Макглэйд прихрюкнул, после чего взмотнул головой и, пуча глаза, шало огляделся.
– Опа. Скажи мне, что мы упились и попали куда-то к шлюхам-лесбиянкам.
– Похожую шутку ты уже произносил.
– Да? Не рушь мои мечты. Лучше скажи, как себя ощущаешь.
– Как дерьмо печеное. А ты?
– Я просто в шоке. В электро.
Фин огляделся.
В отличие от прежней казематной атмосферы, эта больше напоминала брошенный офис. Письменные столы, несколько разбросанных стульев и ковер из пыли. В трех метрах слева через открытую дверь шел скудный свет.
– Твоя искусственная длань крепка или как? – спросил Фин. – Ты свои веревки разорвать сможешь?
– Эх. Не работает моя культяпка. Коротнуло ее на том электрическом стуле. Да еще и кудряшки, кажись, подгорели.
– Какие у тебя кудряшки?
– На лобке. Пиписькин свитерок. Отсюда слышу, палеными волосами пахнет.
– Просто прелесть.
– Зато есть и плюсы: я не обмочился. Хотя, может, и надо было. Это б загасило мой хворост.
Фин попробовал податься на стуле вперед. Тот прошебуршал несколько дюймов по полу; широкое основание ножки мешало ему опрокинуться.
– Ну а ты? – спросил Гарри.
– Что я?
– У тебя пиписькина одежка подгорела?
– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?
Фин снова дернул свой стул вперед, теперь уже сильнее.
Тот продвинулся почти на шаг, но затем начал крениться, и Фин бдительно откачнулся назад – а то если перевернется, то обратно подняться явно не получится.
– Эх, не надо было мне вспоминать, что я не обмочился, – опечалился Гарри. – Теперь вот так и тянет.
– Так думай о чем-нибудь другом.
– Ага, легко сказать. Когда я закрываю глаза, и сразу вижу перед собой римские фонтаны. Где вся вода цвета приятной желтизны.
Фин промолчал, занятый новой попыткой рвануться на своем стуле вперед. Получилось еще на полшага. Точкой назначения для него стала приоткрытая дверь.
– Мочевой пузырь у меня готов лопнуть. Прямо-таки баскетбольный мяч с водой.
Фин продолжал скрестись по полу, пока одна из ножек не застряла. Оказалось, в кафельном полу отсутствовала одна плитка, и образовалась выщербина. Фин нацелился назад, думая ее обогнуть.
– Ты куда? – спросил ему вслед Гарри. – В толчок?
– Да нет, через дверь хочу.
– А там, за дверью, туалет?
– Не знаю. Но может оказаться что-нибудь, чем можно воспользоваться.
– Знаешь, чем бы мне реально хотелось воспользоваться?
«Кляпом», – мимоходом подумал Фин. Но вслух не сказал, а продолжил свой путь к двери.
– Унитазом, – сам себе ответил Гарри и уточнил: – во всяком случае, писсуаром.
– Гарри, ты не сделаешь мне одолжение?
– В смысле, заткнусь ли я? Всегда, когда кто-нибудь просит меня об одолжении, то подразумевает именно это. А что я могу сделать? Я разговариваю, когда я нервничаю. И особенно, когда пытаюсь не обмочиться.
У Фина получилось обогнуть ту плитку, но он уже уставал. Вместе с усталостью росло и беспокойство. По лицу, щипля глаза, стекал пот. Он как мог подавлял в себе глухое отчаяние. Маловероятно, что за дверью окажется что-то, способное помочь им бежать. Лютер слишком умен и осторожен.
Смахивая пот, Фин по-собачьи тряхнул головой. Ему подумалось о Джек, об ужасах, через которые она сейчас, вероятно, проходит, и он с новой силой продолжил движение к двери.
По счастью, Гарри прекратил свой треп и по примеру Фина тоже последовал в своем кресле на выход. На протяжении пяти минут они с сосредоточенным сопением упирались, и наконец Фин первым подобрался к порогу.
Кабинет выходил в небольшой холл с единственной голой лампочкой, чахнущей под потолком. Пол был бетонным, а коридор заканчивался лестницей, которая спускалась в темноту.
– Что там? – полюбопытствовал со спины Макглэйд. – Порадуй меня. Скажи, что там кусачки и писсуар.
Фин не ответил. Свой стул он направил в холл. Между тем в голове понемногу вырисовывался план.
– Черт. Там что, лестница? – спросил Гарри.
– Да.
– А ступенек сколько?
Фин посчитал.
– Как минимум четырнадцать. Дна отсюда не видно.
Он пододвинулся ближе к краю лестницы.
– Фин, ты что такое творишь?
– Эти барные стулья слишком крепкие, хрен расшатаешь. Но может, они разобьются при падении с определенной высоты.
– Во как! То есть мы сейчас будем кидаться вниз с лестницы, без всякой защиты башки и туловища, но в надежде, что при падении эти стульчаки как-нибудь разломятся, а наши куда более хрупкие кости нет. Так, что ли?
– Да, так!
– Лично мне идея нравится. Давай, ты первый.
Фин на своем стуле подскочил бочком, так что одна из ножек сейчас подвисала в воздухе. Лететь боком, а не головой вперед казалось более благоразумным (если о разуме здесь вообще может идти речь).
Но лучше уж увечье или даже гибель, чем быть до смерти замученным Лютером.
– Если ты умрешь, то твоя смерть будет не напрасной, – напутствовал Гарри. – Твой труп застопорит мое паденье.
При взгляде вниз голова у Фина закружилась. Не то чтобы высота была такой уж большой; просто будучи привязанным к барному стулу и глядя сверху на неласковый бетон, сложновато найти в себе нужную храбрость.
– Ты просто пригнись, зажмурься и представь, что это горки в Диснейленде, – посоветовал Гарри.
– Ну да. Дональд на жидком стуле.
– Прыжок смерти Чипа и Дейла.
– Чудеса на виражах.
– Да тут расстояние-то всего ничего, – успокоил Гарри. – Поторопись, не видишь: очередь напирает.
Фин до отказа вобрал в себя воздуха, уперся подбородком в грудь, вообразил лицо Джек и дал стулу решающий толчок.
Какую-то жуткую секунду он висел в неподвижности: стул под ним свесил две своих ножки и словно пребывал в раздумье, в какую сторону ему склониться. Но вот в адски замедленном темпе он стал крениться вниз. Воздух из груди вышибло невольным выкриком ужаса, а в следующую секунду правое плечо шибанулось о бетон. Не успел Фин оценить ущерб, как ноги ушли вверх и взлетели уже над головой. Слух различал скрип, глухие удары и стоны металла; непонятно как высвободилась одна нога. Но череда ступеней и набранная скорость еще не закончились, и Фин сделал еще один кульбит.
От удара в голове все звонко запело и пошло кругом. Беспомощный в болтанке гравитации, он снова выкрикнул от боли и страха, вслед за чем лестница исплюнула его на пол, где он и замер, лежа не левом боку.
Последовала полная тишина, сопровождаемая лишь звоном в ушах. Фин попробовал пошевелить пальцами, но ничего не почувствовал: они чересчур занемели. А может, их парализовало.
– Ты жив? – прокричал сверху Гарри.
– Ага.
– Больно было?
– Да так, терпимо, – соврал Фин.
– А мне показалось, что да. Ничего не сломал?
– Пока не знаю.
– А освободился?
Фин потянул к себе руки. Они как были прихвачены к стулу, так и остались.
– Не-а.
– Туалет хоть видел?
– Как-то упустил.
– Ну ладно, я иду следом.
– Гарри, постой!
Но Макглэйд уже толкнулся от края лестницы и с пронзительным воплем начал свой головокружительный спуск. Боязнь, что его раздавят, придала Фину энергии, и он, упершись двумя ногами (только сейчас понял, что они у него свободны), отлез от низа лестницы, поскорей убираясь из-под места падения товарища. С первым кульбитом вопли Макглэйда возросли по высоте и драматичности, а стул под ним от ударов покорежился. Последние ступени он, уже тормозя, пролетел головой вперед, а с ударом об пол не затих, а, наоборот, развопился в самое ухо Фина.
– Ааааааа!!!
– Макглэйд!
– Ааааааа!!!
– Макглэйд, твою мать!
– ААААААААА!!
– Ты заткнешься или нет? Уже ведь прилетел!
Вопли прекратились, а Макглэйд, отчаянно оглядевшись, увидел возле себя Фина.
– Уфф. И все-таки я обмочился, – изрек Гарри.
– Ничего себе не расшиб?
– Погоди, я еще ссу. Не могу остановиться.
– Руки свободны?
Послышалась возня и стук металла о камень.
– Да погоди ты, дай доделаю. Ах, как это унизительно, Фин, ты бы только знал. Так унизительно…
Он умолк.
– Макглэйд, язви тебя! Ты мне скажи: руки у тебя освободились?
– Ты бы лучше как-то подвинулся, а то лужа тебя накроет.
Фин сдался. Он сдвинулся в сторону, морщась от новых болей и ушибов, но зато сумел перевернуться и встать на колени. Выгнув спину, он попробовал, крепко ли держатся путы. Руки были по-прежнему приторочены к подлокотникам, но ходить он теперь уже мог.
– Дай-ка подмогну, – сказал Макглэйд.
Встав рядом с Фином, он свободной рукой вышиб из-под его запястья сломанную деталь подлокотника, что позволило в считаные секунды вынуть руку из пластиковой завязки.
– Вот спасибо, дружище. Дай я тебя обниму.
– Лучше не надо. Я еще не закончил.
Он отдал Фину стержень крепления, а сам на полусогнутых отковылял в сторону, по-прежнему пуская струю. Фин освободил и вторую руку, после чего, растирая запястья, оценивающе оглядел коридор. Тот заканчивался металлической дверью. Фин, морщась от боли в ребрах, плече и правом колене, подошел к ней. Дверь была заперта, но косяк держался всего лишь на сыром крошащемся цементе. Массивными ножками этих стульев ее можно будет вышибить за несколько минут.
– Эй, Гарри. Помогай.
– Сейчас, уже завершаю. Тут у меня все равно что дамбу прорвало.
– Ты что, все еще не управился? Ого. Это каких же размеров у тебя пузырь?
– Почти таких же, как простата. Доставь себе удовольствие: не живи дольше сорока пяти.
Фин издал смешок.
– Во всем ищи позитив. Тебе сейчас, по крайней мере, больше не надо искать толчок.
Лицо Гарри омрачилось:
– Фин, давай хоть на минуту будем серьезными. Мы же друзья, верно?
– Ну а как же.
– И столько всего вместе прошли.
– Гарри, ты о чем?
– Сразу, как только отсюда вылезем, даю тебе двадцать штук баксов. А ты со мной сейчас меняешься штанами.
– Ишь чего захотел, – улыбнулся в ответ Фин. – Тащи-ка сюда ножку от стула. Пришибем того гада и идем спасать Джек.