Выю вместе с подбрадьем соком змея обагряет...
Бог же, скитаясь по горным склонам, змее удивился,
Видя подбрадье и выю в росах винно-пурпурных...
В кольца узорчатогибким телом мгновенно свернувшись,
К чреву глубокому в скалах бросился, к ближней пещере
Аспид проворный, завидев Эвия... Тут же и вспомнил
Вакх, узревший гроздовья, обильно текущие соком,
330
Данные в древности давней пророчества Рейи-вещуньи!
Стал он выравнивать камень скалы, углублять понемногу
Внутренность оной, железом равняя стенки изострым,
Ямки широкой в камне дно углубляя помалу!
Так сотворил он впервые прообраз винной давильни;
Сочнообильные кисти снимает он тирсом изострым
С плети лозы гроздовой - вот серпа стального прообраз!
Сатиров хор его славил... Один же вдруг наклонился,
Руки к лозе простирая - и стал собирать эти грозды.
Миску взял другой и в миску складывал кисти,
340
Освобождая грозди ягод от зелени пышной.
Третий, даже без тирса, без острого даже железа
Тянет десницу, глядя пристально в груды сих ягод -
Плод и сочный, и крепкий он с черенков обирает,
Подле груды высокой ягод на корточках сидя;
После чего ссыпает бог виноград в эту ямку,
Горкою оставляя ягоды посередине,
После их ровным слоем по дну рассыпает, ровняя,
Дабы, как на гумне зерно, они плотно лежали.
Так он полнит до края ягодами углубленье
350
И начинает ногами давить виноградные грозды.
Сатиры, потрясая космами в ветре, стремятся
Делать то же, что делал бог Дионис перед ними,
И подвязав небриды пестрые прямо под плечи,
Славу они возглашали вакхийским неистовым ладом,
Яро топтали грозды, стопами переминаясь,
Эвия восхваляя, и с лона того гроздовья
Грязнобелая пена взбурлила над месивом алым!
И не в обычные чаши напиток сбирали, но в бычьи
Полые роги, а после стали говаривать люди:
360
"В рог наливать - значит, смешивать винную влагу с водою!"
Вот уж из уст перепивших одних изливается влага
Винная, вот уж и ноги его заплетаются спьяну,
Быстро бежать уж не может, о левую правая бьется
Пятка, подбрадье седое дерет он, хмелен от Вакха...
Скачет другой, опьяненный, в диких прыжках извиваясь,
Слышится гул непрестанный бубнов с бычьею кожей!
Кто-то, выпив чрезмерно вина, веселящего душу,
Побагровел от питья пурпурно-темного сразу!
Тот, уставившись взором блуждающим в ветви деревьев,
370
Скрывшуюся среди листьев простоволосую нимфу
Видит, или вдруг хочет забраться в горные чащи,
Переступая неверной по каменным кручам стопою!
Но Дионис его тянет назад! Иной вкруг истока
Водного бродит и только желает деву наяду
Выловить, деву нагую - и вот косматою лапой
Нимфу почти уж хватает, плывущую в водах бурливых...
Быстро наяда нырнула - и нет уж девы в потоке!
Рейя лишь Дионису дарит единому средство
От хмельного забвенья - аметист всеохранный!
Многие из рогатых сатиров прыгали, пьяны,
И в хороводах веселых кружились. Один же, пылая
Пьяным весельем, с собою ведущим страсти эротов,
Потянулся лохматой лапой к одной из вакханок
Вот, совладать не в силах с подстегнутым хмелем желаньем,
Он за пояс девичий чистую нимфу хватает
И срывает одежду, против воли Киприды,
Обхватив ее бедра розовые покрепче...
Вот уж Ми́стиду тащит другой, стыдливую деву,
Хочет возжечь он светоч в честь пляски ночной Диониса -
Он ладонями гладит, пальцами нежно лаская
Мягко-округлые груди, ее к себе прижимая...
А Дионис после пира в честь сладостного гроздовья,
Направляется, гордый, в пещеру Кибелеиды -
Пясти его обвивают плети лозы виноградной,
Учит он меонийку, что значит праздник полночный!
Песнь XIII
Петь о бесчисленном войске в тринадцатой собираюсь
Песне, о всех героях, пришедших к вождю Дионису!
Зевс меж тем посылает в жилище священное Рейи
С быстрою вестью Ириду к воинственному Дионису,
Дабы он дикое племя индов надменных и дерзких
Тирсом своим из Асиды прогнал до самого моря,
Дабы могучего сына бога речного Гидаспа,
Дериадея владыку, сразил, научив все народы
Празднествам полуночным и сбору хмельного гроздовья.
По воздушным потокам прянула быстро богиня
И шагнула в пещеру, где львы у яслей кормились.
10
Совершенно бесшумно, слова́ в устах удержавши,
Молчаливая, встала посланница пред богиней
Гор и долин, поклонилась, припала главою ко трону,
Словно моля, обхватила колена владычицы Рейи.
Тут ее корибанты по знаку Рейи и просят
Разделить с ними вместе божественное пированье.
И в изумленье отведав питья из вина молодого,
Вестница веселится. И опьянев, возглашает
Диеву сыну в застолье Диеву вышнюю волю:
"О, Дионис отважный, повелевает родитель
20
Индов повергнуть свирепых, не ведающих законов!
Тирс во дланях подъем ли на битву, достойное неба
Сотвори же деянье, ведь Дия благая обитель
Лишь после тяжких трудов к себе тебя примет, и Хоры
При таком лишь усилье врата Олимпа откроют!
Ведь и Гермесу открыли не сразу, но после того лишь,
Как он очами покрытого от ступней и до кудрей
Аргуса умертвил, как вернул свободу Арею!
После убийства Дельфина живет Аполлон над эфиром,
Даже родитель, глава Блаженных, Зевс всевладычный,
30
Не без трудов на небо взошел, созвездий водитель,
Должен он был низвергнуть грозящих ужасно Олимпу
Племя титанов могучих, замкнуть их средь бездн тартарийских!
Ты же достоин и после Гермеса и Аполлона
Тяжкий подвиг свершив, поселиться в отчем эфире!"
Молвила и устремилась к Олимпу богиня, а Рейя,
Мира праматерь, с вестью шлет тотчас плясовода
Пи́рриха, в пляске бурной искусника и шумолюбца,
Дабы понес он о битвах Лиэю оружному вести.
Вот, собирая войско различное для Диониса,
40
Пиррих все посещает места населенного мира,
Все племена Европы, народы земель Асиды,
Всем приказал он собраться в земле лидийцев роскошных!
Всех героев воспойте, много различных народов,
Сатиров племя косматых, кровь отважных кентавров,
И отряды Силена, шерстобедрого старца,
И Бассарид порядки, о корибантские Музы!
Нет, не воспеть мне войска и десятью языками!
И десятью устами труб не воспеть меднозвонных,
Как всех Вакх копьеносный на битву кликал, я лучше
50
Поименую, на помощь Гомера призвав, полководцев...
Муж сей - гавань искусства эпоса, так и на море
Претерпевая крушенье, зовут темнокудрого бога!
Первым, исполнив приказ благотирсного Диониса,
Шел Актеон, по зову родственной крови спешащий
Из семивратной столицы Аони́и, и с ним же -
Воинство беотийцев, живущих в фиванской твердыне
Башенной, в граде Онхесте с культом Энносигея,
Также в Пете́оне, Окале́е, также в Эритрах,
В Арне гроздообильной, прославленной Дионисом,
60
Тех, кто в Ми́дейе жили, в Эйле́сионе преславном,
В Ско́лосе, в гавани Тисбе, лежащей у самого моря,
Месте, что робкий голубь любит морской Афродиты,
Всех из Схена, Хеле́она, окруженного чащей,
Всех из Коп, из града, чье имя озеро носит,
Где, как я слышал, и ныне угря улов изобильный;
Из Медеона лесного, из благостадной Хилы,
Места пространного, где жил усмарь знаменитейший, Тихий;
С широкобрежной равнины, назначенной для предвещанья,
Имя приявшей свое от повозки Амфиарая;
70
Даже из Феспий, из дальних Платей в долине лесистой,
Из Халиарта, что влагой обилен, который потоком
Горным отделен от горних высот Геликона,
Из городка Антедона, что близко соседствует с морем,
Место рожденья средь пены и рыб живущего вечно
Влажного Главка; из Аскры горной (ведь в этом местечке
Пастырь немолчный жил в осененной лавром отчизне);
Из священной Грайи; равнинного Микалесса,
Что по громкому воплю еще Эвриалом зовется;
Из Нисайи, из града, носящего имя Корона
80
Всеми сими мужами, идущими прямо к востоку,
Предводил Актеон. Знаменье грядущей победы
Юноше дал родитель его, Аполлон лавроносный!
Прочих же беотийцев вел прекраснокудрявый
Гименей безбородый, юный, в расцвете силы,
Милый Эвию отрок: с ним рядом шел неразлучно
Воин, испытанный в битвах, Фойник, муж седовласый,
Лаокоонту подобный, Арго который когда-то
Иасонийский струг привел к прибрежиям колхов,
Плававший с Мелеагром, от бед его охранявший.
90
Так вот и этот отрок, юною силой цветущий,
Гименей пышнокудрый, в поход пошел против индов,
За плечами его струились кольцами кудри;
Также из Аспледона, также из Орхомена
Миния, в коем рощу эротов не бросила Харис,
Также и из Хирйи, что принял когда-то бессмертных,
Град же по имени назван Хирйэя-гостеприимца,
Там Гигант преогромный на ложе пустом когда-то
(Се Орион трехотчий) зачат праматерью Геей,
Ибо от трех бессмертных моча изверглась и стала
100
Саморожденья причиной, некиим стала обличьем,
Бычья же шкура приветно выносила младенца,
Гея ж чрез щель извергла, что без соитья явилось...
Также пришли оттуда, где войско ахейцев сбиралось,
Из скалистой Авлиды, что для Стреловержицы свята,
Там же, гневна, богиня на алтаре нагорном
Жертву Ифигенейи приняла только по виду,
Ибо сожгла на чистом пламени лань вместо девы,
Истинный облик сменив унесенной Ифигенейи...
(Выманил хитроумный ее Одиссей, ведь Ахилла
110
Стала б соложницей дева пред самым походом), зовется