Клинок, его предшественник, передал свой статус и место среди Избранных Мечу отчасти потому, что не доверял предыдущему Лорду-Чародею. И хотя в результате все завершилось неплохо, Клинок до последнего колебался, и Меч отлично помнил почему.
— Нет, — возразил он. — Тогда ты вообще лишишься защиты, и он запросто сможет тебя убить.
— Но зачем? — удивилась Красавица. — Какое ему будет до меня дело, если я останусь без магии?
— Не знаю, — признался Меч. — Может, он и не станет. Только я ему не доверяю. Не доверю даже больше, чем ты. Он не следует традиционному укладу, рушит традиции. И нет способа узнать, что он может сотворить.
— Тогда что мне делать? — В ее голосе прозвучала нотка отчаяния. — Я не хочу иметь с ним ничего общего, но устроит ли его такой расклад, и не сочтет ли он меня своим врагом, которого надо уничтожить?
— Ему придется с этим согласиться, если это преподнести должным образом.
— Но это вовсе не означает, что он согласится.
— Я уж постараюсь его убедить. И напомню заодно, что причинять зло кому-нибудь из Избранных ему запрещено. И постараюсь убедить в том, что правило распространяется и на бывших Избранных.
— Спасибо.
Меч решительно не мог придумать больше ничего, что могло бы удержать его в кресле и не дать подойти к ней и сжать в объятиях. Она была так красива, так признательна ему, так гостеприимна…
Но она слишком стара для него. Или он для нее слишком молод.
— Мне пора, — сказал он.
— Почему?
— Лорд-Чародей скоро отбывает в Летний Дворец и хочет, чтобы я пошел с ним.
— Ты пойдешь?
— Да.
— Зачем?
Он хотел было придумать какое-нибудь более достойное объяснение, но все же предпочел сказать правду.
— Хочу посмотреть, что собой представляет Верхнеземье и какой вид открывается с вершины. Мне говорили, что там другой воздух, там тяжело дышать — представить себе не могу, как это, но я слышал такое. И узнать, как оно там на вкус, цвет и запах. И еще хочу знать побольше о том, чем занимается Лорд-Чародей, но больше всего я хочу посмотреть дворец.
— Ясно. Не могу тебя винить. Я и сама частенько размышляла о том, как выглядит Барокан оттуда, сверху. Но не затрудняйся, я не пойду, и ты знаешь почему. Может быть, когда-нибудь — когда мы будем уверены, что этому Лорду-Чародею можно доверять.
— Может быть.
На этом он встал и откланялся.
Глава 9
Меч поглядел на вьющуюся вверх тропу, по которой цепочкой тянулись стражники, носильщики и придворные, взбиравшиеся на гору по затененному склону, и подумал, как ко всему этому отнесутся верхнеземцы. Как воспримут вторжение на земли, которые они веками считали своими? И почему они вообще позволили возвести там дворец? Может, Лорд-Чародей пригрозил им чем-то? Например, сказал, что их больше не будут принимать в Зимовье, если они откажутся?
Наверное, причина именно в этом, даже если угроза и не прозвучала. Верхнеземцам необходим доступ в Зимовье. Все знают, что пережить суровую зиму на плато не может никто, поэтому верхнеземцы даже и не пытались этого делать. Они спускались в Барокан, чтобы укрыться там от дождей и снега и чтобы пополнить свои припасы. А Бароканом правит Лорд-Чародей.
И этот Лорд-Чародей в отличие от своих предшественников обосновался в Зимовье, где верхнеземцы не могут уже не обращать на него внимания. И скорее всего они полагали, что убить его им не удастся — ведь его охраняет множество стражников, не говоря уже о магии.
Интересно, а не пытались ли верхнеземцы поговорить с кем-нибудь из Избранных? Ни Всезнайка, ни Красавица ни о чем таком не упоминали, сам Меч уж точно ни с кем из верхнеземцев не встречался. Но, быть может, кто-то из них говорил с Вожаком — кем бы он ни был — или с кем-то еще.
Верхнеземцы ведь не могу не знать об Избранных — в конце концов они каждый год проводят три-четыре месяца в Зимовье и свободно общаются с гостеприимцами. И наверняка знают, что на Избранных возложена обязанность убивать превысивших полномочия Лордов-Чародеев. Они могли бы попросить.
А может, им попросту наплевать на это вторжение, хотя такое довольно сложно представить. Если бы кому-то взбрело в голову построить гигантский дворец в одном из городов Барокана, горожане были бы очень и очень недовольны. Полезная земля, земля с прирученными леррами, слишком ценная, чтобы использовать ее под всякую ерунду.
Меч поглядел налево, вниз по склону, на крыши Зимовья и простиравшиеся вокруг поля и виднеющиеся за полями на севере леса. Они поднялись уже на добрую сотню футов, и для Меча открывающийся вид был совершенно непривычен. Отсюда все казалось меньше. Он знал, что это всего лишь из-за расстояния, своего рода обман зрения, но все же никак не мог до конца уверить себя, что вон те малюсенькие черные точки, снующие по улицам, — мужчины и женщины вполне нормального роста, а крыши защищают от непогоды обычные дома и лавки. А вон те строения побольше на западной дороге — гигантские гостевые дома, где горские кланы живут зимой.
Четкая линия между отбрасываемой горами тенью и залитой солнцем равниной лишь обостряла ощущение нереальности. Было утро, и солнце еще ползло вверх по небу, поэтому на склоне царил полумрак, гора закрывала солнце от идущих вверх по тропе людей. Когда смотришь отсюда, из тени, на яркий свет внизу, то кажется, будто все затянуто дымкой, будто в полусне, но Меч прекрасно понимал, что это не сон. Дома внизу вполне настоящие, а выглядят так необычно из-за расстояния и освещения.
Склон, по которому вилась тропа, отсюда вовсе не выглядел таким уж крутым, хотя на самом деле был очень крутой. Меч понимал, что если оступится и упадет, то пролетит до самой стены Зимнего Дворца в сотнях футов внизу и скорее всего долетит туда уже мертвым, разбившись о камни, пока будет катиться вниз.
Он замедлил шаг. Идущая впереди него группа уже добралась до следующего поворота, который был на самом опасном месте — провести людей и перенести груз там можно было только очень аккуратно, не торопясь, ступая по одному. Глядя, как люди осторожно минуют поворот, Меч порадовался, что ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь тут свалился вниз и разбился насмерть за все те годы, что верхнеземцы ходят по этой тропе.
Надо будет поинтересоваться у Всезнайки — может, просто он не в курсе.
И еще надо будет спросить у Всезнайки насчет верхнеземцев, не возражали ли они против строительства Летнего Дворца?
А если возражали, то не делает ли это Артила Темным Лордом? Если Лорд-Чародей причиняет вред ни в чем не повинным бароканцам, то это преступление и повод для Избранных вступить в дело. Но если он причинил вред верхнеземцам, касается ли это Избранных? Ведь они Избранные защитники Барокана, а не всего мира. Верхнеземцы — тоже люди, и потому заслуживают внимания, но они никогда не скрывали, что законы и обычая Барокана им чужды.
Может, у Всезнайки имеются какие-нибудь соображения по этому вопросу.
Однако Всезнайка шагал впереди, с Лордом-Чародеем и Старым Вожаком, а Меч плелся почти в хвосте, вместе со слугами. Порядка двух десятков людей Лорда-Чародея ушли первыми, покинув Зимовье еще до рассвета, чтобы подготовить Летний Дворец. Но большая часть народа — десяток гвардейцев во главе, сам Лорд-Чародей и его приближенные, а за ними и все остальные — растянулись в длинную цепочку.
Меч подумал, что мог бы, конечно, протолкаться вперед и догнать Всезнайку, но обгонять кого-то даже на самом широком участке тропы казалось делом довольно рискованным. Ничего, это не к спеху.
Шагая по тропе, Меч чувствовал местных лерров — тихих и суровых, совсем не похожих на тех, что внизу. Ему и раньше приходилось ходить по скалам, но не по таким крутым и суровым. Когда он оглянулся, чтобы посмотреть вниз, то почувствовал лерров воздуха и неба, но они казались какими-то странно далекими и обособленными.
Меч припомнил, что когда-то давно ему довелось слышать, будто в Верхнеземье лерров не существует и все плато в этом смысле совершенно безжизненно, но Всезнайка сказал, что это сказки. Однако это вовсе не означает, что лерры Верхнеземья не отличаются от остальных. Барокан с его привычной магией оставался позади…
Меч застыл как вкопанный, и на него едва не налетела ступавшая сзади горничная, нагруженная багажом.
Вот, что его больше всего беспокоило с этим Летним Дворцом! То самое неопределенное нечто, что исподволь грызло его и угнетало. Лорд-Чародей и все, кто шел за ним в Летний Дворец, покидали Барокан. А вся магия Лорда-Чародея исходит от лерров Барокана!
Как и магия Избранных.
Меч отступил в сторону, прижавших к склону горы. Он пропустил вперед служанку со всем барахлом, слугу с бочкой вина, гвардейца и еще десяток других. Некоторые с любопытством косились на него, но Меч не обращал на это внимания. Он сунул руку в карман и нащупал талисман Клинка — маленькую серебряную вещицу, связывавшую лерров стали и мускулов с ним самим, делая его величайшим фехтовальщиком в мире. Достав талисман, Меч зажал его в ладони.
Талисман отливал серебром, сверкая ярче, чем должен бы в тени горы. Было совершенно очевидно, что его магия по-прежнему действовала. А если она будет действовать и дальше, напомнил себе Меч, то придется ему выкроить часок, чтобы потренироваться, прежде чем лечь спать. Впрочем, похоже, это будет не так уж и трудно. Меч надеялся добраться до Летнего Дворца до темноты. Он знал, что некоторым путникам придется ночевать на горе и продолжить путь завтра, но насчет себя не сомневался.
Его магия по-прежнему при нем.
Значит, он все еще в Барокане? Раз магия действует, надо думать, это так. Но разве Барокан не заканчивается Восточными Утесами?
Меч поглядел наверх. Вообще-то он еще не миновал Восточные Утесы, до них оставалось несколько сотен футов. Внизу хвост колонны извивался вокруг каменных обломков у подножия утесов, а наверху люди пробирались по ближнему склону. Чуть выше дорога сворачивала на восток, в разлом на краю скалы, и поднималась вверх по крутому треугольному каньону, выходившему уже на плато. Возможно, этот поворот и есть то место, где заканчивается Барокан и начинается Верхнеземье.