После же того как он напился, ему было предложено также оставить у себя и чашу (которая была из золота). Как сказал Вермунд, тем, кто разгорячён дорогой и устал, удобнее черпать питьё чашей, нежели рукой, (л. 33)|| ведь куда приятнее пить из кубка, нежели с помощью ладони. 4Юноша, придя в восхищение как от этих приветливых слов, так и от значительности подарка, пообещал, что он скорее выпьет полный кубок собственной крови, чем король увидит, как он обратится в бегство. 5Вермунд сказал, что такое смелое обещание — отличная благодарность, получив, таким образом, от оказанного благодеяния удовольствия больше, чем этот воин от того, что он его принял. 6Вскоре король [и в самом деле] узнал, что слова Фолько не уступают по своей отваге тому, как он ведёт себя в бою.
{4.3.6} Ибо, когда началось сражение и разные отряды противников устремились друг на друга, случилось так, что Фолько и Адисл сошлись в схватке и долго бились между собой. {Подвиг Фолько} [В конце концов] раненый Адисл оставил битву и бежал к своим кораблям, а вслед за своим предводителем в бегство обратилось и войско свеев. 2Фолько, утомлённый ранами и битвой, страдая от зноя, усталости и от жажды, прекратил преследовать убегающего врага, собрал свою кровь в шлем и поднёс его к губам, чтобы выпить. 3Сделав это, он самым блестящим образом отблагодарил короля за полученный от него <кубок>a. 4Случайно увидевший это Вермунд выразил ему своё крайнее одобрение, ведь Фолько [блестящим образом] сдержал своё обещание. 5На что Фольке ответил, что свои громкие обещания следует доводить до должного завершения. 6Этими словами он дал понять, что и сам ценит свой поступок не меньше, чем Вермунд.
{4.3.7} Когда же победители, как это обычно и бывает после сражения, отложив оружие и предавшись отдыху, начали обмениваться своими впечатлениями, префект Шлезвига Кето заявил, что он крайне удивлён тому, что Адисл, несмотря на все препятствия, нашёл возможность скрыться, особенно если принять во внимание, что в битву он шёл впереди всех, а в бегство обратился последним, ведь среди врагов не было никого другого, чья гибель была бы столь желанна для данов. {Четыре вида воинов}2На это Вермунд заметил, что ему следует знать, что в каждом войске среди сражающихся следует различать четыре вида воинов. {Первый}3Бойцы первой разновидности, сдерживая свою отвагу умеренностью, беспощадно обрушиваются лишь на тех, кто противится им, и стыдятся преследовать бегущих. Это те, чья многолетняя опытность в ратном деле засвидетельствована бесспорными примерами их доблести, кто видит свою славу не в преследовании поверженного противника, а в том, чтобы одержать победу над теми, с кем они сражаются.
{4.3.8} {Второй} Также есть и другой вид воинов — те, кто бодры душой и телом, но при этом совершенно лишены милосердия. С одинаковой жестокостью в бою они разят неприятелей как в спину, так и в грудь. 2Это те, чьи души охвачены юношеской горячностью и кто ‘свои первые шаги на воинском поприще’ стремится украсить счастливыми предзнаменованиями. Будучи воспламенены рвением, свойственным как их возрасту, так и стремлению к славе, они с одинаковым безрассудством бросаются в бой как за правое, так и за неправое дело.
{4.3.9} {Третий} Есть также и третьи — те, кто колеблется между страхом и стыдом. Страх мешает им идти вперёд, а стыд не даёт отступать. Благородные по своему происхождению, они отличаются одной лишь этой своей бесполезной знатностью. Наполняя воинский строй скорее своим числом, чем силой, они ударяют врагов не сильнее, чем их тени, и присутствуют в рядах бойцов лишь для видимости. 2Становясь обладателями больших богатств, они блещут более своим происхождением, чем храбростью. Стяжание побеждает в них ‘стремление к славе’, из-за чего эти люди в большей степени подвластны влиянию трусости, а вовсе не своего благородства.
{4.3.10} {Четвертый} Есть также и такие, кто отправился на войну лишь для вида, а не для того, чтобы сражаться. Путаясь за спинами у своих товарищей в задних рядах, они первыми обращаются в бегство и последними идут в бой. Их немощный вид обнаруживает явные признаки страха; постоянно стараясь уклониться от дела, они с робкой медлительностью прячутся за спинами сражающихся.
{4.3.11} По этой причине, нужно думать, королю и удалось спастись бегством: воины первого вида вовсе не преследовали его во время бегства, поскольку заботились о том, чтобы сохранить одержанную победу, а не о том, чтобы схватить тех, кого они уже победили. Они лишь теснее сплотили свои ряды, стараясь должным образом защитить и закрепить только что одержанную победу, стремясь сделать её полной и окончательной. 2Бойцы второго вида, те, кто старался сокрушить всё на своём пути, позволили Адислу остаться невредимым не из-за недостатка отваги, а потому, что им не представился удобный случай; им не хватило не столько желания, сколько возможности убить его. 3Также и воины третьего (л. 33об)|| вида, которые во время самой битвы в испуге путались под ногами и мешали продвижению вперёд своих товарищей, хотя и имели возможность убить короля, не обладали должной храбростью, чтобы напасть на него. 4Этими словами Вермунд разрешил все недоумения удивлённого Кето, указав ему на истинные причины того, почему удалось спастись королю [Адислу].
{4.3.12} Сам же бежавший Адисл после этого отправился в Светию, где принялся ещё более кичливо похваляться убийством Фровина, ‘беспрестанно и во всех подробностях рассказывая и напоминая всем о своём подвиге’. Он не мог со спокойным сердцем переносить позор нанесённого ему поражения, горечь от своего недавнего бегства пытаясь смягчить воспоминаниями о своей былой победе. 2Это, конечно же, привело в негодование Кето и Виго, и они поклялись друг другу отомстить за своего отца. 3Полагая, что едва ли они смогут исполнить задуманное в открытом бою, они взяли с собой лёгкое оружие и в одиночку отправились в Светию. Явившись в тот лес, где, судя по слухам, король обычно гулял один и без спутников, они спрятали своё оружиеa в потаённом месте.
{4.3.13} Затем, в течение долгого времени разговаривая с Адислом, они постарались выдать себя за изгнанников. {Братья решили скрыть свои намерения} Когда он спросил, откуда они родом, они ответили, что прежде жили в Шлезвиге и покинули своё отечество из-за убийства. 2Король посчитал, что они говорят не о том деле, которое хотят совершить, а об уже совершённом ими преступлении. 3[На самом же деле] при помощи этого лукавства братья лишь хотели усыпить внимание спрашивавшего, дабы правдивый ответ не принёс интересующемуся никакой пользы, а истина их слов, будучи затенена молчанием относительно прочих деталей, внушила ему неверное представление о сути дела. {Осуждение лживости}4Дело в том, что в прежние времена говорить неправду для благородных людей считалось величайшим позором.
{4.3.14} Затем Адисл сказал, что хотел бы знать, кого даны считают убийцей Фровина. 2На что Кето ответил, что неизвестно, кому следует приписывать славу этого подвига, поскольку, как утверждает молва, он был убит в самой гуще сражения. 3Адисл же возразил, что нет нужды приписывать убийство Фровина кому-то другому, ведь он сам совершил его в поединке с ним. 4Сразу после этого он спросил, не осталось ли у Фровина какого-нибудь потомства. 5Когда же Кето ответил, что у Фровина было двое сыновей, он сказал, что был бы очень рад узнать о том, какого они возраста и роста. 6Кето отвечал, что своим телосложением они почти такие же, как он, что они его сверстники и что очень похожи на него своим ростом. 7Тогда Адисл сказал: «Если их ум и доблесть равны отцовским, то страшная беда нависла надо мной». 8Когда же он переспросил, часто ли сыновья Фровина вспоминают о гибели своего отца, Кето сказал, что не имеет смысла говорить о той боли, которую ничем нельзя смягчить. Также он добавил, что нет ничего хорошего в том, чтобы с постоянной досадой вспоминать о том несчастье, которое нельзя исправить. 9Этими словами ‘он дал понять’, что ‘[угрозы] не должны опережать само возмездие’.
{4.3.15} И когда Кето увидел, что король в одиночестве собирается на свою ежедневную прогулку упражнять свои силы, он отыскал оружие и вместе с братом отправился вслед за идущим перед ними королём. 23аметив их, Адисл ‘остановился на месте, удобном для схватки’ — он считал позором бежать от тех, кто его преследует. 3Когда же затем они сказали, что пришли воздать ему кару за убитого Фровина, тем более что в своих самодовольных похвальбах он сам признал, что является единственным виновником его гибели, Адисл посоветовал им вести себя более осторожно, дабы не оказалось так, что из-за желания отомстить их слабые и немощные десницы оказались бы под влиянием их глупой отваги и, стремясь к чужой смерти, оба брата не нашли бы свою собственную погибель. Таким образом, они смогут не растратить своих ‘блестящих способностей’ в угоду слишком раннему стремлению к славе. 4Поэтому пусть лучше они спасают свою юность и дарования; пусть это губительное стремление не овладеет ими столь легко. 5Итак, — [заявил Адисл], - за нанесённую им гибелью отца обиду пусть они позволят ему выплатить деньги. Это принесёт им большую славу, ведь всем станет известно, что столь великого государя своими угрозами они смогли испугать и принудить к выплате выкупа. 6Он говорит так не потому, что на самом деле объят страхом, а из жалости к их юному возрасту.
{4.3.16} На что Кето ответил, что не стоит ‘с помощью всех этих уловок и двусмысленных слов’ попусту тратить время и что, предлагая им деньги, он лишь пытается поколебать их праведное стремление отомстить. С этими словами он предложил Адислу перейти наконец к делу и, если это ему по силам, вступить с ним в поединок.