{11.14.15} {Мученическая смерть святого Канута} Обняв обеими руками алтарь, он опустился на колени, [спокойно] ожидая своей смерти; простёршись ниц, словно жертвенное животное, он так и ждал своего убийцу, когда был смертельно ранен копьём, брошенным через окно и пронзившим его111. Его смерть стала святой жертвой, и ‘кровь, пролившаяся из его раны, слилась теперь с кровью его воинов, [погибших прежде него]’. 2Со всех сторон в него летели копья и стрелы, однако ‘он так и не шелохнулся’, не сдвинувшись со своего места, пока его, [уже мёртвого,] не положили на погребальное ложе. 3‘Из его священных ран лилась скорее слава, чем кровь’. 4Конец его [бренного] существования стал для него началом лучшей жизни: осуждённый врагами на смерть, он спасся на Божьем Суде. 5Их преступное убийство имело счастливые последствия, ибо тот, ‘кого они вырвали из круговорота [земных] добродетелей, тем самым благодаря им приобщился к небесным благам’. Лишив его хрупкой и преходящей власти, они дали ему вместо неё вечное и незыблемое блаженство. 6Позднее сокрытая в нём добродетель проявилась в самых блестящих и неоспоримых свидетельствах.
{11.14.16} Узнав о произошедшем, королева вместе со своим несовершеннолетним сыном отправилась на родину, оставив [в Дании] двух своих дочерей; {Потомство дочери графа Фландрии Эделы} одна из них, Ингерда112, вышла замуж за знатного свея по имени Фолько. От него она родила сыновей Бенедикта и Канута, став, таким образом, бабушкой ныне здравствующего правителя Светии Биргера113 и его братьев. 2Другая же её дочь, Цецилия114, вышла замуж за префекта Гётии Эрика, родив от него сыновей Канута и Карла, ‘от которых, как от некого благородного источника’, ‘ведут своё происхождение сразу несколько родов блестящей и многочисленной знати’.
{11.15.1} {Упрямство простолюдинов} Народ ликовал, радуясь убийству короля, злыми насмешками сопровождая то злодеяние, которое им следовало бы оплакивать. 2‘В качестве причины совершения ими преступления они указывали на своё стремление к справедливости’, а само убийство они называли тираноборчеством. Однако Бог не позволил, чтобы его воин остался без заслуженного вознаграждения, ясными свидетельствами сделав для всех явной остававшуюся доселе втайне невиновность этого святого мужа, сопроводив блеском выдающейся славы, которой он пользовался при жизни, также и его смерть. 3Дабы доказать всем то, что очевидное злодеяние убийц Канута заслуживает наказания, Он явил несколько чудес, блеском этих дивных явлений открыв для простого народа все неизвестные ему прежде добродетели этого человека. 4Народ изумлялся этим знамениям, однако продолжал с недоверием относиться к его святости, долго и тщетно пытаясь бросить тень на очевидные подтверждения, данные посредством знамений. 5Оставаясь во власти старинной вражды, простолюдины, как и прежде, упорствовали в своей ненависти, будучи неспособными допустить, что тот, кто, по их мнению, погиб из-за своих злодеяний, удостоился почестей от Господа, и, руководствуясь своим человеческим разумом, они пытались противиться недвусмысленному велению небес. 6Даже видя, что небу угодны те поступки, которые они проклинали, они, дабы уменьшить и подорвать доверие к чудесным знамениям, выдавали содеянное ими убийство за справедливое дело и, упрямо оправдывая свой поступок, не стыдясь, ‘с величайшим упорством продолжали ратовать за свой приговор’. 7Не довольствуясь тем, что отняли у короля его жизнь, после его смерти они пытались отнять у него также и причитавшуюся ему славу, [искренне полагая, что], заставив померкнуть сияние [его подвигов], они смогут похоронить и всю память о нём.
{11.15.2} Но мраку человеческой жизни не дано затмить божественное сияние, 2и свет [производимых им] чудесных знамений проникал лучами яркой правды через туман сомнений, {Чудеса божественного Канута}3ибо святость короля являлась источником излечения от болезней (л.117об.)|| и слабости и многим вернула здоровье. 4Когда исполненные зависти недоброжелатели вследствие большого числа знамений были вынуждены признать святость Канута и не смогли более препятствовать людям верить в неё, они тем не менее продолжали защищать содеянное ими. Признав его святость, они, однако, утверждали, что будто она не является следствием его заслуг в предшествующей жизни, но есть результат его глубокого раскаяния, которое он проявил в свой последний час. 5Таким образом, с одной стороны, ‘они заявляли, что имели законный повод сделать то, что сделали’, с другой — одаряли почестями жизнь того, кого убили. 6Они говорили, что король заслужил свою смерть, и лишь слёзы раскаяния, пролитые им, сделали его святым, ибо при жизни им более двигала алчность, чем набожность. 73а это заблуждение им позднее пришлось тяжко поплатиться.
{11.15.3} Также и их потомки, ‘унаследовав от своих отцов неприязнь [к Кануту]’, полагают, что внешние проявления его святостиa вызваны не его поведением при жизни, а раскаянием [перед смертью], добавляя, таким образом, к прежнему заблуждению свою нынешнюю недоверчивость. И нет никакой возможности заставить этих людей отринуть их ненависть и честно признать его святым. 2Святость Канута, которая впервые проявилась в [одном] маленьком городке, осветила своими лучами почти весь мир, и поклонение ему [как святому], начатое поначалу лишь тамошними горожанами, постепенно стало всеобщим. 3‘Почитание его добродетелей, ясно проявлявшихся как при жизни [этого короля], так и в последовавших [после его гибели] чудесах, поначалу было распространено лишь среди жителей Оденсе, однако впоследствии оно было освящено <также>b и всей [католической] церковью’. 4Вплоть до настоящего времени [святая] душа Канута блаженствует в своих небесных [чертогах], являя нам свои чудеса. 5И получилось так, что Канут и в своей земной жизни старался всячески оберегать своё Отечество, и теперь, оказавшись на небесах и обретя для своей божественной души бессмертие, не оставляет нас без своей защиты и покровительства. Его святость широко известна и почитаема, а [посвящённый ему праздник] занимает весьма почётное место в церковном календаре115. 6Его сила проявляется в ежедневных исцеляющих знамениях и воздаёт добром за зло, причинённое ему народом его страны. 7Во все века будет Дания славиться его высокими добродетелями! 8Вот насколько яркой бывает та слава, лучи которой сопровождают святых людей после их смерти, когда человеческая зависть отвергает дары неба!
Заканчивается Одиннадцатая Книга.
Книга двенадцатая
Начинается Двенадцатая [Книга]
{12.1.1} {Олав, 79-й король [Дании]} После гибели Канута жители Ютии упрямо продолжали сохранять свои бунтарские настроения и, питая особое расположение к Олаву, с радостью отдали ему свои голоса, стремясь именно его сделать своим королём1. Они надеялись, что он щедро воздаст им за то, что они сделали для него, подвергаясь стольким опасностям в борьбе за королевскую власть для него. [Остальным же] братьям короля по причине их сильной привязанности к Кануту предложить эту честь они не посчитали возможным. 2Договорившись о необходимой для выкупа Олава сумме2, [пока она не была собрана], в качестве залога за его освобождение они отдали Николая, приходившегося родным [братом] как их прежнему, так и будущему королю3. Возвратившемуся же [Олаву] они передали власть в королевстве. 3Этим своим поступком Николай дал [всем нам] убедительный пример того, какой на самом деле должна быть любовь между братьями. ‘Возложив на себя те цепи, в которых до этого пребывал его брат’, он без колебаний согласился [ценой] своей свободыa доставить ему королевство. 4Узнав об этом, Эрик, помня о том, как плохо он по приказанию брата [в прошлом] обошёлся с Олавом, и опасаясь его мести, вместе со своей женой Ботильдой, которая была внучкой Ульва Галлицийского через его сына Тругота4, отправился в Светию5. 5Между тем даны продолжали деятельно собирать деньги для выкупа заложника и заплатили заимодавцу условленную сумму. 6‘Однако, когда он был освобождён из-под стражи во Фландрии, уготованная каждому из преступников жестокая судьба [, ведь со стороны казалось, что он лично был виновен в убийстве брата,] сопроводила его [восхождение на престол] сильнейшим неурожаем и засухой в Дании’. 7Между тем как даны радовались новому королю и бесстыдно глумились над гибелью прежнего, Бог, который всегда с неприязнью относится к виновным, не желая более оставлять безнаказанными их злодеяния, решил воздать голодом за их своеволие. ‘<Справедливым>b наказанием’ за совершённое народом преступление стала всеобщая нужда.
{12.1.2} Решив наказать не того или иного выборочно, но всех их вместе,