Он поместил Эригону сразу за Льва хребтовиной,
Держит в деснице колос Дева, ибо не хочет
Гроздов она виноградных, причину смерти отцовой;
Старца Икария рядом с дочерью Дий помещает
Волопасом-Боотом называет и светит
350 [252]
Это созвездие близ Медведицы аркадийской,
Пса же палящего рядом с Зайцем располагает,
В Гончих Псах, где Арго́, созвездие горнего свода,
Проплывает по кругу, словно по морю, Олимпа!
Вот каково сказанье ахейское, в нем как обычно
Смешаны вымысел с правдой, истина такова же:
Вышний Зевс Эригоны душу с злакодержавной
Девой соединил на небе. Собаку земную
Поместил он средь Гончих Псов, с ними сходную ликом,
Сириусом ее назвали. Икария душу
360 [262]
Также вознес на небо, давши ей имя Боота!
Вот каковы Кронида дары аттидским пределам,
Вот как почтил Всевышний Палладу и Диониса!
После того, как оставил Илиссос сладкоструйный
Вакх, отправился он на Наксос, край виноградный.
Эрос дерзкий раскинул крылья над ним, Киферейя
Реяла впереди, любви она богу хотела,
Ибо уже оставил спящую на побережье
Деву Тесей неверный, покинув остров на лодье,
Позабыв все обеты... И вот Дионис увидел
370 [272]
На берегу пустынном спящую Ариадну,
И изумленье мешая со страстью, молвил вакханкам,
Хороводы ведущим, восхищенное слово:
"О бассариды, в роптры не бейте, не поднимайте
Шума ни пляской, ни дудкой! О, не спугните Киприду!
Только вот пояса нету на деве Кипрогенейе!
Мнится, Харита с лукавым Гипносом свиделась в этом
Месте. Но лишь только Эос явилась и засияла,
Спящая Паситея проснулась! Но кто одеянья
Дал на Наксосе деве Харите? Не Геба ли это?
Но на кого она чаши Блаженных оставила? Может,
380 [283]
Это Селена, повозкой правящая блестящей?
В силах ли Мена оставить любимого Эндимиона?
Не среброногую ль деву Фетиду я вижу на бреге?
Но не нагая богиня румяная... Молвить по правде,
Лучницы вижу наксосской отдых после ловитвы,
Пот она омывала в море после охоты!
Тяжкий труд порождает сладостный сон... Но в чаще
Кто же видал Артемиду в пеплосе? Стойте, вакханки!
Пляску оставь, о Ма́рон! Не играй на свирели,
Пан мой милый, не должно сон сей Паллады нарушить!
390 [293]
Только вот где же Афины копье? И кто же подъемлет
Шлем меднозданный богини, эгиду Тритогенейи?"
Так Дионис измолвил. Тотчас с песчаного брега
Брошенная невеста приподнялась - и проснулась!
Ни жениха не узрела, ни корабля, ни дружины...
С зимородками взрыдала кидонийская нимфа
И побрела по брегу, брачному дару эротов,
Стала любимого кликать по имени, и близ прибоя
Струги искала дружины, бранила ревнивую дрему,
Более всех упрекала матерь Пафийки, пучину!
400 [303]
После Борея молила, заклиная обетом
Брачным его Орифи́и, вернуть Тесея на Наксос
Снова, дать ей увидеть корабль, столь сладостный сердцу!
Боле еще молила Эола жестокого, дабы
Внял он мольбе и исполнил, дабы послал он противный
Ветер лодьям отплывшим, да только брошенной деве
Бог Борей (он и сам ведь несчастен!), увы, не помощник -
Ветры, несущие струги к аттидскому брегу на деву
Брошенную рассердились и взревновали... Дивился
Эрос девичьей печали на радостном Наксосе, мальчик
410 [313]
Мыслил, что на песке сама Афродита тоскует,
Ибо даже в страданье блистала красой Ариадна,
Скорби ее украшали, и сравнивать коли с богиней,
То и сама Афродита, лучащаяся улыбкой,
Славная сладостным смехом, и очи Пейто и Хариты,
Эроса пламень могучий смирились пред плачем девичьим!
Плачущая Ариадна так восклицала, тоскуя:
"Сладостный Гипнос явился, Тесей любимый покинул,
Счастлива ль я в сновиденье? Себя в стране кекропийской
Я узрела, любимый Тесей уж в отческих домах
420 [323]
Сладостное единенье с чистою Ариадной
Подготавливал, пляски и песни в честь девы звучали,
Радостными перстами я брачный алтарь убирала,
Брачным венцом уж кудри венчала, а рядом любимый
Был в одеждах нарядных, готовый к обрядам Киприды!
Сладостное сновиденье! Увы мне, несчастной! Оставил
Неневестною деву жених! Пейто! Милосердья!
Празднеств брачных не стало, во мраке полночном осталась!
Эос из зависти злобной расхитив все, появилась!
Я пробудилась - со мною нет желания сердца!
430 [333]
Мнимые лики эротов являлися предо мною,
Видела я обманный сон о свадьбе счастливой,
Не состоявшейся, милый Тесей меня бросил навеки!
Даже кротчайший Гипнос жесток ко мне Молвите, скалы,
Горемычной - так кто же афинского воя похитил?
Коли Борей дохну́л - пойду тогда к Орифи́и,
Только и Орифи́я гневна, ведь из Марафона
Родом она, откуда родом Тесей, мой любимый;
Коли тут Зе́фир виновен, скажите невесте Ириде,
Матери страсти, как ею угнетена Ариадна!
440 [343]
Коли Нот или дерзкий Эвр, то пойду я молиться
Эос, матери горькой сих необузданных ветров,
Гипнос! Верни сновиденье счастливое, я умоляю,
Милый мне лик, хоть и лживый, верни мне, подобный лику
Истинному, чтоб могла я (хоть в сне!) насладиться Кипридой!
Ах, еще хоть немного пускай он со мною побудет,
Дабы узнала я жало Эроса хоть в сновиденье!
Если в аттидские земли Тесей, мой суженый лживый,
Увлекли тебя ветры бурные от наксосских
Скал, ты только шепни мне - пожалуюсь сразу Эолу,
450 [353]
Пусть бесстыдные ветры ревнивые нам не мешают!
Если ж изгнанницу тут, не ведающую про это,
На наксосских песках мореходец жестокий оставил -
Против Фемиды пошел он, Тесея и Ариадны!
Да не знать мореходцу сему попутного ветра,
Да погонит по гребням его неистовый вихорь,
Милостей да не узнает спокойного Меликерта!
Нот да дохнет ему в спину, когда он желает Борея,
Да взволнуется Зе́фир, не Эвр желанный, и вместо
Кротких ветров весенних да веют зимние бури
460 [363]
Для него одного во всем неспокойном просторе!
О, мореход нечестивый! Но и сама я ослепла
В страсти к согражданину чистой богини Афины...
Горе мне, жалкой влюбленной! Ибо Тесей как воитель
Столь же мне стал желанным, сколь и возлюбленным мною!
Нет, не такие слова говорил он с нитью в деснице,
Нет, не такие слова говорил тогда, в лабиринте!
Если б его свирепый убил минотавр... Не безумствуй,
Речь моя! Да не погибнет возлюбленный! Горе мне, горе!
Нет! Отплыл одиноким Тесей в родные Афины!
470 [373]
Нет... Без сомнения, знаю: отплыл он отсюда с другою!
Страсть в его сердце иная, и ныне он в Марафоне
Занят свадебной пляской - на Наксосе я блуждаю...
Наксос мне - брачное ложе, Тесей, неверный любимый!
Я потеряла отца и супруга! О горе мне, горе!
Миноса я не увижу, Тесея боле не встречу!
Кноссом не любоваться, Афины града не ведать!
И отца, и отчизну утратила - горе злосчастной!
Зыбь и соль мне подарки на свадьбу - куда побегу я?
Бог какой мне поможет и в Марафон переправит?
480 [383]
Чтоб Ариадна с Тесеем и Афродитой судилась!
Кто меня над зыбями взнесет? Когда бы другую
Нить Ариадне увидеть, чтоб истинный путь показала!
Этого ныне желаю, дабы над вспе́ненной зыбью
Перелетев Эгеиды, я в Марафоне явилась,
Дабы тебя обнять, хоть меня ты и ненавидишь,
Дабы тебя обнять, хоть ты и клятвопреступник!
Дабы меня хоть служанкой взял, когда пожелаешь!
Буду стелить тебе ложе не в отчем дому, в Марафоне,
Словно добыча в набеге на Крит и невесте счастливой
490 [393]
Стану служить как рабыня за ткацким станком неустанно,
Ткать да воду в кувшине носить непривычном, ревнуя,
Сладостному Тесею ее поднося за вечерей -
Только б любимого видеть! Родимая некогда матерь
Для земледельцев трудилась, пред пастырем выю сгибала,
Верной была подругой быку бессловесному в стаде -
И принесла теленка ему - не хотела и слышать
Дудку пастушью как твари бессловесной мычанье!
Нет, не хочу я посох чуять на хребтовине,
Нет, не хочу я в стойло - желаю быть близ хозяйки,
500 [403]
Дабы голос Тесея, не рев иль мычание, слышать!
Петь я хотела бы песню свадебную молодому
Мужу, ревность упрятав в сердце к его новобрачной!
Остановите у мелей наксосских лодьи и струги,
О, мореходы! Причальте - иль гневаетесь на что-то?
Кто тут из Марафона? Коль едет в обетованный
Край этот сей мореходец, в жилище любви и согласья,
Жалкую пусть возьмет, хоть град кекропийский увижу!
Коли меня ты оставишь, о мореходец жестокий,
Молви, тогда Тесею о горестной Ариадне,
510 [413]
Молви, как проклинает клятвопреступного мужа!
Ведаю, отчего́ лгуна Тесея оставил
Эрос тяжкогневливый: вместо Геры Дзиги́и
Божества, что на смертных брака ярмо налагает,
Брачный обет он Афине принес, не знающей ложа,
Общего что ж, о люди, у Киферейи с Афиной?"
Горестной речью такою девы Вакх наслаждался,
Ведал он о Кекропии, ведал он и о Тесее,
И об обманном бегстве с Крита... И вот перед девой
Он в лучистом сиянье возникнул, и Эрос могучий
520 [423]
Затрепетал крылами, стегнул ее поясом страсти,
Дабы любовью зажглася поблагороднее, дабы
Миноида вспылала к родичу Дионису!
Вот злосчастной влюбленной, стенающей Ариадне,
Вакх, чаруя ей сердце, молвил слово такое:
"Дева, зачем причитаешь над кекропийцем обманным,
Дева, забудь Тесея - станешь возлюбленной Вакха,
Не ничтожного мужа из смертных! А коли отраден
Юноша, милый ровесник тебе, то Тесею ль равняться
Юностью и красотою, и доблестью с Дионисом?