530 [433]
Скажешь: "Там, в переходах подземного лабиринта
Пролил он кровь быкомужа, твари кровь двуприродной!"
Ведаешь ты о нити спасительной, ведь вовеки
Муж афинский победы и с палицей не одержал бы,
Если б не помощь девы румяно ланитной, нет нужды
Молвить про Эрос иль про Пафийку, иль нить Ариадны!
Скажешь, что град Афины лучше высей небесных?
Минос, отец твой, не равен всемогущему Дню,
Кносс родной не подобен горним сводам Олимпа!
Сей мореходец не тщетно Наксос, мой остров, оставил!
540 [443]
Бог всемогущий, По́тос, дает тебе брак благородней:
Ты, блаженная, худшее ложе теряя Тесея,
Обретешь Диониса, с ним сочетавшись любовью!
Что же лучшего можешь просить? Ибо станет навеки
Домом горнее небо, а свекром - и сам Кронион!
Участью не сравнится с тобою Кассиопейя
Из-за славы небесной дочери, ибо и в высях
Андромеду в оковах звездных Персей оставил,
Я же тебе предназначил звездный венец, дабы знали:
"Вот сиянье супруги венколюбивого Вакха!""
550 [453]
Так он ее утешил. Обрадовалась Ариадна,
И о неверном Тесее память в зыбях утопила,
Внемля небесным обетам страстно влюбленного Вакха;
Тут начинает Эрос брачный покой готовить,
Свадебные хороводы зашумели, вкруг ложа
Вдруг цветы возрастают, весенней зеленью целый
Наксос остров оделся с помощью орхоменских
Дев, адриады запели брачные гимны, наяды
Вкруг истоков, нагие и босоногие пляшут,
Славя союз Ариадны и божества винограда!
560 [463]
Громко поет Ортиги́я для кровного родича Феба
Градодержца и славит брачною песнью Лиэя,
Пляшет в пляске веселой сей незыблемый камень!
Алые розы сплетая в пурпурную плетеницу,
Радуется огнепылкий Эрос (венок ведь с созвездьем
Сходен!), венца появленье звездного предвещает!
Вкруг наксосской невесты вьются малютки эроты!
И на свадебном ложе, соединившим супругов,
Стал отцом Хрисопатор, зачинателем рода!
И втечение долгих лет земных круговратных
570 [473]
Будет он вспоминать пророчества матери Рейи,
Наксос благой оставив, полный дыханья Хариты,
Всю миновал он Элладу и Аргос конеобильный
Посетил, хоть Гера издревле Инахом правит!
Там ведь не приняли бога и жен, хороводы ведущих,
Сатиров резвых изгнали и тирсы вакханок отвергли -
Да не порушила б Гера пеласгийские домы,
Злобу ревнивую к богу винограда питая!
Старых силенов прогнали - и разгневанный Бромий
Насылает безумье на племя жен инахийских!
580 [483]
Вопль ахеянки громкий подняли, по перекресткам
Понеслись, нападая на всех, кто им попадался,
Стали безумные резать ножами своих же младенцев -
Меч одна ухватила и отпрыска зарубила,
Эта убила сразу трехгодовалого сына,
Третья бросает в воздух вопящего громко малютку,
Ищущего лишь персей, млеком обильных! Так Инах
Собственными глазами увидел гибель младенцев!
Мать умерщвляла сына, ни о чем не печалясь,
Женщины позабыли о долге своем материнском!
590 [493]
И Астерий-поток, что юности видел начатки,
Приношение кудрей, срезанных к повзросленью,
Ныне узрел не пряди волос, а детские трупы!
Только Лиэй покинул край, как один пеласгиец
К слугам уже уходящим громко кричал напоследок:
"О, двуприродные твари с гроздовьем во дланях, ведь Аргос
Гера дарила Персею, нам нужды нет в Дионисе!
Есть у нас отпрыск Зевеса, нам не надобно Вакха!
Резвовеселой стопою давит Бромий гроздовье -
Наш сородич по небу высокому быстро ступает!
600 [503]
Серп ведь плющу не подобен, и тирсоносного Вакха
Наш с мечом серповидным Персей превосходит намного!
Войско индов разбил Дионис, но равны́ ли, я мыслю,
Горгоубийца Персей и Бромий Индоубийца!
Коли в краях гесперийских на многошумном просторе
В камень тирренскую лодью Вакх обратил всемогущий,
То Персей обратил пучинное чудище в камень!
Коли ваш Дионис в просторе бесплодно-пустынном
Спящую Ариадну спас с песчаных прибрежий,
То от уз Андромеду Персей крылатый избавил,
610 [513]
Брачным же выкупом стало чудище, ставшее камнем!
И не была к Андромеде благосклонна Пафийка,
И Персей наш невесту не отбивал у Тесея,
Чист он был перед свадьбой... Матерь его, Данаю,
Не сожигало пламя небесное, как Семелу!
Ибо отец Персея ливнем любовным из злата
Пал с поднебесья на ложе, подругу не жгло его пламя!
Не восхищаемся Вакхом - разве могучую в дланях
Пику он воздымает Арееву, Горгоубийца!
О, Персей! Не сражайся с плющом мечом серповидным,
620 [523]
Рук не пятнай плесницей, с женской ступни оброненной!
О, не снимай убора айдесского перед враждебным
Ты венцом виноградным, а если ты пожелаешь,
Вооружи Андромеду на безоружного Вакха!
Нет, Дионис, поскорее покинь ты конеобильный
Аргос, в своих семивратных Фивах води хороводы,
Снова терзай Пенфея - Персей не сравним с Дионисом!
Инаха быстрые воды оставь, пусть тебя принимают
Фив аонийских потоки ленивые! Напоминать ли:
Струи Асопа и ныне кипят от пламенных громов!"
630 [533]
Молвил он слово такое, смеяся над Дионисом.
Пеласгийская Гера кликнула рати аргивян,
Прорицателя облик Мела́мпода приняв, вскричала,
Горгоубийцу Персея громко к себе призывая:
"О, Персей шлемогривый, отпрыск небесного рода,
Меч серповидный подъемли, не дай изнеженным тирсам
Жен бездельных и слабых край обездолить аргивский,
Не трепещи пред змеею единой, в кудрях засевшей,
Ибо твой серп смертоносный окрашен пурпурною кровью
Змей, чело обрамлявших девы, Медусы Горгоны!
640 [543]
Ополчись на порядки Бассарид, о покое
Меднозданном воспомни, в коем Данае на лоно
Влажный Зевес проливался ливнем золотоносным,
После ложа Данаи, после златообильной
Страсти да не преклонишь колена пред жалким Лиэем!
О, покажи, что от крови Крониона происходишь!
О, покажи, что от рода златого ты и от горних
Туч, несущих на землю бури и непогоды!
С сатирами расправься! Ополчись на Лиэя!
Смертоносное око яви змеевласой Медусы!
650 [553]
Дай мне - после владыки, объятого зыбью Серифа -
Нового Полидекта узреть превращение в камень!
Ибо с тобою всемощная арголидская Гера,
Мачеха Бромия бога! Защищая Микены,
Серп подъемли и город спаси, дабы Гера узрела
Ариадну, что следом рабыней бредет за Персеем!
Сатиров быкорогих толпы низвергни! Вакханки
Пусть же станут под взором смертельным Горгоны Медусы
Камнем, ликом нисколько не изменившись, а после
Каменными изваяньями улицы града украсишь,
660 [563]
На площадях инахийских статуи эти поставишь!
Что Диониса трепещешь? Он ведь не Диева рода!
Что же он может сделать? Ибо летящего в небе
Разве в силах настигнуть пешеход на дороге?"
Так его ободряла - Персей же ринулся в битву!
Вот пеласгийские трубы к бою уже призывают,
Вот уж один воздымает копье ратоборца Линкея,
Этот - дрот Форонея древний, а третий стремится
В битву, за плечи закинув щит волокожий Абанта,
Ясень Пройта и тул Акрисия пятый вздымает
670 [573]
Муж. Иной ополчился храбрец на свирепую битву,
Меч изострый Даная взяв (тот меч обагрялся
Некогда кровью супругов дочкиных в царских палатах)
Сей секиру хватает огромную, коей у храма
Инах когда-то, служитель ревностный Геры аргивской,
Мощно быка уметил, приведенного в жертву!
Войско воинственное на ко́нях быстрых и резвых
Выступает на битву вслед за Персеем: владыка
Встал впереди всей рати, клич боевой испуская,
Пеший, закинув за плечи колчан округлый подале,
680 [583]
И наложив стрелу на лука жилу тугую!
Так повелитель аргивян стоял, Персей серпоносный,
И у лодыжек героя крылья плесниц трепетали,
Главу Медусы вздымал он, коей и видеть не должно!
Бог Иовакх ополчил на битву плясуний безумных,
Сатиров быкорогих, пришел он в священную ярость,
В небе узрев героя, готового с ним сразиться.
Тирс воздел он во дланях и собственный лик защищает
Адамантом, сим камнем, укрепленным дыханьем
Зевса, защиту от взора ужасного девы Медусы,
690 [593]
Обращающего на лик посмотревшего в камень!
Видя рати вакханок и приготовленья Лиэя,
Молвил, в шлеме гривастом, Персей, над ним насмехаясь:
"Ах, как мило с зеленым дротом, с сим тирсом с листвою
Нежною ополчиться, в войну как будто играя!
Коль ты от Диевой крови - дай доказательства рода!
Коли ты златом владеешь струй быстротечных Пактола
Я от отца золотого, влажный Зевес мой родитель,
Только взгляни на стены алые комнат девичьих,
Там видны до сих пор следы дождя золотого!
700 [603]
Прочь из краёв именитых аргосских, державная Гера
Правит этой землею, она твою матерь низвергла,
Как бы Безумящего она не ввергла в безумье,
Как бы мне не увидеть с ума сошедшим Лиэя!"
Молвил и бросился в битву. На вакханок напала
Распалившись в сраженье, как и Горгоубийца,
Гера всемощная, в Вакха, над головой его вставши,
Молнией мнимой сверкнула, будто владычица громов,
В Бромия бросила пламя, дохнувшее жарким дыханьем.
Но Дионис рассмеялся, кликнув неистовым гласом:
710 [613]
"Гера, зачем злопыхаешь пламенами без жала?
Ранить меня ты не можешь и истинным пламенем неба!
Молнии Дня безвредны для Вакха! Еще ведь младенцем
Будучи неразумным, пламенем омывался
Я - не палил Диониса истинный пламень Зевеса!
Гордый Персей серпоносный! Остановись, не безумствуй:
Не с Горгоной придется, слабою девою, биться,