Сребролокотной деве слитков сребряных не надо!
В дар мерцающий камень принесть ли тебе с Эридана?
Всё Гелиад сиянье затмит твой облик прекрасный!
420
Ибо выя Берои сияет ярче, чем Эос,
Камню-электру подобна выя девы Берои!
Царственным излученьем прочие затмевает
Драгоценные камни... Мрамора ты светлее!
Светоча мне не надо - твой взор лучится и блещет!
Что тебе розы, о дева, пустившие только бутоны -
Ярко алеют ланиты, розы прекрасней и чище!"
Так он молвил, но дева слух руками замкнула,
Дабы не слышать ни слова из любовных признаний,
Чтоб не внимать реченьям, напоминавшим о страсти, -
430
Столь ей брак ненавистен... И пылкого бога Лиэя
Стала мука сильнее... Что же может быть хуже,
Чем возлюбленной девы от влюбленного бегство
Мужа, что страждет и алчет, и мучается любовью,
Только вдвое терзаясь больше... Да, ведь сильнее
Страсть, коль милая дева влюбленного отвергает!
Вот, терзаемый пастью неутоленных желаний,
Вакх уходит от девы, воображает охоту,
Бродит как призрак за нею, сердце его язвимо
Сладостно-горькою болью... тем временем зыбь поднялася
440
Тут - так пенным ступает шагом сквозь горы сухие,
Страстью томясь по Берое, Посейдон-женолюбец,
Землю при каждом шаге заполняя водою!
Спешно пересекает он лесистые пики
И содрогаются в страхе под тяжкой поступью выси.
Смотрит он на Берою, окидывает влюбленным
Взором и свежую юность, и прелесть отроковицы,
Зрит сквозь прозрачные ткани одежды как в зеркале облик
Девы прекрасной манящей, смотрит не отрываясь,
Словно она обнаженной явилась вдруг перед богом,
450
Видит он сквозь повязки блистание тела младого,
Груди упругие видит, скрытые легким хитоном,
Алчным взглядом обводит лик непрестанно, упорно,
Сквозь струящийся пеплос плоть ее созерцает...
Вот к Киферейе морской, одержимый любовным безумьем,
Эносихтон взывает и на морском побережье
Деву прельщает такою речью, ища снисхожденья:
"Вся Эллада склонилась пред красотою такою,
Лесбос и Пафос не славят, Кипра не величают
Родиной красоты, и Наксоса не превозносят
460
Боле как землю красавиц, боле не благодатны
Лакеде́мона долы для воспитанья и родов!
Нет, не Пафос, не Лесбос, не край Амимоны восточный
Славу затмили отныне преславного Орхомена,
Тем, что живет там Харита новая... Нет, блистанье
Трех Харит четвертой прелесть затмила, Берои!
Милая, землю оставить должна ты - разве не пена
Матерь твою породила, морскую дщерь, Афродиту?
Беспредельное море - тебе мой свадебный выкуп,
470 [469]
Тверди оно прекрасней! Ты с Диевой Герой поспоришь,
Скажут, что Дия-супруга с соложницей Энносигея
Миром целым владычат, в заоблачной выси Олимпа
Гера державная правит, а безднах пучины - Бероя!
Нет, не дам во владенье тебе бассарид полоумных,
Сатиров пляшущих толпы или стаи силенов,
Станут прислуживать в брачном покое невесте Берое
Сам Протей или даже Главк пойдет в услуженье,
Можешь взять и Нерея, и Меликерта, коль хочешь!
Сам поток круговратный, омывающий землю,
Океан многошумный станет прислужником девы!
480
В брачный подарок, Бероя, получишь ручьи ты и реки;
Коль пожелаешь служанок для поручений, то будут
Ими дщери Нерея; кормилицу Диониса,
Няньку Ино́, я тоже отдам тебе в услуженье!"
Молвил, но гневалась только, не слушала посулов дева...
И оставил ее он, грозные речи бросая:
"Отпрыск блаженной Мирры, дочерь твоя прекрасна,
Ныне двойная почесть единому выпала мужу,
Ты и отец Берои, и Пеннорожденной прислужник!"
Так вот и Энносигея жало любви уязвило.
490
Много даров предлагал он Адонису и Киферейе,
Выкупов брачных за деву. Горящий такой же любовью,
И Дионис богатства принес - все слитки златые,
Что близ соседнего Ганга добываются в копях,
Страстно моля, но напрасно, морскую богиню Киприду
И взволновалась Пафийка, беспокоясь за деву,
Ибо страшилась обоих женихов, что горели
Равною страстью любовной, знала, что ревность и пламя
Страсти к Берое невестной могли закончиться распрей,
500 [499]
Битвою за невесту, боем за брачное ложе!
Вот осторожно уводит отроковицу с собою
Матерь и помещает в укрытии горном, надежном,
Отроковицу, награду в любовном сем состязанье,
И говорит обоим соперникам речи такие:
"Как бы родить я хотела двух дочерей прекрасных,
Старшую для Эносихтона, младшую для Диониса!
Только я не имею двух дочерей, и такого
Нет закона земного, такое для нас невозможно,
Дабы единая дева двух супругов имела!
Вот и должны побороться два жениха за невесту!
510
Ибо без тяжких Берою трудов не добыть, и за деву
Пусть соискателя оба устроят одно состязанье:
Кто одержит победу, без выкупа дочерь получит!
Оба мне поклянитесь, ибо страшусь я за город,
Где владычицей дочерь, хранительницей законов,
Я назначила - как бы не сгибнул он из-за Берои!
Дайте мне обещанье, что после свадебных плясок
Энносигей не разрушит града из-за пораженья,
Землю колебля в неистовстве, Бромий тоже не станет
Горем пылая потери возлюбленной Амимоны,
520
Виноградников чащу на град насылать неповинный!
Дайте клятву, что после спора вы примиритесь,
Оба, пылая любовью ревностной к деве прекрасной,
После ж украсите город к вящему процветанью!"
Так рекла, убедив домогателей. Сразу же оба
Дали клятву такую, поклявшись Кронидом, Эфиром,
Геей и влагой стигийской, Мойры все подтвердили
Данные ими обеты - Дерис и Клонос, эротов
Спутники, дали согласье, Пейто же клятву скрепила.
С высей небесных спустились, желая за состязаньем
530
Понаблюдать, все боги, сколько ни есть на Олимпе,
Разместившись с Кронидом на отрогах либанских.
Тут явилось знаменье великое Дионису:
Сокол быстрый как ветер преследовал в высях эфирных
Кроткую голубицу, но тут появилась внезапно
В небе скопа́ и, крылья расправив, в морские глубины
Унесла голубку, схватив осторожно когтями!
И Дионис, увидев, сие знамение, бросил
На победу надежду - но распри не испугался.
За состязаньем Кронион взором всевидящим сверху
540
Наблюдал, за распрей брата и милого сына!
Песнь XLIII
В песнопении сорок третьем о битве поется,
О состязанье невестном вина и пены пучинной!
Бранолюбивый Арей восстал на службе эротов,
Громко вопя, призывая к началу сраженья за деву;
Вот Энио́ готовит площадку для брачного боя,
Вот с небосвода примчал к Эносихтону и Дионису
Бурный бог Гименей, приплясывая и кружася,
Сулицей потрясая амиклейской Киприды,
Песнь возглашая Арея на фригийском авлосе.
Для повелителя моря, для сатиров полководца
Дева станет наградой - она же стояла безмолвно,
Ибо союз с женихом из пучины соленой внушал ей
10 [11]
Отвращенье, боялась дева влажных эротов,
Вакх ей нравился больше. Подобилась Деянире
Отроковица, что древле, увидя мужей поединок,
Вдруг предпочла Геракла и испугалась союза
С непостоянным богом бурным реки быкорогим!
Вот зазвенев по кругу, сам собою к сраженью
Небосвод затрубил призывно и звонко, прозрачный.
Клич издавая ужасный из мощной и яростной глотки,
Бог лазурнокудрявый воздел ассирийский трезубец,
Даль колебля морскую, и вперед устремился,
20 [21]
В схватку бог Дионис, подъемля тирс лозоносный,
Восседая в повозке Рейи, горной богини.
Вкруг колесницы мигдонской сплетаются сами собою
Виноградные ветви, Вакха собою скрывая;
Грозды и плющ, свиваясь, единый покров образуют!
И под упряжью, гривой косматою потрясая,
Лев своей лапой когтистой роет мягкую землю,
Рев испуская при этом ужасный из пасти разверстой.
В это же время ко влаге источника слон продвигался
Неумолимо, ноги негнущиеся воздымая,
30 [31]
Алчною весь он пастью опустошает источник,
Дно одно оставляя. И тогда из укрытья
Выпрыгнула нагая нимфа и бегством спаслася.
Вот уж в сраженье вступает пучинный бог, нереиды
Крик поднимают великий. И чудища из пучины
Поднимаются строем - Посейдонова дома
Кровлю, влагу морскую, бьют виноградные ветви!
Но пещеры в отрогах Либана высоких трезубцем
Вмиг обрушены, корни вырваны лоз виноградных!
Вот на скот черношкурый, пасущийся мирно близ моря,
40 [41]
На Посейдоново стадо, свирепо на них устремившись,
Бурно тиады напали - вот одна с хребтовины
Выдирает огромный мяса кусок, вот другая
Выломав оба рога изострые, топчет их яро!
Третья пронзает чрево броском изострого тирса,
Эта ударом метким ребра ему разрубает,
Падает бык полумертвый и катится в прахе бессильно,
Кровью пока он исходит, корчась в муке предсмертной,
Подбегает вакханка другая, за задние ноги
Рвет и в едином порыве бросает в воздух копыта,
50 [51]
Словно мячи их швыряя крутящиеся в полёте!
Вот Дионис свое войско выстраивает по порядку
В пять отрядов и в битву ведет его с влажной стихией.
Первый ведет отряд киликиец Ойней благогроздный,
Отпрыск Эревталиона, его близ таврийских отрогов
Породила Филлида, браком с отцом сочетаясь
Вольно, другой отряд Хелика́он ведет чернокудрый,
Белокожий; ланиты розам подобны, вкруг выи
Вьются власы прекрасно, кольцами плечи скрывая!
Третий ведет Ойнопи́он, Стафил ведёт четвёртый,
60 [61]
Оба сыны Ойномая, родителя винолюбца.