Смертоносная сулица в спину вонзилась дельфина,
Там, где глава и выя в спинной плавник переходят!
Скачет дельфин во влаге, кувыркаясь привычно,
Но, уже полумертвый, принял он в пляске судьбину...
Многие звери морские, в спину сраженные яро,
Вверх плавниками всплывают, приняв, ныряя, погибель!
Бьется Стеро́пес в передних рядах; Халимед мощнобедрый,
340
Оторвав от утеса-камня огромную глыбу,
Мечет ее во врагов, и тонет недруга судно,
Погружаясь в пучину под каменною громадой!
Вот над пенною влагой взлетело копье и пронзило
Оба борт о́ борт стоящих струга, связав воедино
Связью тесною их - так облако к облаку в небе
Льнет, воедино сливаясь... Вот вопль всеобщий поднялся!
Оба войска на море по четырем направленьям
Бились: ведь позади наседал на них Эвр огнепылкий
Вместе с Либом пернатым, дождливым, и бились свирепо
350
Обороняясь и с юга, и с севера! Перебираясь
С судна на судно, Моррей быстроногий и тут на вакханок
Страх наводил и ужас в битве ярой на море,
Доблестен и в сраженье морском, но воя у мети л
Эвий, умерив свирепство героя пенною влагой,
И, уязвленный жестоко, Моррей во град воротился.
Вот. пока божню рану дланью своей колдовскою
Бра́хман-жрец исцелял с великим Феба искусством
Под звучанье распевное заклинаний священных,
Торжествовал над врагом Арей лидийский в сей битве.
360
После их поединка вспыхнула с новою силой
Распря на пенных гребнях, и в сем столкновенье на море
Вопль поднялся великий, и, сраженные камнем
Или копьем изострым недруги, иль смертоносной
Ветвью лозы, или гроздью, или мечом, или дротом,
Падали в черные глуби, размахивая руками -
Там, не умея плавать, могилу себе находили!
Если ж какой-то из ратников Бромия в воду валился,
Быстро протягивал длани бог плывущему, против
Вала, что взвился высоко, пястью волноубойной
370
Так сражаясь, как будто враг перед ним оказался!
Вот наклоняет Кронион весы в этой битве на море,
Предвещая победу в сражении Дионису.
Бог лазурнокудрявый трезубцем пучинным Лиэя
Ополчает, и бурно мчится, зыбей не касаясь,
Посейдона повозка с Меликертом возничим.
И четыре бурнодышащих ветра над морем,
Дуя, валы вздымали темногрохочущей влаги,
Страстно желая низвергнуть в пучину недругов струги
Дериадею одни помогали, другие Лиэю.
380
Вот ополчился Зефир, вот Нот устремился на Эвра,
Вот уж Борей воздымает ветер холодный фракийский,
Яростным бичеваньем вздымая гребни пучины...
Струги Дериадея ведет в сражение Эрис,
Дева Раздора, но парус корабля Диониса
Ника наполнила ветром, смерть сулящая индам.
К влажно-соленым и горьким губам поднеся боевую
Раковину, песнопенье трубит Нерей в знак победы!
И богиня Фетида отзывается шумом
Волн, защищая Лиэя отческими валами.
390
Эвриме́дон кабирский вздымает огненный светоч,
Доблестно в битве сражаясь, и вот он уже поджигает
Собственный длинный струг, и по приказанью Лиэя
Тот на враждебные лодьи несется, охваченный жарким
Пламенем, над зыбями, врезается в недругов струги,
От ладьи до ладьи идет сквозь строй корабельный,
Зажигая по ходу борта́ деревянные лодий,
Пламя распространяя среди снастей и канатов.
Жаркое видя сиянье над поверхностью влаги,
Нереиды всплывают нагие, спасался бегством,
400
Сквозь струистые зыби бурного моря ныряя;
Вот отступают с моря на сушу индов порядки!
Радуется Фаэтонт, ведь морской Арей как и древле
Бегством спасался из сети, бежал от огня Гефеста!
Дериадей же свирепый, видя как пламя с пучины
Продвигается к суше, обращается в бегство -
Будто спастись возможно от Диониса Морского!
Песнь XL
В песне сороковой преследует Дериадея
Вакх и Тир посещает милую Кадма отчизну
Нет, не избегнул он Дики всевидящей, нет, не избегнул
И сетей нерушимых Мойры неумолимой,
Беглеца увидала богиня Афина Паллада,
Восседавшая рядом на скалистом утесе,
Наблюдая за битвой морскою с племенем индов.
Прянула вниз богиня, облик мужа приявши,
Хитросплетенною речью остановила владыку
Индов под видом Моррея, способствуя Дионису,
Задержала богиня Дериадея, исходом
Будто взволнована битвы, стала бранить и позорить:
10 [11]
"Дериадей! Бежишь? На кого же лодьи оставил?
Как пред своим народом явишься? Что же ты скажешь
Орсибое отважной, когда она разузнает,
Что сбежал ты от войска жен изнеженных вражьих?
Бойся же Хейробии свирепой, проведает дева
Что безоружным Лиэем низвергнут ты в поединке,
Ибо она со щитом и копьем с бассаридами билась,
Поборая супругу, из битвы не отступила.
Что ж! Уступи Моррею поле битвы жестокой,
Сам я себя защищу и неженку Вакха низвергну!
20 [21]
Но беглеца я не стану тестем звать, и другого
Мужа ищи Хейробии-дочке, твоим я стыжуся
Зваться подданным ныне, пойду к пределам мидийским,
В Скифию я отправлюсь, а зятем зваться не стану!
Скажешь, что Хейробия знает искусство сраженья -
У Кавказа есть племя воительниц-дев, амазонок,
Бьются они гораздо искусней твоей Хейробии!
Дротом добуду деву могучую я и супругой
Назову, коли только того пожелаю, на ложе,
Дочери труса не надо, бежавшего с поля позорно!"
30 [31]
Молвила - речью такою гордого Дериадея
Убедила, вдохнув в него мужество - будто бы сможет
В битве низвергнуть он Вакха с тирсом его мужегубным!
Воин надменный не понял лукавства Афины, представшей
В облике лживом Моррея пред ним, и на бранные речи
Отвечал виновато, зятя гнев умеряя:
"О, Моррей нестрашимый! Умерь же брань и попреки!
Разве истинный воин меняет облик в сраженье?
Ибо даже не знаю, с кем в поединке я бился!
Только хотел я уметить Лиэя стрелою изострой
40 [41]
Или мечом поразить его в выю, иль дротом
В чрево попасть, как уж вместо Бромия предо мною
Леопард появлялся с пестроцветною шкурой...
Льва хотел я уметить в пышногривую выю -
Вместо льва появлялся змей внезапно огромный,
А за змеем свирепый медведь представал предо мною!
Бурную сулицу бросил в горбатую хребтовину -
Тщетно метал я жало! Вместо медведя явилось
Неуязвимое пламя, жалящее сквозь воздух!
Видел свирепого вепря - и рев быка вдруг услышал!
50 [51]
Нет, не кабан клыкастый - выю вперед наклонивши
Тур устремился ярый с рогом изогнутоострым
На слонов боевых, и меч обнажал я напрасно
Против зверья и чудовищ, ни одного не низвергнул!
Только увидел древо - но тут же оно исчезло,
И водомет взметнулся влаги под самое небо!
Затрепетал от волше́бства многоразличного тут же
Я, ибо собственным взором зрел кознодейство Лиэя!
Но ополчуся на битву свирепую с Бромием снова,
Гнусные лжи и обманы разоблачу Диониса!"
60 [61]
Так он сказал - и ярость прежняя им овладела,
Только теперь поднимает оружие он не на море,
Он на суше, как прежде, в битву идет с Дионисом,
Он позабыл о победе Лиэя в единоборстве,
Как его выю обвили тесно древесные ветви,
Как умолял о пощаде он победившего Вакха!
Снова на богоборство дерзает владыка, лелеет
Замысел - Диониса в рабство взять иль прикончить!
Трижды копье он мечет, но воздух лишь поражает,
А когда и в четвертый раз не уметил Лиэя
70 [71]
Лозового, пронзив лишь воздух один как и прежде,
Дериадей отважный, то к себе на подмогу
Зятя он призывает - но не видит Моррея!
Ибо Афина свой облик мнимый преобразила,
Встав с божеством виноградным рядом. Лишь только богиню
Дериадей узрел, как колена его подогнулись -
Да, наконец он увидел, кто скрывался за ликом
Мнимым зятя Моррея, кто облик сородича принял,
Замысел хитроумный разгадал он Афины!
Возвеселился Бромий, узнав ее, понял он сердцем
80 [81]
Как хитроумным обманом пришла на подмогу Афина!
И божество лозовое в безумье священное впало,
Поднялось как громада, подобная скалам Парнаса,
Стало преследовать труса Дериадея - как ветер
Мчался бегущий от бога, быстрее бурного вихря!
Вот достиг он равнины, где пенился влагой раздорной,
Вдаль валы устремляя, старец Гидасп горделивый;
Остановился на бреге воин огромномогучий,
Уповая, что будет союзником в битве родитель,
Что возмутит он влагу, пойдя на бога Лиэя -
90 [91]
Но божество виноградное тирс изострый метнуло
И царапнуло кожу владыки Дериадея!
Тот же, только задетый плющевыми ветвями,
В лоно отческой влаги низвергся вниз головою,
И от брега до брега как будто бы переправой
Растянулся... А боги после похода на индов
Вместе с Дием всемощным на Олимп возвратились.
Возликовали вакханты вкруг необоримого Вакха,
Празднуя окончанье войны, а многие сразу
Сулицами искололи тело Дериадея.
100 [101]
Орсибоя на башне за боем следила - и воплем
Разразилася скорбным, оплакивая супруга,
В знак печали ланиты ногтями она разодрала,
Волосы распустила, сбросив с прядей повязку,
Прахом и пеплом осыпав в знак скорби плечи и глйву.
Плач подняла Хейробия, узревши родителя гибель,
Расцарапала руки смуглые, и одежды
Белые разодравши, грудь свою обнажила!
Босоногая, щеки Протонойя разодрала,
Лик и ланиты от скорби золою посыпав нечистой,
110 [111]
Ибо отца и мужа, обоих она потеряла,
Мукой двойною томима, скорбно стеная, рыдала:
"Муж мой, сколь юным погиб ты! Оставил меня ты вдовои