Линда молчала. Она была в недоумении: почему этот человек так театрально себя ведет? К чему эти прописные истины, подаваемые так пафосно? Потом сообразила: он ведь разговаривает с женщиной… В представлении многих мужчин все женщины – полные дуры. Волос долог – ум короток. А, может, просто закомплексованный чудак, которому в жизни не повезло, и он не научился общаться с женщинами…
– Ну а я-то чем могу помочь? Я ведь не дипломат, не политик.
– В том-то и дело, что можете, – щелкнул пальцами Игорь. Он оживился, повеселел и стал проще. – Понимаете, Линда, у русских есть генерал. Такая заноза, такая заноза… Он смертельно оскорбил и высмеял на весь белый свет президента, расстрелял из пушек и танков множество людей и техники. Фактически уничтожил почти весь военный потенциал этой страны – нашего союзника. В результате ее правительство крепко обкакалось и вновь начинает стремиться в объятия Москвы.
Игорь помолчал, сморщился и с тяжелым усилием проглотил некий комок, мешавший ему говорить без раздражения:
– Между постсоветскими государствами и Западом вновь вырастает стена непонимания. Мы обязаны остановить этот процесс. Слишком много вложено денег, чтобы этой стены не было, чтобы мы были единым пространством. Нам бы очень не хотелось, чтобы наши усилия были напрасны.
Линда с видимым усилием повернулась на правый бок, уткнула локоть в подушку, положила голову на ладонь, внимательно посмотрела на пришельца. Она явно хотела спросить о чем-то важном.
– У вас ко мне есть какой-то вопрос? – вкрадчиво поинтересовался разведчик.
– Да, есть. Если я правильно все поняла, моя задача – этот генерал?
Игорь улыбнулся такой широкой улыбкой.
– Еще раз радуюсь вашему уму и проницательности.
Линда покачала головой, закрыла глаза. С закрытыми глазами она спросила:
– Если он такой великий и важный, его, наверно, хорошо охраняют? И потом, где я его найду?
Игорь втянул воздух с видимым облегчением:
– Ну вот, слава богу, пошли правильные вопросы. Теперь давайте все по порядку. – И он перешел на тональность профессора, растолковывающего своим студентам азы фундаментальной науки: – Фамилия этого генерала – Селезнев. Вы, наверно, уже слышали эту фамилию. Ее многие теперь слышали. Вот его фотографии.
И он достал из сумки несколько снимков, выполненных в разных ракурсах. Линда вгляделась в них. Да, эту голову и эту физиономию ни с кем не перепутаешь. Все черты как будто вытесаны топором. Типичный образ военного диктатора. Одна чугунная нижняя челюсть чего стоит…
– Этот генерал командует армией, штаб которой расположен в Крайске. Без нее не решить ни один значимый вопрос.
Игорь горько ухмыльнулся:
– Сейчас действует мирное соглашение. А чтобы его выполнять, надо всякий раз согласовывать много деталей и с этой армией и с этим долбаным генералом.
Во рту у Игоря, от переживаемого волнения, наверно, было сухо. Он встал, подошел к столу, на котором стоял графин с водой, плеснул в стакан и жадно выпил всю жидкость. Продолжил:
– Ну, так вот. Президент пригласил Селезнева на совещание. Оно состоится через восемь дней. Там будут и представители всех силовых структур. Поэтому у генерала нет аргументов, чтобы в нем не участвовать. Он, скорее всего, поедет. Путь его будет пролегать здесь.
И он достал из сумки и развернул перед Линдой карту. Красным карандашом на ней был указан маршрут движения машины генерала от штаба армии до президентского дворца.
– Место огневой позиции выберите сами. Но оно обязательно должно быть на правом берегу.
– Почему? – не удержалась спросить Линда.
– Все очень и очень просто: важная русская персона будет убита за пределами России… Как мы помним из истории, из-за этого начинались многие войны. На этот раз до войны, конечно, не дойдет – какая может быть война между слоном и моськой – но отношения испортятся окончательно, это уж точно. А нам это и нужно.
Игорь походил по комнате. Снова сел.
– Это придаст новый импульс вражде, надолго разорвет всякие контакты и… Впрочем, дальнейшее понятно.
Во что ее втягивают? Линда хорошо знала: там, где большая политика, – там смерть…
Она легла на подушку, закрыла глаза, лежала молча. Холод опять сковал тело. Она сильно нервничала.
– Да вы не волнуйтесь так, успокойтесь, – урезонивал ее Игорь. – С вашим-то опытом так волноваться… И потом, я не собираюсь вас бросать. Мы с вами еще увидимся перед операцией, чтобы обсудить все детали. Вы сейчас тщательно все взвесьте, обдумайте, и мы еще все обговорим…
Линда полулежала на подушке, глаза ее были закрыты. Она молчала, молчала долго. Игорь уже стал волноваться: вдруг придется уехать, несолоно хлебавши. Но тогда он не позавидует этой курице…
– Я могу твердо рассчитывать на то, что если все выполню, то получу деньги и сразу же смогу уехать? – Линда спросила это, не открывая глаз.
Задавая этот вопрос, она прекрасно понимала, что услышит обязательное: «Да! Да! Да!» Ей было понятно и то, что за этими заверениями ничего не будет стоять и что никаких гарантий у нее нет. Не понаслышке ей было очевидно: в сложных случаях, когда может быть скомпрометирована разведка или государство, киллеров убирают в первую очередь. Деньги – это очень важно, и хорошо, если они будут, но в такой ситуации и они не главное. Главное – выжить в этой смертельной игре.
– Да, да, да! – вспыхнул в радостном возбуждении Игорь. – Безусловно, мы согласны. Это будет достойное завершение наших договорных отношений.
Он успокоился. Миссия завершилась успешно. Не зря он съездил в эту забытую Богом дыру. Начальство будет довольно.
11
Группа захвата, сформированная особым отделом дивизии и находящаяся на круглосуточном дежурстве, на этот раз сработала на редкость удачно. Николай Гайдамаков – старший этой группы, получил звонок от одного из оперов Управления КГБ по Крайску. Доверенный человек оперативника, живший на последнем этаже дома номер три по улице Кодрина, заметил, как в чердачный люк дома влез какой-то мужчина. Всякое могло быть – это мог быть домоуправ, ремонтник крыши, дворник, в конце концов какой-нибудь жилец мог искать на чердаке пропавшего кота, но Николай среагировал правильно: поднял по тревоге группу. Ребята его подхватили автоматы, Николай – свою винтовку и через несколько минут группа, рассредоточившись, вбежала в подъезд дома номер три. Когда все были под чердачными люками, Николай по рации скомандовал «вперед», и все четыре люка в разных концах дома распахнулись одновременно. Все заорали: «Стоять! Ни с места! Не двигаться!» Рослые, в маскировочных костюмах, в черных масках, с автоматами наперевес, бойцы группы захвата, вероятно, произвели ошеломляющее впечатление на мужчину, сидевшего у центрального окошка. Он готовился к стрельбе, выковыривал стекло из пыльной рамы, винтовка – прекрасный «манлихер» с оптикой от Цейса стояла прислоненной к стропильной стойке. Увидев подбегающих спецназовцев во всей их «красе», снайпер осел на опилки и сидел с вытаращенными от ужаса глазами. К своей винтовке он даже не дернулся.
Группа, окружив захваченного, с интересом и азартом его разглядывала.
Николай повесил автомат на плечо, поднял «манлихер» и набросил ружейный ремень винтовки на другое плечо.
– Ну, чего ты, приятель, расселся? Нам прогуляться с тобой надо, поговорить. Вставай, вставай!
Но тот прямо-таки растекся по опилкам. Он вращал вытаращенными глазами и явно не мог подняться. Видно, что сильно испугался.
– Николай, он не может встать, в штаны навалил! – заржал Ваня Сердюк – боксер из спортроты.
В самом деле, по воздуху расползался тяжелый, мерзкий запах.
Потом на допросе в особом отделе выяснилось, что захваченный пленный служит в спецназе, по военной специальности – снайпер. Его задача – убить как можно больше людей и сеять тем самым панику в Крайске.
Наряду с данными о своей воинской части, ее командирах, численности, о составе вооружения, технике и задачах, пленный выдал интересную информацию. На него выходила разведка и сделала ему предложение – уничтожить какого-то русского генерала, «который очень мешает новому независимому государству». Снайпер согласился, но потом на него никто не выходил. А затем ему поставили другие задачи.
– Как ты, Николай, думаешь, что это за генерал? – спросил у Гайдамакова Шрамко.
– Это политика, товарищ подполковник, а я в ней не силен. У меня задачи куда проще, – заскромничал Гайдамаков.
Они стояли во дворе штаба дивизии. Шрамко курил и нервно сплевывал.
– Да, дела-а, – миролюбиво пробурчал он. – Ты же у нас вундеркинд.
Он зыркал глазами по сторонам, и мысли его были явно о другом.
– Понимаешь, Коля, нутром чую, дело керосином пахнет. К Селезневу подбираются, к кому же еще… Ты представляешь, что со мной будет, если особый отдел дивизии прохлопает подготовку покушения на командующего армией? А я могу себе представить, что от меня, славного красного командира, и дерьма не останется…
Он бросил недокуренную сигарету, дернул головой.
– Все, Коля, я побежал, надо по команде докладывать. Как бы не опоздать.
Шрамко отчаянно махнул рукой и умчался к Самохвалову.
Через два дня Гайдамакова вызвали в кабинет начальника штаба дивизии. Там уже сидел Шрамко и какой-то незнакомый майор.
– Не знаете друг друга? – спросил Самохвалов у Николая и у майора.
Оба пожали плечами. Самохвалов их представил. Майор оказался новым начальником разведки дивизии.
– Нифатов Вадим Викторович, – отрекомендовался он.
– Ладно, давайте продолжим, – скомандовал Самохвалов и предоставил слово майору: – Расскажите, Вадим Викторович, все по порядку.
Майор очень толково и кратко рассказал суть дела. Один из информаторов, работающий военным врачом в лазарете инженерной части, находящемся на окраине небольшого правобережного городка, стал свидетелем события, представляющего, с точки зрения военной разведки, оперативный интерес.