ю, когда на станции появился Тернер.
О том, чтобы надеть пальто, он не позаботился. Очевидно, задерживаться здесь он не собирался. Как бы там ни было, у мужика был стиль. На нем был простой солидный угольный костюм, но линии были модными, и Алекс заметила прилежные штрихи – нагрудный платок, тонкую лавандовую полоску на галстуке. Дарлингтон всегда выглядел хорошо, но без всяких усилий. Тернер не боялся выглядеть так, словно постарался.
Он стиснул зубы, рот его выглядел как узкий шов. Только когда он заметил Алекс, на лице его снова появилась маска дипломатичности. Изменилось не только выражение его лица, но и вся манера держаться. Его поза стала расслабленной и непринужденной, не угрожающей, словно он активно сбрасывал разряд напряжения, наполняющий его оболочку.
Он сел на скамью рядом с ней и положил локти на колени.
– Должен попросить вас не являться ко мне на работу.
– Вы не отвечали на мои сообщения.
– У меня много дел. Как вы знаете, в самом разгаре расследование убийства.
– Мне оставалось прийти либо сюда, либо к вам домой.
Наэлектризованное напряжение резко вернулось в его тело, и Алекс ощутила приступ удовлетворения от того, что оказалась способна его рассердить.
– Полагаю, Лета собрала файл со всей информацией обо мне, – сказал он. Скорее всего, Лета действительно знала все, от номера социального страхования Тернера до его предпочтений в порно, но Алекс взглянуть на этот файл никогда не предлагали. Она даже не знала, живет ли Тернер в самом Нью-Хейвене. Тернер сверился с телефоном. – Я могу посвятить вам около десяти минут.
– Я хочу, чтобы вы позволили мне поговорить с Лансом Грессангом.
– Без проблем. Может, вы также хотите стать его прокурором?
– Тара не просто была связана с Триппом Хельмутом. Они с Лансом продавали наркотики членам «Свитка и ключа» и «Манускрипта». У меня есть имена.
– Продолжайте.
– Я не вправе их разглашать.
Лицо Тернера по-прежнему оставалось бесстрастным, но она чувствовала, что его раздражение нарастает с каждой секундой, когда он был вынужден ей потакать. Хорошо.
– Вы приходите ко мне за информацией, но не желаете поделиться вашей? – спросил он.
– Позвольте мне поговорить с Грессангом.
– Он главный подозреваемый в убийстве. Вы ведь это понимаете? – на губах его появилась недоверчивая улыбка. Он и правда считал ее тупицей. Нет, привилегированной. Очередным Триппом. Может, очередным Дарлингтоном. И эта ее версия нравилась ему больше, чем та, которую он встретил в морге. Потому что эту версию можно запугать.
– Мне нужно всего несколько минут, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал плаксиво. – Вообще-то мне не требуется ваше разрешение. Я могу попросить о встрече через его адвоката, сказать, что я знала Тару.
Тернер покачал головой.
– Нет. Как только мы с вами разойдемся, я позвоню ему и сообщу, что сумасшедшая девушка пытается вмешаться в его дело. Может, я дам ему взглянуть на видео, на котором вы, как юродивая, бегаете по Элм-стрит.
При воспоминании о том, как она извивалась посреди дороги и ее объезжали машины, Алекс окатила волна стыда. Значит, Сэндоу показал видео Тернеру. Может, он и еще кому-то его показал? При мысли, что его могла увидеть профессор Бельбалм, у нее заныло в животе. Неудивительно, что сегодня детектив с ней вдвойне надменен. Он не просто считает ее тупицей. Он считает ее неуравновешенной. Так даже лучше.
– В чем вообще проблема? – спросила Алекс.
Пальцы Тернера сжались на безупречно отглаженных штанинах.
– Проблема? Я не могу просто провести вас туда тайком. Все посетители тюрьмы регистрируются. Чтобы привести вас, мне нужна уважительная официальная причина. Должны присутствовать его юристы. Ваша беседа должна быть записана.
– Хотите сказать, что копы всегда подчиняются правилам?
– Полицейские. И, если бы я нарушил правила и об этом узнала защита, Лансу Грессангу сошло бы с рук убийство, а я бы потерял работу.
– Слушайте, когда я ходила в квартиру к Таре…
Тернер резко перевел взгляд на нее. Его глаза горели, вся притворная дипломатия испарилась.
– Вы ходили к ней домой? Если вы пересекли ленту…
– Мне нужно было узнать…
Он вскочил. Таким был настоящий Тернер: молодым, амбициозным, вынужденным подстраиваться, чтобы пробить себе дорогу в мире, и уставшим от этого. Он принялся ходить взад и вперед перед скамьей, затем наставил на нее палец.
– Держитесь, блядь, подальше от моего дела.
– Тернер…
– Детектив Тернер. Я не позволю вам влезать в мое дело. Если я увижу вас рядом с Вудландом, я выебу вашу жизнь так, что вы всю жизнь будете ходить вразвалку.
– Почему вы такой злой? – заныла она, позаимствовав цитату у Триппа.
– Это вам не игра. Вам нужно понять, как легко мне будет разрушить вашу жизнь, найти небольшую заначку травы или таблеток при вас или в вашей комнате в общежитии. Зарубите это себе на носу.
– Вы не можете просто… – широко распахнув глаза, начала Алекс с дрожащей губой.
– Я сделаю все, что необходимо. А теперь убирайтесь отсюда. Вы понятия не имеете, во что ввязываетесь, так что не испытывайте мое терпение.
– Я понимаю, окей? – смиренно сказала Алекс. – Извините.
– Что сказал Трипп? Кого он видел с Тарой?
Алекс была не против поделиться с ним именами. Она собиралась сделать это с самого начала. Тернеру нужно знать, что Тара продавала студентам, не числящимся в ее журналах звонков, использовала одноразовый телефон или телефон, который Ланс спрятал или уничтожил. Она опустила взгляд на свои руки в перчатках и тихо сказала:
– Кейт Мастерс и Колина Хатри.
Кейт была из «Манускрипта», и Алекс ее почти не знала. В последний раз она говорила с ней в ночь вечеринки в честь Хэллоуина, когда она и Майк Аволово умоляли ее не стучать Лете о том, что они опоили Дарлингтона. Кейт была одета Ядовитым Плющом. Но Колина она знала. Колин работал на Бельбалм и был членом «Свитка и ключа». Он был хорошеньким чистюлей, элегантным донельзя. Она могла представить, как он расслабляется с возмутительно дорогой бутылкой вина, но не накуриваясь с городскими девицами. Но по времени, проведенном в Граунд-Зиро, она знала, что внешность обманчива.
Тернер пригладил отвороты пиджака, обшлага, провел ладонями по выбритым частям головы. Она смотрела, как он берет себя в руки, а потом он улыбнулся и подмигнул так, словно злого, голодного Тернера никогда не было.
– Рад, что мы побеседовали, Алекс. Дайте мне знать, если я смогу чем-то помочь вам в будущем.
Он развернулся и пошел назад к громоздким очертаниям полицейского участка. Ей не понравилось скулить перед Тернером. Ей не понравилось, когда он назвал ее сумасшедшей. Но теперь она знала, на какой улице жила Тара, а остальное будет легко.
Алекс казалось соблазнительным отправиться прямиком на Вудланд и найти квартиру Тары, но ей не хотелось разнюхивать в воскресенье, когда у всех выходной и они дома. Придется отложить это до завтра. Она надеялась, что тот, кто натравил на нее глуму, считает, что она по-прежнему отлеживается в «Конуре» – или мертва. Но, если они за ней следят, то она надеялась, что они видели, как она разговаривает с Тернером. Тогда они решат, что полиции известно то же, что и ей, и нет смысла пытаться заткнуть ей рот. Если, конечно, Тернер в этом не замешан.
Отмахнувшись от этой мысли, Алекс крутила педали в направлении ворот колледжа Хоппер. Осторожность полезна, но паранойя – всего лишь синоним растерянности.
Она написала Триппу, сообщив, что оставила его велик возле ворот, и направилась через Старый кампус, обдумывая связи Тары с обществами. Глума предполагала вмешательство «Книги и змея», но пока ничто не указывало на то, что Тара продавала наркоту кому-то из этого общества. Трипп связывал ее с «Черепом и костями», Колин и эта странная татуировка – со «Свитком и ключом», Кейт Мастерс – с «Манускриптом» – а «Манускрипт» специализировался по чарам. Если той ночью кто-то облачился в магию, притворившись Лансом, то, скорее всего, без «Манускрипта» не обошлось. Это бы объяснило, почему Алекс видела лицо Ланса в воспоминаниях Тары об убийстве.
Но все это также предполагало, что информация Триппа достоверна. Когда ты напуган, то готов сказать что угодно, чтобы выпутаться из неприятностей. Ей ли не знать. И Алекс не сомневалась, что Трипп с радостью сдал бы любого, чье имя первым пришло ему на ум, чтобы избавиться от проблем. Она предполагала, что могла бы передать эти имена Сэндоу, объяснить, что Тернер сейчас проверяет их алиби, попытаться заставить его пересмотреть свое мнение касательно вмешательтства Леты в расследование. Но тогда ей также придется объяснить, что она вытрясла эти сведения из Костяного.
Алекс должна быть честной и с самой собой. Что-то в ней вырвалось на свободу, когда на нее напала глума, – настоящая Алекс, подобно змее, свернувшаяся в фальшивой шкуре девушки, которой она притворялась. Эта Алекс сомкнула челюсти на Саломе, запугала Триппа, манипулировала Тернером. Но ей нужно быть осторожной. Необходимо, чтобы они считали тебя уравновешенной, надежной. Она не хотела давать Сэндоу предлог для того, чтобы выкинуть ее из Леты и лишить ее единственной надежды остаться в Йеле.
Поднявшись по ступеням Вандербильта, Алекс ощутила глубокое облегчение. Ей хотелось быть под защитой охранных заклинаний, увидеть Лорен и Мерси и обсудить учебу и парней. Ей хотелось поспать в собственной узкой кровати. Но, когда Алекс вошла в их комнаты, то первым делом услышала плач. Лорен и Мерси сидели на диване. Лорен обвила всхлипывающую Мерси рукой и поглаживала ее по спине.
– Что случилось? – спросила Алекс.
Мерси не подняла взгляд, а лицо Лорен стало суровым.
– Где ты была? – резко спросила она.
– Помогала кое с чем маме Дарлингтона.
Лорен закатила глаза. Очевидно, оправдание с семейным ЧП устарело.
Алекс села на видавший виды кофейный столик, соприкасаясь с Мерси коленями. Мерси уронила голову в ладони.