Нота врата сторожила дева Месембриада,
Открывала ворота, все избитые градом
Снежным и тучами с ветром дева по имени Арктос.
Вот Харита, сопутница Афрогенейи в дороге,
Постучала в ворота восточные Эвра, навстречу
Из ворот золотистых восточных на стук появилась
290 [291]
Дева Астиномейя, служанка, богиню Киприду
Увидала, что подле створок стояла привратных,
В дом вернувшись, сказала владычице дома о гостье.
Та занималась работой искусной и трудной Афины,
Пеплос ткала и на ткани узорчатой изображала
Праначальную землю посередине, вокруг же
Небо округлое выткала в звездах разнообразных,
Билися о прибрежье снизу волны морские,
Реки по ткани струились в облике туров рогатых,
Но с человеческим ликом, сверкали смарагдом потоки;
300 [301]
А у самого края ткани выткала дева
Океан круговратный, что мир обтекает и землю!
Входит служанка в покои, приблизясь к станку хозяйки,
Говорит ей, что нынче стоит у ворот Афродита!
Это услышав, хозяйка искусно сработанный пеплос
Уронила, и выпал челнок из божественных дланей...
Спешно накинув на гла́ву белое покрывало,
Села на трон привычный, что прекраснее злата,
Дабы встречать Киферейю, только вдали появилась
Афродита - встала, оказывая почтенье.
310 [311]
Вот приводит Пафийку ко трону, прямо к хозяйке,
Длинноодетая дева Эвринома, взглянула
Та на лицо Афродиты, являющей облик печальный,
Матерь всему, Гармония, и молвила сладкое слово:
"Корень жизни, Киприда, владычица роста и матерь,
Упованье вселенной, по твоему разуменью
Неумолимые Мойры нити судеб выпрядают!
О, какая забота тебя привела в это место?"
Ей отвечала богиня: "Скажи мне, кормилица мира,
Ты, что вспитала Бессмертных, ровесница миропорядка,
320 [321]
Молви, в каком же граде правит голос владычный,
Голос, хранящий законы для разрешения распрей?
Некогда жгучею страстью томящегося непрестанно,
Столь пылавшего к Гере, сестре бессмертной, любовью,
Мукой томимого триста лет к вожделенной подруге,
Зевса я съединила браком - и в благодарность
Дал мне понять владыка мановением гла́вы,
Что отдаст мне из градов тот, где правят законы
Дики Я ведать желаю, не на земле ли Кипра
Или Пафоса дар сей таится, уж не в Коринфе ль,
330 [331]
Спарте, где правит Ликурга установленье, иль, может,
Будет оный Берои отчизной, девы разумной?
О, воздай справедливость и лад сохрани мирозданья,
Жизнь спаси, Гармония, меня ведь поспешно прислала
Звездная Дева сюда, хранящая установленья
Смертных вместе с Гермесом, богом благозаконья,
Обязав, дабы племя людское, рожденное мною,
Я охраняла, брачный закон сотворив и порядок!"
Молвившей так отвечала богиня словом приветным:
"Будь смелее, не бойся, матерь страстей и желаний,
340 [341]
Ведаю семь пророчеств, записанных тут на табличках,
Оные отвечают семи именам планетным!
Названа там среди первых Селена округлая сразу,
После златая табличка Гермеса упоминает
Под названием "Сильбос", там вырезаны законы...
Алым окрашена третья с именем Киферейи,
Ибо Эос алеет твоя... на четвертой табличке
Гелия имя сияет ярко, срединного бога;
Пятая - бога Арея! - кровавится светом зловещим;
"Фаэтонт" зовется шестая, планета Кронида;
350 [351]
Имя седьмой таблички - Крон высокоходящий!
Запечатлел на табличках оракулы мирозданья
Огненно-алыми знаками муж древнейший, Офи́он!
Спросишь об установленьях, о власти мудрых законах -
Это старейшего право из всех селений вселенной!
Что за град - Аркади́я, иль Геры селение, Аргос,
Или же древние Сарды, или же в песнях воспетый
Тарсос, старейший из градов, или какой-либо прочий -
Мне говорить не должно! Табличка Крона покажет
Все, он восходит первым на небо, Эос ровесник!"
360 [361]
Молвила так и подводит гостью к сияющим знакам,
Та же находит место, где о граде Берое
Явлено предвещанье офионейским искусством
На кронийской табличке киноварью блестящей.
"Будет первым Бероя, возникший со всем мирозданьем,
Названный именем девы, и авсонийское племя,
Свет иноземных законов, установления Рима,
Град назовет Бейрутом, стоящий на взморье ливанском..."
Вот каким выло слово пророчества... Только лишь строчку
Первую изреченья прочла на седьмой табличке,
370 [371]
Стала читать она дальше, где на стене пребывали
Знаки, исполненные с величайшим искусством, с рассказом
В мирных стихах обо всем: как Пан, из пастырей первый,
Сотворил сирингу, как лиру Гермес придумал
Геликонийский, как Хи́агнис вывел лад на авлосе
Сладостный, как Орфей написал свои тайные песни,
Как сладкогласный явился Лин, как Аркад, сей странник,
Месяцы года расчислил, Гелия бег круговратный,
Что на четверке повозки, отец, весь год образует,
Как перстами своими Эндимион премудрый
380 [381]
Исчисляет Селены превращенья тройные,
Как в одно сопрягает гласный звук и согласный
Кадм, дабы ведали люди правильное прочтенье,
Как Солон все законы творит, как аттический светоч
Кекропа соединяет в браке разные пары!
Так богиня Пафийка в знаках различноискусных
Музы читает деянья во градах, явившихся после...
А на табличке, что в центре вселенной всей находилась,
Прочитала богиня эллинской Музы реченья:
"Некогда станет Август царствовать над землею,
390 [391]
Зевс авсонийский подарит власть священному Риму,
Станет блюсти законы и во граде Берое,
Это случится в то время, когда на судах оружных
Сокрушится владычество Клеопатры-царицы!
До того же покоя целительного не нарушит
Ни один, пока нянька покоя и мира, Беритос,
Соблюдает законы, блюдя на земле справедливость,
И на зыбком просторе морей, воздвигнувши стены
Нерушимые пра́ва, град единственный в мире!"
Вот богиня, изведав оракул офионейский,
400 [401]
В собственное жилище возвращается. Рядом
С сыном своим садится на троне златоискусном,
Обвивает рукою она за пояс малютку,
Радуясь в сердце великой радостью, ликом лучится,
На колена сажает милое бремя и сразу
Детку в уста и очи целует, безумящий после
Лук его поднимает с колчаном, дротами полным,
И говорить начинает хитрольстивые речи:
"Жизни нашей опора, услада Пеннорожденной,
Угнетает Кронион жестоко мое потомство!
410 [411]
После того, как девять кругов свершила Селена,
Мучаясь мукой жестокой родов, я разродилась
Гармонией, страдала я от болей ужасных,
А ведь Лето́ уж явила деву в мир Илифи́ю,
Артемиду, помощницу женщин, тех, кто рожает!
Единоутробный брат Амимоны, сразу навряд ли
Ты поймешь, как из пены и неба родятся... Желаю
Я деяний великих, хочу небесный порядок
Тут явить у прибрежья, у пены волн материнских!
Зачаруй ты Блаженных, одной и той же стрелою
420 [421]
Бога уметь Посейдона и виноградного Вакха,
Сих блаженных Бессмертных! Даром достойным тебя я
Отдарю за труды по сей стрельбе дальновержной!
Дам тебе лиру златую, которую Феб Гармонии
Древле дарил, па память во длани свои получишь
Лиру сию о граде, ведь ты, мой мальчик, не только
Дальновержец, как Феб, но также играешь на лире!"
Песнь XLII
В песне сорок второй Диониса воспламеняет
Эрос и Посейдона любовью к деве единой!
Сына она убедила - и в одночасие прянул
Пылкий Эрос и грозный, перебирая стопами
В воздухе, пролагая пернатыми путь в поднебесье,
Огненный лук сжимая в ладонях. А за плечами
Пламенеющий, полный дротов, колчан находился!
Точно звезда, помчался в безоблачные просторы,
Вычертив след за собою звездно-искристым мерцаньем,
Знаменование словно неся мореходцу иль вою,
Путь отмечая по краю неба огнем целокупным.
Так необорный Эрос мчался стремительно в небе,
10 [11]
Воздух крылами взбивая, плещущий за спиною
С шумом глухим: у пределов ассирийского края
На тетиве единой расположил он две стрелки,
Дабы две раны подобные, страсть будящие к деве,
Он нанес двум Бессмертным, пожелавшим бы брака,
Пенного моря владыке и божеству винограда!
Вот тем временем первый оставил соленые глуби,
Край тирийский оставил, у ливанских отрогов
Оба встретились бога. От колесницы ужасной
Леопардов уставших прочь отпускает Марон;
20 [21]
Прах со шкур отряхая, поит влагой прохладной,
Остужает их, потных, в водах источников горных.
Эрос же необоримый подкрался к деве поближе
И оттуда уметил богов двумя остриями:
Эрос вселил в Диониса стремленье страстное к деве,
Дабы он предложил ей и сердце, и винные грозди!
Пыл любви разжигает в груди владыки трезубца,
Дабы он предложил двойной ей брачный подарок:
Страсть сражаться на море и яства отведать морские!
Вакх пылает сильнее - ведь разум вино распаляет,
30 [31]
Много сильнее жало безумное жалит желанья
Вакха, горячего нравом и более юного телом!
Ранен Лиэй, и жало по самое оперенье
В сердце вошло - едва ли так опьянишь красноречьем!
Оба пылают любовью... Птицею обернувшись,
В небо малютка взмывает, помавая крылами,
Грозовому подобно ветру несется сквозь выси,
Кличет гордо: "Коль племя людское вином побеждает
Вакх, то я Диониса пламенем жарким низвергну!"
И божество винограда взгляд устремляет к Берое,
40 [41]
Воспламеняется страстью и проникает желанье
Сладостное через очи - с ней сочетаться на ложе!