Пусть забавляется свистом малых тростинок, а я же
Не плету камышинку одну с камышинкой другою,
Правлю я тучею бурной вкруг тучи бурной бегущей,
Громом играю таким же как грохот кручи небесной!
440 [439]
Хочешь со мной состязаться? Только ты будешь во флейту
Дуть, извлекая песни, а я взыграю перуном!
Ты, раздувая щеки и рот, дыханье натрудишь,
Мне же Борей перуны вздохом шумным всколеблет
И загремят-загрохочут громы его дуновеньем!
Вот, пастух, за цевницу и плата: лишь поднимусь я
Вместо Зевса на небо, владыка и жезла, и трона,
Землю и ты оставишь, возьму и тебя я с собою
Вместе с дудкой твоею и стадом, как ты захочешь!
450 [448]
Нет, не лишу тебя стада, раз козы с ним схожи, с созвездьем,
Коз твоих над спиною поставлю я Козерога
Или рядом с Возничим, что в поднебесье предплечьем
Тянется яркоблестящим к Козе Олена лучистой!
Я размещу близ выи Тельца ливненосного плоской
Всех быков твоих звездных, чтоб шли к Олимповым высям,
Иль у росистой меты, где жизненосным зевом
Мык выдыхая, Селены быки упряжные пасутся.
Боле нет нужды в лачуге, и вместо лесной луговины
Стадо твою попасется с Козлятами звездными вместе.
Образ другой и Яслей Ослят небесных содею:
460 [459]
Пусть по соседству сияют они с настоящими рядом.
Я быкопасом тебя увидал сначала, так станешь
Звездным ты быкопасом, хлещущим звездною плеткой,
Станешь возницей Повозки медвежьей ликаонийской,
Пастырь блаженный, сопутник небесного Тифаона!
Днесь на земле ты играешь, а завтра уже на Олимпе:
Вознагражу я достойно пенье твое, при звездном
Круге лучистом цевница Олимпа восцарствует, к сладкой
Певчей горней Форминге свирель и твою помещу я!
В жены, коль пожелаешь, чистую дам я Афину,
470 [469]
Коли лазурноокой не хочешь - Лето́, Киферею
Выбери или Хариту, иль Артемиду, иль Гебу!
Только ложа не требуй Геры, моей она будет!
Если брат есть, что сведущ в искусстве вожденья, пусть вместо
Гелия возит возок заревой с четырьмя скакунами,
Дия желаешь эгиду (ведь ты пастух!), то получишь!
Даром станет тебе! А сам я достигну Олимпа,
Не озаботясь бессильем Крониона. Что за оружье
Может направить в Тифона изнеженная Афина?
Пой же, пастух, Гиганта преславную ныне победу!
480 [479]
Новый гимн чтоб узнали! Ведь я - скиптродержец Олимпа,
Дия жезлом владею с доспехом блистающем вкупе!"
Но похвальбу Адрастея тотчас вписала в свой свиток.
Пастырь увидел: влекомый в силок искусный ловитвы,
В судьбоносные сети попался отпрыск Аруры,
Сладостным жалом ведомый прелыттающих душу тростинок.
Словом лукавым, скрывая усмешку, Кадм отозвался:
"Скромен напев свирели моей, коей ты изумился.
Молви, что станешь ты делать, коль трон твой высокий восславлю
На семиструнной кифаре гремя песнопеньем хвалебным?
490 [489]
Ибо могу состязаться с небесными струнами, Феба
Я победил формингой, но сладкозвучные струны
Наши огненным громом Кронида во прах обратились
Сыну его на радость, если когда обрету я
Новые струны, то песней звуча и сладкой и дивной,
Я зачарую и горы, и диких зверей разуменье!
Гее подобный, даже поток Океана короной
Свившийся вкруг себя, и вечно влекущий к пределам
Тем же свою круговую влагу, остановлю я!
Строй планет неподвижных и звезд противутекущих
500 [499]
Остановлю, и Селены упряжку, и Фаэтона!
Только, богов и Зевса сразив огненосной секирой,
Дай мне на Тифоея пире победным Луком
Славного Феба вызвать на состязание в песнях -
Кто из нас победил бы, славя величье Тифона?
Пиэрид хороводных не убивай, чтоб водили
Пляску, когда мы с Фебом взгремим песнопеньем хвалебным,
Пусть их женское пенье вторит пенью мужскому!"
Рек - и Тифон мановеньем грозным сие одобряет,
Космами потрясает, власами, текущими ядом
510 [509]
Гадов, и проливает ливни над горной грядою.
Быстро ползет он в пещеру и там (как знаки доверья!)
Взяв сухожилья Зевеса, вручает лукавому Кадму -
Пали они когда-то на землю при битве с Тифоном.
А скотопас этот мнимый за дивный дар благодарен.
Кадм берет сухожилья заботливо, будто бы хочет
Сделать струны для лиры, и прячет их в гроте укромном,
Дабы отдать Зевесу, убийце Гигантов, а после
Губы сложив осторожно, легко посылает дыханье,
Чуть прикрывая тростинки, чтоб звук извлечь благородный,
520 [519]
Более нежный из флейты. Тифон же слух многоликий
Напрягает, внимая, гармонии не разумея!
Мнимый пастух чарует Гиганта нежным напевом,
Бегство богов он, мнится, поет на свирели пастушьей,
Славя на самом деле победу близкую Дия -
Сидя рядом с Тифоном, погибель поёт он Тифону!
В нем пробуждает желанье... Тот смотрит как юноша страстный,
Сладким стрекалом гонимый, на деву-ровесницу смотрит,
Сребросияющий лик девичьей красы озирает,
Кудри ее созерцает, вольнобегущие книзу,
530 [529]
Розовобелые локти, а под повязкой дивится
Еле алеющим грудей округлых сосцам, он ищет
Шеи нагой изгибы, весь облик ее обегает
Взглядом своим ненасытным неспешно, неторопливо,
Деву не может, не хочет оставить... Вот так, побежденный
Чарами музыки, Кадму Тифон предает свою душу!
Песнь II
В песне второй говорится о распре Тифона на небе,
Зевса грома́х и сраженье, о празднестве на Олимпе!
Так он и оставался у края лесной луговины,
По навершьям тростинок водя искусно устами,
Кадм, Агено́ра кровь, козопас подставной, ... чтобы тайно
Зевс Кронид подобрался без шума к глубям пещеры,
Неуловимый, и вновь ополчился привычным перуном!
Кадма, невидимым ставшего, облаком скрыл он на склоне,
Дабы обманут коварством, узнав что тайно украден
Гром, Тифон не замыслил лукавого козопаса
Гибели смертной, да только, сладостным жалом пронзенный
10
Музыки жаждет он слушать пьянящие душу напевы.
Внемля древле песням коварным Сирен, мореходы
Так влеклися ко смерти безвременной доброхотно
Чарами песенных звуков, на весла не налегая,
Гребней сине-зеленых на волнах не пенили боле,
В сети они попадали Судьбины ясноголосой
С радостью, о Плеядах забыв семипутных на небе,
Не обращая вниманья на бег Медведицы плавный.
Так затемнился разум от пенья лукавого флейты,
Сладкое лезвие песни предвестьем судьбы оказалось!
20
Непроницаемой тканью скрывая, окутывал облак
Сладко звучащего песней пастушьей... Но смолкли тростинки
И благозвучье распалось: Тифон мгновенно поднялся,
Яростью обуянный, рвется во чрево пещеры,
Ищет гром ветроносный в приступе гнева метаясь,
Рыщет в поисках молньи невидной, страстно взыскует
Меркнущего мерцанья похищенного перуна -
Грот пустым он находит! Разгадывает Кронида
Хитрости и ловушки лукавые Кадма - да поздно!
Рвет он горные глыбы, на приступ Олимпа стремится,
30
На змеевидных изгибах ног проносится косо,
Пасти гадов отравой и ядом яро сочатся,
С шеи безмерной Гиганта аспиды космами виснут,
Зелье смертное льётся, рекой разливается бурной.
Яро и скоро ступает, земли́ терзает твердыню,
Киликийского края глуби недвижные поступь
Ног змеиных колеблет, дрожат в смятенье отроги
Горние Тавра; столкнувшись друг с другом, скалы рокочут,
И памфилийские кряжи соседние зыбятся в страхе.
Горные стонут ущелья, кренятся на́бок вершины,
40
Зыбятся почвы пустоты, песчаные кручи сползают
Вниз, трясясь под стопою, колеблющей почву земную.
Нет ни зверью пощады, ни краю. И диких медведей
Рвут на части медвежьи клыки личин Тифаона,
Головы львиные ликов Тифоновых змей пожирают
Львов с косматою грудью светлой, грызут их подобной
Пастью разверстой. Змеиной глоткой своею и ярой
Раздирают хребты прохладные змеек ползучих.
Птиц небесных хватают, приблизивши страшные пасти
Прямо в воздухе даже, заметив орла в поднебесье,
50
Устремляются пасти к орлу, Зевесовой птице!
Жрут и скот, не взирая на след кровавый от ига,
Что на шее остался ремнем натружённой яремным.
Реки он осушает, как будто обед запивает,
Толпы наяд он гонит, живущих в водных потоках!
Нимфа остановилась средь русла, ставшего тропкой,
Ступни ее без плесниц, ни капельки влаги на теле,
Влажной привыкла дорогой идти - а тут она месит
Быстрой ступнею своею иссохшее ложе потока.
Дева в иле увязла и бьется в грязи по колено.
60
Образ ярый Гиганта и многоликий завидев,
В страхе свирель роняет старый пастух и стремится
К бегству. При виде ужасном ле́са бесчисленных дланей
И козопас отбросил свою неказистую дудку.
Пахарь, нуждой пригнетенный, не сеет, не окропляет
Пашни с зерном за собою, только что вспаханной к севу,
Если Тифоновы длани простор полевой разрывают!
Да! Колеблющей землю медью пашни не взрежет -
Можно быков отвязать из упряжки! - Гиганта секира
Борозды разрубает, жилы земли обнажая;
70
Бьют из подземной глуби воды, наверх изливаясь,
Будучи сжатыми долго, ключами мощными плещут,
Влага глубинная топит ничем не покрытую сушу.
Скалы валятся сверху, и падая в водовороты
Влаги пенной, под воду, разлитую морем просторным,
В дно речное уходят от этих глыб и обломков -
Словно основы новых растут островов над зыбями.
Вырваны все деревья вместе с корнями из почвы,
И плоды на землю до времени падают, сад же
Столь ухоженный, гибнет, розарий в прах обратился.