Палыч молча встал, подошёл к магнитофону, вытащил кассету и вставил другую. На экране возникла грязная лестничная площадка, снятая сверху. В кадр вошел сначала хромающий Руслан, за ним – другой человек.
«Лучше на чердак…», – раздался недовольный голос Рудика Бородавкина, последние мгновения жизни которого неуклонно истекали.
Члены Совета просмотрели сцену так же внимательно, как и в первый раз, тщательно фиксируя все действия Руслана.
– Парень – прирожденный ликвидатор, – тихо резюмировал Мастер, когда кассета кончилась. – За пару лет я сделаю из него такое, чего Игра ещё не видела.
Палыч отрицательно помотал головой и хотел что-то сказать. Но его опередила Княжна.
– Не трогайте мальчика! Вы сделаете из него такого же монстра, как…
Он запнулась.
– …Как и я сам, – закончил за неё Мастер.
Кривая улыбка смотрелась на его лице более чем странно.
– Я не обижаюсь, Ваше Сиятельство. Женщина так и должна относиться к моему делу. Страшно, если она относится к нему по-другому. Но, позволю заметить, похоже, пристрастное отношение к юноше всё же застилает ваше здравомыслие.
Княжна слегка покраснела, но тут же вновь воззрилась на Мастера с вызовом.
– Отрок или не Отрок, Ставрос должен ещё многому научиться. Иначе его Деяние становится проблематичным.
– Он и так многому научился. Слишком многому, и слишком быстро, я бы сказал, – заметил Ак Дэ.
– И он даже сам не знает, сколь многому… – вздохнул Палыч. – Я, если помните, был против применения техники продления сознания…
Грузный Назарий недовольно запыхтел и заворочался в кресле.
– Я тоже всегда был против этой бесовщины, – пробасил он с брезгливой миной.
Ак Дервиш пожал плечами.
– У нас не было иного выхода. События стали развиваться так стремительно, что мы поняли: без применения парапсихологических методов Отрок не успеет пройти необходимый курс обучения.
По лицу Назария было видно, что он ничуть не смягчился в отношении этих «методов».
– Как бы то ни было, – тихий голос Мастера непостижимым образом заполонил всю комнату, вибрируя в ушах членов Совета, – у мальчика выдающиеся способности. Уже сейчас он ничуть не уступает по уровню любому выпускнику Обители, артельщику тринадцатого ранга.
– Но он, например, не заметил камеру в парадной. И оператора в лесу не засёк…
Казалось, Княжна отчаянно пытается умалить способности Руслана, лишь бы Мастер не наложил на него своей окровавленной длани.
– Не засёк, потому что я изо всех сил отводил ему глаза, и это было очень трудно, – заметил Палыч.
– Я не знаю, какой он ликвидатор, – почти выкрикнула Княжна, – но, поверьте, у него задатки настоящего учёного! Я могла бы познакомить его со своим учителем, и он сделал бы из него неоценимого теоретика для Артели!
Когда она упомянула учителя, Палыч остро взглянул на неё, но тут же перевёл взгляд на Мастера.
– Вы оба, – заметил он, – стремитесь направить Отрока по определенному пути. Но как раз этого делать нельзя. Мы знаем Отроков, которые были и учёными, и правителями, и святыми, и обычными людьми. Но всё это не имеет значения. Они – Отроки, джокеры в Игре. Они приходят для Деяния. И главное – у Отрока есть свобода выбора. В Деянии он волен поступать так, как ему вздумается. Таковы правила. Не мы их установили.
Заговорил Ак Дэ.
– Для меня очевидно, – он произносил слова ровно и плавно, словно совершал сложную серию слаженных движений, – что каждый из нас по-своему любит Руслана. Это естественно: он – Отрок, привлекающий сердца людей. Мы все обеспокоены за него и боимся причинить ему лишний вред, зная о том кресте, который он вскоре понесёт. Но мы не должны забывать о шаткой ситуации, сложившейся в Игре некоторое время назад.
Он повернулся к священнику.
– Ваше высокопреосвященство, вы можете сейчас сообщить Совету то, что уже говорили мне?
На лице Назария легко можно было прочитать, с какой неохотой даются ему эти слова.
– Мой источник со всей определённостью подтвердил, что, по крайней мере, двое агентов Клаба инфильтрированы в Обитель, – процедил он.
Все внимательно смотрели на него, ожидая пояснений. Но не дождались – владыка хмыкнул и вновь насуплено замолк.
– Разве это ново? – подал голос Мастер. – И, кстати, давно хотелось бы точнее представлять себе этот ваш источник.
– Да, это ново, – вместо Назария ответил Ак Дэ. – До сих пор мы только подозревали, теперь знаем. И знаем точно, что агент не один.
– И почти знаем, кто один из них… – словно про себя, заметила Княжна.
Ак Дэ лишь молча покачал головой.
– Что касается источника владыки, МНЕ он известен, – продолжал он. – И этого, надеюсь, достаточно. Могу лишь добавить, что он из тех, кто доносит лишь информацию, какую сам считает нужным донести.
Мастер едва заметно пожал плечами, но ничего не возразил.
– В этих обстоятельствах, – заключил Ак Дэ, – считаю необходимым на время удалить послушника Ставроса из Обители.
– Он уже сам удалился! Как его теперь найти? – с горечью произнёс Палыч.
– Не думаю, что это настолько трудно, – заметил Ак Дэ.
– Я тоже, кажется, догадываюсь, где он может быть, – добавила Княжна.
Палыч поглядел на нее с сомнением. Но Ак Дервиш уже продолжал:
– Заодно пусть он побудет подальше от своей девушки. С ней мне далеко не всё ясно.
Единица хранения № 49-10700
Совершенно секретно, только для членов Совета Артели.
Диктофонная запись учебного собеседования с послушником первого уровня Ставросом, находящимся в состоянии продленного сознания.
Состояние потенцировано наставником Мастером.
Собеседование провел наставник Ак Дервиш.
Подземелье Обители во имя Честнаго и Животворящего Креста Господня.
14 ентября 1982 года.
«– Батырь… Что случилось? Кто этот человек?
– Здравствуй, Руслан. Его артельное имя Мастер. Он привел тебя сюда, чтобы мы с тобой поговорили наедине о важных вещах.
– Что он сделал?
– Ввёл тебя в состояние продлённого сознания.
– Что это?
– Парапсихологический эффект, открытый древними шаманами. С помощью некой психотехники можно вводить отдельных – далеко не всех – людей в состояние повышенного, по сравнению с обычным, восприятия. Ты из таких людей. Из артельных техникой этой мало кто владеет, сейчас, пожалуй, только Мастер, да я. Она достаточно опасна – в этом состоянии душа открыта влияниям мира духов. Но мы можем тебя защитить. Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, батырь! Я как будто… Как будто прозрел! Я так много сейчас понимаю! Как хорошо!
– Предупреждаю, что это будет длиться до тех пор, пока я не приведу тебя в обычное состояние. В нём ты не будешь помнить ничего из того, что сейчас с тобой происходит.
– Но зачем тогда?..
– Продлённым сознанием ты усвоишь гораздо больше материала, чем обычным. А тебе надо учиться очень быстро. Такие уроки будут со мной, но, в основном, с Мастером. Ты овладеешь всем, что он тебе преподаст, и бессознательно применишь это, когда нужно. И сведения, которые тебе сообщу я, тоже будут влиять на твои поступки, хоть ты их и не будешь помнить. В своё время я помогу тебе соединить части твоего сознания.
– Батырь, мне почему-то стало тревожно…
– Это естественно. Душа твоя чувствует опасность. Мы вторглись сейчас в сферы, для людей не предназначенные. Чем скорее мы из них выйдем, тем лучше. Начнем. Я объясню тебе сейчас самую суть Игры, её потаённый смысл, заключающийся в Деянии. Его, как ты знаешь, совершают Отроки Игры, одним из которых ты, несомненно, являешься…»
Итальянская республика, Рим, Палаццо дель Кардинале – суверенная территория Святого престола, 27 сентября 1983
Вид внутреннего дворика палаццо поднимал в нём теплую волну умиления. Преисполненный благодарности Богу за то, что на склоне лет поместил слугу Своего в столь мирное и прекрасное место, он сидел, спрятавшись от вездесущего, несмотря на осень, солнца под сенью нижней галереи – блаженно прищурившись в покойном кресле, как старый мудрый кот, от кончиков ушей до кончика хвоста проникшийся великой истиной, что лучше его хозяина нет никого.
Сияющая зелень и радуга цветников ухоженного сада, монотонное журчание струй фонтана, командовал которыми сонный бронзовый Нептун, благородная ветхость статуй на заднем плане – ему казалось, что он ожидает в прихожей рая, когда его впустят во внутренние обители, о великолепии которых невозможно и помыслить.
В юности знал бедность и унижения, видел кровь и смерть, сам убивал – когда вместе с отцом Юзефом Лелито боролся сначала с немцами, а потом с коммунистами. Чудом избежал ареста – попечением «некоронованного короля Польши» архиепископа Стефана Сапеги, который вовремя отправил талантливого, но зарвавшегося мальчишку в Ватикан.
С тех пор его дом был здесь. Даже когда Святой престол несколько раз назначал его на высокие должности в Польше, он ехал туда, как поехал бы по велению Церкви хоть на Маршалловы острова, моля Бога дать ему успешно исполнить миссию и возвратиться домой.
Его дом… На самом деле он не помнил ничего, что могло бы подойти под это определение. Первые его воспоминания были связаны с приютом для офицерских сирот. Дальше тоже ничего своего не случилось, вплоть до этого милого палаццо, некогда принадлежавшего пресекшемуся аристократическому роду, а потом перешедшего в собственность Святого престола. Но и оно тоже было не более чем служебной квартирой.
Он хорошо знал, где его настоящий Дом. И понимал, что уже недалёк от него – не столько годы, сколько множащиеся болезни были тому порукой. Ещё лет десять назад его бы тревожила эта перспектива – не был тогда уверен, что Господь будет к нему благосклонен. Началось с красной шапки, принятой им из рук Слуги слуг Господних. Вернее, с того, что она символизировала: готовность пролить кровь «pro exaltatione sanctae fidei…» Но после того как стал кардиналом, он познакомился со странным юношей, называвшем себя Сахиб, который сказал ему, что он, князь Церкви, сам того не подозревая, уже очень давно, чуть ли не с войны, трудится ради целей общества, именуемого Клаб. И даже не подозревает об этом.