце, то мы предоставим вам хорошие условия и гарантию того, что отпустим максимум через сто часов. Трёхразовое питание, допросы, пытка утюгом. Шучу, без питания. Ещё раз шучу: пыток не будет, остальное в полном объёме. Или, может, будут пытки – форму могли поменять.
Валера изучал мудрёный документ и за обилием канцеляризмов и официальщины не увидел двойного дна. Или уже не хотел ничего замечать.
– А что, если я не подпишу? – спросил мужчина.
– Вы не знаете, от чего отказываетесь, Валерий, я бы сам недельку-другую в таких условиях пожил…
– Хм. Ладно, я согласен.
– Что ж, тогда подпись там, где «галочки». – В окошко просунули шариковую ручку.
Валера подписал оба экземпляра и отдал вперёд.
– Что, «неволя» уже началась?
– Что ж вы сразу «неволя»… пусть будет «лёгкая временная несвобода». Она начнётся по заселении, как указано в бумагах, которые вы подписали. Предлагаю не тянуть. Пристегнитесь и наслаждайтесь поездкой – вас ожидает «люкс»!
Водитель закрыл окошко, и они тронулись. Валера не стал уточнять, что значит «люкс» в данном контексте – если Эннея взаправду не желает причинять ему вред, то вряд ли использует необычный способ четвертования. Или что они делают с «нежелательными элементами» после того, как получают всю информацию?
Наконец, приехали, водитель вышел из машины и открыл Валере дверь – они стояли на парковке небольшой гостиницы, располагавшейся во дворах.
– Идите вперёд, а я следом, – сказал водитель, оказавшийся обычным мужичком в пиджачке, и показал на входную группу.
Валера спокойно потопал в ту сторону, ощущая, как за ним шли, выдерживая расстояние в один шаг – как будто под конвоем. На стойке регистрации внутри водитель слегка подвинул Валеру, попросив у администратора ключ. Молодая девушка вначале не понимала о чём речь и пыталась получить больше информации, но после слов «срочное» и «форс-мажорные обстоятельства» ключ всё-таки вручила.
На лифте поднялись на нужный этаж, по пустому коридору проследовали до нужной двери: водитель вполголоса направлял Валеру, а тому всё больше казалось, что он подписался на добровольное лишение свободы.
В номере была большая двуспальная кровать, стол, стул и маленьких холодильник, на стене висел плоский телевизор.
– Здесь вы будете жить до окончания следствия, – сообщил водитель.
– Так всё-таки «следствие».
Мужичок махнул рукой.
– Ну, не надо уж придираться к словам. В общем, кормёжка будет регулярная, если есть пожелания – как минимум, выслушаем. В конце этажа круглосуточно сидит наш человек и принимает все жалобы и предложения. Без нужды, пожалуйста, из номера не выходите. Сейчас просьбы будут?
Валера сходил в ванную (совмещённая, всё чистое, полотенца белоснежные) и осмотрел комнату.
– Мне бы лезвие для бритья да мыло хозяйственное для помывки. Да книжек для чтения.
Водитель хмыкнул, но кивнул.
– Будет вам в ближайшее время, а пока обживайтесь. Да, и запираться бесполезно – замки на дверях нерабочие. – Он ушёл, захлопнув дверь.
Валера сел на кровать и тяжело выдохнул. Что ж, теперь на несколько дней он будет на полном обеспечении у Эннеи. Прямо, не жизнь, а санаторий какой-то… Из санатория в санаторий за один день.
Мужчина освободил голову от мыслей и прилёг. Разбудил его громкий стук в дверь – за окном солнце приближалось к горизонту, но совершенно не ясно, прошла ночь или нет. Тем временем гость не церемонился и зашёл – это оказался грузный мужчина в форме с надписью «охрана» и пакетом.
– Вот, пожалуйте, ужин, – сказал он и достал из пакета несколько пластиковых контейнеров. – А, это, так сказать, пища для ума. – Следом вытащил из кармана книгу с потрёпанной обложкой – сборник сочинений Максима Горького.
– А что-нибудь ещё принесут? – спросил Валера, с грустью глядя на маленький томик.
– Обязательно! Только чуть позже. Лезвие не принёс – не положено. Мало ли, вдруг захотите вскрыться. А мыло – вот, держите.
Валера разложил контейнеры с едой на столе.
– Не вскроюсь, так хоть поем. Присоединишься?
Охранник опешил, поглядел на трапезу и, сглотнув слюну, замотал головой.
– Нет-нет, всё вам, всё вам…
– А какие-то допросы после этого будут?
– Сегодня точно нет! А вот с завтрашнего утра в любой момент и, может, не по разу!
Он поспешил ретироваться и вернулся через полчаса, чтобы забрать мытые контейнеры (он на это удивлённо хмыкнул). В последующие дни кормёжка происходила почти в одно и то же время и, как было обещано, трижды в день.
Остаток вечера Валера провёл, приводя себя в должное состояние. Когда сумерки опустились за окном, Валера улёгся на кровати, открыв книгу. Конечно, в почившей библиотеке было собрание сочинений, но Горького, если подумать, он очень давно не читал. Начиналось всё с поэмы «Буревестник»: вот если подумать, то гордая птица моталась «между тучами и морем», а сам Валера в последние недели больше был наблюдателем. Только донаблюдался до того, что сидит сейчас взаперти.