Вяземский мысленно прикинул направление их удара и понял, что он придется прямо в тыл еще не пробившимся сквозь пехотный строй кавалеристам под орлиным знаменем. Аккурат по находящимся в арьергарде конным лучникам, которые не выдержат мощного кавалерийского удара.
– Раскидать, значит… – слегка прищурился Сергей, опуская бинокль и ныряя обратно внутрь БТР. – Руслан, вперед!
– Командир?.. – Водитель тронул «Гиену» с места, но все-таки решил уточнить задачу.
– Идем на перехват. – Старлей достал из десантного отсека уже испытанный «РПГ-7» и пару осколочных выстрелов к нему. – Что-то не нравятся мне парни без опознавательных знаков.
– С кем драка? – немедленно оживилась Эрин, глядя на то, как Вяземский начал снаряжать выстрелы.
– Знамя одна сторона – золотой орел на пурпурном. Вторая сторона – без знамя. Бить тех, что без знамя.
– Орел и пурпур, – прищурилась апостол. – Империя. Род Корнелия. Помогать им, да.
Корнелии? Императорский род? Сомнительно, чтобы в этой части Нового Рима мог завестись кто-то из императорской семьи… С другой стороны, и наличие какого-нибудь принца крови исключать не стоило. Какая-нибудь седьмая вода на киселе. Пример не из разряда «Президент РФ лично бьет морды тамбовским гопникам», а скорее уж «Один из светлейших князей Романовых чего-то забыл в дальней губернии».
Вяземский посмотрел сквозь небольшое бронированное окно в борту наружу – Эриксон на квадроцикле держался поблизости.
– Эриксон, это Князь, – передал Сергей по рации. – Держись рядом, но без команды не стреляй.
– Понял тебя, командир.
Старлей вставил в гранатомет один заряд, высунул снаряженный «РПГ» в люк, второй заряд закинул в подсумок, повесил его на плечо и вылез следом.
– Перехватим их на рубеже выхода! Сблизься до двух сотен! – скомандовал Сергей, вскидывая на плечо гранатомет и ловя в прицельную сетку кавалерийский отряд.
Логичнее было бы ударить из штатной спарки «Гиены», но разведчик посчитал, что калибр 12,7 может быть слишком уж мощным. Долетит десяток таких пуль до увязших в схватке под стенами необходимых для переговоров имперцев, и будет очень-очень… досадно. Если такая пуля случайно убьет кого-нибудь важного для переговоров. А для стрельбы из автоматического гранатомета нужна сноровка, а до того же Эриксона в этом деле Вяземскому было далеко в силу недостатка опыта. Зато старый-добрый «РПГ-7», да еще и снаряженный осколочным зарядом – самое то. Точность и скорость полета гранаты – выше, чем у гранат «АГС», а разлет осколков – меньше, чем у крупнокалиберных пуль.
«Гиена» въехала на поле, заросшее какими-то высокими злаками, скрывшись едва ли не наполовину. Эриксон перестроился в кильватер БТРу, потому как с невысокого квадроцикла ему была почти не видна дорога.
Тем временем часть конных лучников под орлиными знаменами рванула наперерез новой группе противников, посылая в их сторону стрелы и пытаясь задержать до того момента, пока остальные их товарищи не прорвутся в город.
БТР вышел на ударную позицию и остановился на небольшом пригорке. Вяземский прицелился, взял упреждение и положил осколочную гранату аккурат в хвост кавалерийского строя. Хлоп разорвавшегося заряда был даже тише самого выстрела, не было ни языков пламени, ни мощной ударной волны – просто два десятка всадников вместе со своими лошадьми рухнули буквально на ровном месте.
Сергей опустил дымящуюся трубу «РПГ» в салон раструбом вниз и быстро вставил новый заряд. Вскинул гранатомет на плечо, прицелился и сделал второй выстрел. Он оказался куда менее удачным – граната рванула спереди справа строя, скосив осколками лишь пару человек.
Однако хоть потерь на этот раз было меньше, вражеские всадники отвернули с линии атаки и начали отступление, видимо, решив, что столкнулись с какой-то магией.
Из переднего люка немедленно вылезла Эрин и оглушительно свистнула вслед отходящему кавалерийскому отряду, крикнув вдобавок явно что-то обидно-глумливое.
От отряда «самураев» отделилось с десяток всадников, рысью двинувшихся в сторону «Гиены». Метрах в двадцати перед бэтээром они остановились, и один из них отсалютовал разведчикам вскинутым луком. Вяземский после некоторого раздумья тоже приветственно махнул в ответ, а вот апостол забралась на крышу «Гиены», вскинула копье, наконечник которого полыхнул лиловым пламенем, и прокричала:
– Смертники! Я приветствую вас!
Всадники вновь отсалютовали, развернулись и рванули в сторону своих товарищей, которые уже почти прорвались в город.
– Смертники? – переспросил Сергей. – Звучать как-то… Не понимать. Угроза?
– Нет. – Эрин блаженно зажмурилась. – Я приветствовать идущих на смерть. Я приветствовать смертников. Не пугать, не угрожать. Ритуал!
Ритуальное приветствие? Что-то из разряда «Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя»? Вполне возможно. Для чего? Чтобы обозначить себя? Более чем возможно.
– Пойдем война? – Девушка без особых усилий перебросила тяжеленное копье из руки в руку и кивнула в сторону отступающего осадного отряда.
– Не сейчас, – покачал головой Вяземский. – Командир. Требовать совет.
– Понимать, – слегка поморщилась Эрин, забрасывая оружие обратно в салон БТР. – Армия. Подчинение, су-бор-ди-на-ция. Никак иначе.
Афина Октаво
Она видела этот бой тысячу раз и ни разу. Не короткие стычки, преследование отступающих или стрельбу издали, а когда тяжелый кавалерийский клин пробивает пехотный строй.
Если бы в Восточном пределе была известна тяжелая кавалерия в том виде, как ее знал предел Северный, местная пехота знала бы, что с такими щитами и такими копьями она была обречена перед «крылатыми». Но на Востоке не было в достатке настоящей тяжелой пехоты, а в силу расстояний основная ставка была на конницу. Тем более что достойного противника для кого-то вроде «крылатых» здесь и не было.
Всадницы принцессы врезались в ощетинившийся копьями пехотный строй и прошли через первые ряды как через пустое место. Стоптали копытами коней еще ряд, разметали тяжелыми копьями еще два, а потом рухнул с подсеченными ногами конь у одной всадницы, потом у другой, и атака остановилась. «Крылатые» достали тяжелые прямые мечи, секиры и булавы и начали натурально прогрызать путь сквозь пехоту.
Следом налетела вторая турма, орудуя легкими пиками и не давая рассеченному надвое пехотному отряду сколотить нормальный строй. Афина, что на этот бой вооружилась копьем, колола и резала удлиненным ножевидным клинком, но потом оружие все-таки завязло в одном из врагов, и принцессе пришлось взяться за саблю. Щедро раздавая удары, Афина вместе со всеми прорубалась вперед. Даже не сабля – скорее легкий кривой меч, что был сработан подземными кузнецами и зачарован столичными магами, прорубал кольчуги – самый дешевый и распространенный здесь доспех – как пергамент.
Вражеская пехота отхлынула было назад, ощетиниваясь доставленными с краев строя копьями, алебардами и гизармами, но по противнику тотчас же хлестнула стрелами крутящаяся позади третья турма. Добрые степные луки на двух десятках шагов пробивали простые щиты насквозь, разрывая строй ничуть не хуже заклинаний легионных магов.
А потом какой-то пехотинец-самоубийца вырвался из строя и подрубил ноги коню Афины молодецким ударом бердыша.
Державшаяся поблизости Хелен едва не снесла врагу голову ударом копья, но кобыла принцессы уже с жалобным криком падала на землю, а вместе с ней падала и Афина. Лишь в последний момент она каким-то образом умудрилась выскочить из седла и не оказаться придавленной тушей раненой лошади. Да и после приземлилась на землю, ничего себе не переломав.
Девушка закрылась щитом и начала пятиться назад под прикрытие своих всадниц, отбивая тянущиеся к ней жала копий. Чья-то гизарма зацепила ее левую ногу, поножи выдержали, но Афина припала на одно колено, и тотчас же кто-то попытался зацепить ее крюком на алебарде. Принцессе удалось извернуться, крюк зацепился за гребень шлема, сдвинув его вбок и частично закрывая обзор. Афина пропустила удар копьем, который повредил забрало, и в горячке боя рванула застежку ремня, отбрасывая шлем в сторону.
– Защитите госпожу! – разнесся позади клич.
Две всадницы почти синхронно выдвинулись вперед, расчищая ударами копий пространство вокруг Афины и давая ей возможность отступить. И почти сразу же нескольких пехотинцев смяла одна из прорвавшихся «крылатых». Закованная с ног до головы в броню воительница соскочила прямо в гущу боя, разнесла в щепки ударом булавы щит, вторым ударом смяла шлем другого противника, из-под забрала которого хлынула кровь. Увернулась от удара копья, перехватила древко левой рукой, выдернула копейщика из строя и ударом ноги сломала ему шею. Метнула копье, пробивая чей-то щит, а затем схватила Афину и одним махом забросила в седло своего тяжеловеса. А сама «крылатая», в которой узнавалась Гаста, вдобавок к булаве в руке достала полуторный меч и начала раздавать направо и налево сокрушительные удары, круша щиты и разрубая доспехи.
Принцесса, оказавшись верхом, снова пустила в ход саблю и даже не сразу заметила, что в какой-то момент противник кончился и перед ней выросла еще одна стена щитов. Афина уже хотела было скомандовать, чтобы «крылатые» взломали еще один пехотный строй, но в этот момент щитоносцы расступились, пропуская через себя кавалерию.
Значит, это те, кто защищал Илион. Значит, союзники.
Последними в образовавшуюся брешь проскочил десяток отставших от основного строя лучниц, после чего защитники города вновь сомкнули строй. Впрочем, уже проформы ради, потому как осаждающие начали спешно отступать. Вряд ли они потеряли так уж много бойцов, но сказался сам факт неожиданной и смертоносной атаки.
Прорвались. С огромным риском, авантюрно, но прорвались. Хотя иначе действовать было и нельзя – если бы отряд перехватили на марше, то сотню всадниц разгромили бы рано или поздно. А вот в городе можно и оборону держать, только вот если бы Илион сейчас взяли наскоком, то обороняться было бы особо и негде. Поэтому принцесса рискнула и атаковала без обстоятельной разведки, которая ее скромному по размеру подразделению, в принципе, была и не по силам.