Снова на землю и прянул, в ползущий клубок собираясь,
Ненавистную пасть отверзая, кровавую глотку,
Жаждущую добычи, словно врата, открывая,
Голову наклоняет, тянется мордой к герою,
Выю посередине свивая кольцеобразно.
Кадм изнемог, но к нему приблизилась дева Афина.
390
Предрекая победу, эгидой она потрясает
С головою Горгоны змеиновласой над нею,
Битвенный клич испуская, вещает герою богиня:
"Кадм, помог ты в битве Дию-Гигантоубийце,
Чудища что же страшишься единого? Разве в сраженье
Не на тебя полагался Кронион, низвергший Тифона,
Чья вздымалася грива волос мириадами змеев?
Не трепещи же пред пастью клыкастою дикого зверя -
Ведь с тобою Паллада! У струй кровавистых Дирки
Аспида-стража Арей спасет ли меднодоспешный?
400
Чудище только издохнет, возьми ты грозные зубы
И засей это поле сиим змеиным приплодом -
Войско пожнешь Гигантов, рожденное змеем ползучим!
Землерожденных фаланги в битве междоусобной
Сгибнут, но пятеро будут в живых, и в Фивах грядущих
Спартов встанет потомство, деяньями славное племя!"
Так изрекала Афина и мужество в Кадма вдохнула.
После оставив глубокий след стопою в эфире,
В дом удалилася Дия. Кадм же, оставшись на месте,
Мрамора глыбу подъемлет (их много было на поле),
410
Дрот огромный и твердый, и прямо камнем ужасным
Мечет в голову змея, пасть ему раздробляя.
После, выхватив острый меч, у бедра укрепленный,
Ею перерубает чудище... И неподвижна
Голова, что от тела отделена, но о землю
Бьется еще, свиваясь в кольца, хвост как обычно.
Вот все стихло, и прямо дракон во прахе простерся
И над чудищем мертвым Арей возопляет от скорби:
Из-за гнева Арея и Кадм в грядущем изменит
Облик свой человечий ради извивов змеиных,
420
Чуженином придя к брегам Иллирии круглым.
Только случится все это нескоро. Вот Кадм собирает
В чашу медного шлема жатву ужасную битвы,
Зубы чудовища... После плугом гнутым Паллады
Местной тучную землю взрыхлив от края до края,
Он в рождавшие распрю борозды пашни привольной
Сев многорядный бросает зубов ядовитых змеиных.
Вот возрастают, колеблясь, из пашни колосья Гигантов,
Видны высокие главы, уже и грудь показалась
В панцыре, видятся плечи под выей высокой, могучей,
430
Грозно шевелятся выи по-над расступившимся полем,
Вот один уж до чресел явился, другой уж поднялся
Над землей, вполовину вооруженный землею,
Третий колеблет гребнем на шлеме, и не показалась
Грудь еще на поверхность... Материнского лона
Не оставив, бросается воин на храброго Кадма,
В полном вооруженье рожденный. Ведь Илифи́я -
Чудо! - вооружила того, кого мать не рожала!
Этот копьем потрясает, что вместе с ним появилось,
Виден наполовину, а тот, на свет устремившись,
440
Пятки в земле лишь оставил, полон резвости бодрой!
Только Кадм не забыл повеленья богини Афины:
Стал собирать он жатву новорожденных Гигантов.
Так, одного он уметил под грудь копьем быстролетным;
А другого сражает, попав под ключицу у выи
Мощной, кость раздробивши под подбородком власатым;
Третьего он повергает каменной глыбою, прежде
Чем поднимается воин... И среди грязи кровавой
Проклятых миром Гигантов Арей неистовый реет,
Кровию члены забрызгав, и над разгоревшейся схваткой
450
Ника зрит одеянье бога в росах пурпурных!
В битву бросается новый - и Кадм мечом рассекает
Щит и бедро Гиганта, рожденного вместе с доспехом.
О, несказанная битва! Разрублено тело Гигантов!
Льются крови потоки, смертные росы под взмахом
Кадмова кладенца... По промыслу мудрой Паллады
Мечет глыбу из камня герой в одного из Гигантов:
Все, Энио кровавой подстрекаемы в битву,
Бросились за Ареем и во взаимном убийстве
460 [459]
Валятся в прах, сражены железом, что с ними явилось!
Бьются друг с другом, забрызган каждый грязью кровавой,
Как только падает мертвым Гигант, то щит из воловьей
Кожи тут же чернеет, губят созданья земные
В братоубийственной распре друг друга оружьем Аруры!
Песнь V
В пятой песне узнаешь о гибели Актеона,
Как, превращенный в оленя, растерзан он псами своими.
Вот и скосил, наконец, герой змеиную ниву.
Жатву закончил Кадм из зубов рожденных Гигантов.
Он возлияет Арею начатки от грязи кровавой,
И омывает тело в Дирке, питавшей дракона.
После телицу из Дельфов кладет на алтарь богоданный,
Славную жертву Палладе. Вот, обряд зачиная,
Он ей рогатый лоб окропляет влагой святою,
Сыпет ячменные зерна и меч, у бедра укрепленный
Поясом ассирийским, он обнажает изострый,
10
После клок шерсти срезает с протянутой выи телицы
Кадм кладенцом рукоятным. Рога на хребет ей заводит
Теоклимен тотчас, и открывши упругое горло,
Шейные жилы Фиест двуострым топориком сразу
Перерубает у телки, и крови ток изобильный
Обагряет алтарный камень Афины Онкайи.
От нанесенного мощно между рогами удара
Валится наземь телица. Колют острым железом
Мясо. Отрезав бедра, на части ножом расчленяют,
Грубую шкуру телицы скоблят, на земле растянувши,
20
После сбросив блестящий плащ с одеяньем на землю,
К туше герой приступает и делит тучные бедра,
Их покрывает слоем жира двойным, на ломти
Тонкие нарезая, а внутренности на угли
Складывает, насадив куски на стержень железный,
Жарит их над огнем несильным. А после их кравчий
Мимо сидящих рядами разносит на вертелах медных,
Их расставляя на низких столах, увитых цветами,
Каждому предлагая вертел с мясом шипящим.
Дым благовонный поднялся вверх, завивался в кольца
30
От возжигаемых смол ассирийских. Свершились обряды,
Время для пира настало. Делит Кадм это мясо,
Каждого одаряя равною долей от яствы.
Так пировала дружина за стол округлый воссевши,
Пищею насыщаясь согласно желанию сердца.
Но с убиением змея не кончились испытанья:
После борьбы с драконом, с диким родом Гигантов,
Бился с энктенами Кадм и с племенем аонийским,
Жатву сбирая Арея свирепую, и на теммиков
Ближних обрушился он и на клич к набегам и к битвам
40
Пестрое племя стекалось многих народов окрестных.
Эрис и Энио свели в жестоком сраженье
Оба войска, и в битве, пылавшей неистовством диким,
Гнулися луки, и копья неслись на врага, и звенели
Шлемы, и дроты ломались, и с грохотом будто бы камни,
Щит со щитом сходились, брошены друг против друга.
Кровь лилася погибших. Много в кормилицу землю
Воинов полегло, во прах повергшись главою.
Вот уж войско вражье молит о милости Кадма:
Кончилась битва, и Кадм, невредим в кровавом сраженье,
50
Основание Фивам безвратным кладет в этом месте!
Землю всю разделяя, многие линии чертит
Тут и там, размечает многих дорог перекрестки
Острозубым железом, влекомым бычьей упряжкой.
По четырем направленьям ве́тров он замышляет
Улицы и отмеряет бечевкой длину с шириною.
Град аонийский тирийским искусством он украшает
В каменном деле, ведь он с камнеломен соседних различный
Камень себе выбирал - один с беотийских нагорий,
Этот - у рощ густолистых на холмах ближних тевмесских,
60
Там, где дубравы трепещут ветвями, а тот - в Кифероне
Взят, а четвертый родом со склонов самих Геликона.
Храмы воздвиглись Бессмертным, простые жилища - для смертных,
Правилам строгим согласно. На нерушимых основах
Камни воздвигнуты для семи ворот, что жилища
Оградили людские по образу выси небесной
В семь поясов. Амфиону Кадм возведенье оставил
Стен под звуки кифары, строящей башни... Воздвиглись
Створам небесных врат подобны, семь врат перед градом!
Первые, что на запад направлены были ворота,
70
Названы в честь остроглазой Мены-богини "Онкайи",
Напоминая о мыке телицы, сама ведь Селена
Бычьи имеет рога и бычьей правит повозкой,
Пряча под ликом тройным Тритониды облик Афины.
Отданы в дар вторые блестящему Гермаону,
Он ведь соседствует с Меной; Имя четвертым "Электры" -
Вспомнил Кадм о сиянье огня Фаэтона в паденье
На рассвете, ведь цвет того пламени сходен с электром!
Гелию огненному врата посредине подарок,
Что на восток выходят - ведь бог в середине созвездий!
80
Пятые - дар Арею, а третьи - дар Афродите,
А между ними - стоят врата Фаэтона - Солнца,
Дабы врата Афродиты от врат отделились Арея.
Боле других изукрасил герой ворота Зевеса,
Счетом шестые, седьмые сделаны были для Крона.
Так построил он город и град святой сотворенный
Именем он нарекает Фив, стоявших в Египте,
Град, украшающий твердь по подобью пестрому неба.
Дщери Аонии с пляской гимн зачинали хвалебный
В честь Гармонии невесткой, и перед брачным покоем
90
Выкликали плясуньи имя девы фракийской.
И украшает Пафийка новую опочивальню
Кадму. Нежная матерь песней дочь величает
Вместе с богами на свадьбе. Отец же милой невесты,
Мирный Арей, без оружья, пустился в радостный танец,
К Афродите склоняясь, тянет десницу к богине,
Свадебный клич выдувает в трубу боевую, подобно
Страстной и нежной сиринге! С главы, привычной шелому,
Гребень грозный бросает, чтоб буйные кудри не вились,
Он стянул их повязкой, не обагрившейся кровью,
100
И в честь Эроса пляску ведет! К Гармонии на свадьбу
Вместе с сонмом бессмертных пришел Аполлон Исменийский,
На семиструнной кифаре он нежный гимн исполняет!