Сеня пожал плечами и снова обратился к Валере:
– Ну, рассказывай, как ты тут без нас?
Валера жестом пригласил их присесть на кровать.
– Прошло два допроса. Я сказал всё как было. Вас не упоминал.
– О, как! – радостно отреагировал Сеня. – Спасибо за это.
– От всей души, – едко ввернула Дарья.
– Там оказалось… – начал Валера, но его перебили:
– Да, да, мы в курсе, что Алина, во-первых, Заславская, а, во-вторых, обвела нас всех вокруг пальца. Тебя в большей степени, конечно.
Вдруг Дарья поднялась, вальяжно проследовала к выходу и вернулась оттуда с коричневой сумкой, которую бросила Валере на колени.
– Ты оставил. Когда убегал от нас.
Валера осмотрел содержимое: пояс, нож, так же тщательно сложенная одежда, документы, мобильный телефон Алины и ключи от квартиры – предметы из прошлой беззаботной жизни.
– Как вы пронесли его мимо охраны?
– Скажем так: у меня есть доводы в пользу того, чтобы нас не осматривали, – загадочно ответил Сеня.
– Хм. – Валера повертел сумку в руках. – Я ведь не убегал. Всё получилось…
– Как получилось, – примирительно подвёл черту Арсений.
– Но ведь и Алина тоже про нас не рассказала? – задумчиво протянул Глеб. Сеня и Дарья переглянулись, но ничего не сказали.
– Да, – произнёс Валера. – Надеюсь, ваше участие в слежке по итогу не обнаружится. Но приходить сюда – зачем?
– В первую очередь, сказать, что всё хорошо. Валера, завтра ты уйдёшь отсюда со спокойной душой! Во-вторых, в очередной раз поблагодарить за то, что нас не сдал. Ну, а в-третьих… мы это мельком обсуждали: ты – атомщик, атомщиков Эннея немного боится, потому что они – вы – сами по себе.
– Кажется, я для них – как кость в горле.
– Или лакомый кусок. Тебе уже сделали предложение, от которого трудно отказаться?
Молодёжь чуть ли не буквально навострила уши. Валера же напрягся, вспомнив слова Ксении. Но, в конце концов, вопрос относится к Эннее, а не Лебенслихту.
– Не уверен. Прямым текстом ничего не сказали, но у них есть ещё время.
– А если спросят? Что ответишь?
Валера задумался.
– Я не знаю. – После небольшой паузы он пожал плечами. – У меня есть ещё сутки.
– Надо будет всё взвесить, Валера. Но я не закончил одну мысль. Мы пришли к тебе ещё и потому, что узнали – ты довёл обучение Алины до конца. Она теперь атомщица.
Валера закачал головой.
– Я не провёл его полностью…
–… Так вот, Валера: я хочу, чтобы ты обучил нас троих сущностям. А там, может, и Ксюню уговорим!
– Погоди, Сеня…
– Валера, это не вопрос жизни и смерти, а наибанальнейшая просьба от людей, с которыми ты, если вспомнить, прошёл огонь, воду, медные трубы и, не к ночи будет помянуто, смерть. Мы неприхотливые, можем приезжать к тебе, можем принять здесь с полным обеспечением. И время на раздумья больше, чем сутки. Мы понимаем, что в последние дни ты пережил много всего. Отдохни, восстановись, отстрой себе знатные хоромы. И с новыми силами и новыми учениками…
– Я понял, – прервал его Валера. – Нужно время.
«Ох, не хватало мне сейчас ещё одной головной боли…»
– Ловлю на слове! – Сеня продолжал излучать позитив. – Ладно, нам пора идти. Если что, мой контакт у тебя есть, наберёшь! Ребята, на выход!
Глеб слегка натянуто улыбнулся Валере и быстро убежал, Дарья бросила на мужчину взгляд, в котором можно было прочитать весь спектр эмоций, и тоже молча ушла. Сеня задержался.
– Я думаю, вы всё-таки зря сюда пришли, – сказал ему Валера. – Если Эннея узнает, то моё замалчивание может выйти всем боком…
– Это уже не имеет значения, – успокаивающе произнёс Арсений. – Кто и как следил за Культом – Эннею совершенно точно не интересует. Зато есть огромное количество фактов, которые бросают на Культ такую тень, что о-го-гошеньки.
Парень осмотрел комнату.
– А ничего у тебя жилище. Не люкс, конечно, но и так сойдёт. Хм, а говорил, что никто с тобой не разговаривал по поводу будущего…
Сеня заметил визитку и взял со стола. Валера только сейчас про неё вспомнил. Рука чуть приподнялась, но сразу опустилась. «Будь что будет, слишком много секретов, надоело».
Парень пробежался взглядом по бумажке, улыбка сошла с лица. Он прочитал текст ещё раз и ещё… Как будто знакомые буквы вдруг резко превратились в абракадабру.
– Ты там скоро? – Дарья выглянула из коридора. Сеня посмотрел на неё пустым взглядом и протянул визитку. Девушка с недовольным видом заскочила внутрь, взяла карточку и за пару мгновений изучила.
– Твою ж мать… – выдавила она. – Твою же мать…
Впервые за всё время Валера увидел на её лице отчаяние, но Дарья быстро взяла себя в руки. Она бросила визитку на кровать и схватила Сеню за плечи.
– Сеня, нужно домой, об этом мы успеем ещё подумать.
Она схватила парня, у которого как будто сел внутренний аккумулятор, и увела из номера, бросив Валере на прощание взгляд, полный презрения.
– Одни твари вокруг, – прошипела она и удалилась.
Валера понял, что откровений на сегодня уже достаточно и спрятал визитку от греха подальше в одну из книг. Правда, могла ли она навредить ещё больше?.. «Всё-таки осталось день простоять и ночь продержаться, да. Просто дождаться завтра».
Наконец, завтра наступило. Валера прибрался в комнате и привёл себя в презентабельный вид. Сумка, стоявшая у стола, придавала уверенности – в конце концов, там была вся его жизнь.
Время тянулось медленно, медитации заняли бо́льшую его часть. Прошёл завтрак, затем обед, охранник пожимал плечами на вопрос о том, собирается ли кто-то приходить и собираются ли его, Валеру, выпускать. И когда где-то на краю сознания только-только появилось предчувствие обмана и стали зреть зачатки возмущения, явился гость.
Это был серьёзный мужчина в костюме. Он излучал крайнюю степень деловитости; казалось, что по жизни он всё делает в пиджаке с постной миной на лице. Он скучным взглядом оглядел пакет с книгами и сумку, которых у Валеры не было во время задержания, но ничего не сказал.
Сначала он предъявил обобщённый протокол допроса, сделанный, как объяснил, на основе двух предыдущих и с учётом показаний, которые дали другие люди.
– Что это теперь значит? – спросил Валера.
– Следствие будет идти дальше, только уже без вашего непосредственного участия. Конечно, если вы нам понадобитесь, мы с вами свяжемся – надеюсь в первую очередь на понимание. Кстати, насчёт связи. Дело в том, что вы являетесь незарегистрированным атомистом, а это недопустимо.
Валера напрягся.
– Насколько это недопустимо?
– Совсем, – с лёгкой ухмылкой ответил человек из Эннеи. – Но в случае России-матушки это, так уж вышло, – почти рядовое явление. Такие люди называют себя «атомщиками».
– Я себя так же называю, – недружелюбно отозвался Валера.
– Прекрасно. Но на этот случай у нас есть особый протокол. Точнее, даже два. По первому мы проводим тесты и предлагаем вам на выбор наши подразделения, каждое из которых занимается изучением определённой первосущности. Наши организации – их восемь, а не девять, как вы могли подумать, это долгая история – тоже имеют право решать, брать вас или нет. Если всё хорошо, то дальше всё пойдёт своим чередом. Либо, если вы нам приглянётесь, мы можем пригласить вас в саму Эннею, а это уже привилегии, там мы занимаемся всем понемножку.
– Других вариантов нет?
– Это один большой первый вариант. Второе решение ситуации – мы заносим вас в особый список так называемых «атомщиков». Ваши права будут ограничены: вы сможете перемещаться по стране и миру, но если будете задерживаться в одном месте больше, чем на три дня, то обязаны регистрироваться в местном отделении Эннеи.
– Но я же не преступник, – недовольно прокомментировал Валера.
– Что вы, что вы… Поймите, атомщиков много, за каждым не уследишь. Вы должны письменно пообещать нам, что не будете использовать свои способности во вред себе и окружающим, потому что беречь всех, кто умеет пользоваться сущностями, – наша первостепенная задача. А иногда приходится беречь их от самих себя.
– И что будет, если я вдруг покажусь вам опасным? Тюрьма?
– Возможно. Но есть наказание и похуже.
Мужчина говорил спокойно, констатируя факты, а Валера очень хотел, чтобы всё поскорее закончилось, поэтому решил не спорить.
– Вообще, очень странно, что вас в наших списках раньше не было, – заметил мужчина. – По вашему так называемому адресу есть одно упоминание. Пётр Налимов – это ведь ваш отец?
У Валеры сердце ушло в пятки.
– Да, – глухо ответил он.
– Вы знаете, где он находится?
– Сейчас нет. Про него что-то известно?
– Мы подняли информацию. Последнее упоминание получено из отделения Эннеи в Таджикистане – он регистрировался там семь лет назад. Больше информации нет.
Напряжение спало, уступив слегка щемящей тоске.
– Как раз тогда он и ушёл.
– А сказал зачем?
– Нет. Он всегда был в поиске истины.
– Что ж, будем надеяться, что он её в итоге нашёл. Ладно, Валерий, нужно подписать кое-какие документы…
Помимо протокола была бумага о том, что у Валеры нет претензий по условиям «добровольного персонального задержания», брошюра Эннеи, заявление о рассмотрении кандидатуры на приём туда или в подчинённую ей организацию (это Валера не глядя отложил в сторону), а в конце что-то похожее на личное дело без фотографии.
Валера внимательно его изучил – там была исчерпывающая информация о нём как атомщике. «Вот ты и под колпаком», – заметил он про себя.
– Ну, на этом можно закончить, – сказал мужчина в костюме, собирая документы в папку. – За вами приедут в течение пары часов, придётся подождать, уж простите. Ваша позиция касательно Эннеи мне понятна, в ближайшие три дня у вас полная свобода передвижения. Да и вообще полная человеческая свобода. – Он скупо улыбнулся.
– На время.
– Всё зависит от ваших планов, которые я могу сейчас для себя зафиксировать.