Властью над мертвецами и скиптром бездны подземной!
А длинноруких, огромных, коснувшихся высей Олимпа
Землеродных киклопов низвергните и изощренной
Пикой их убивайте не в чрево или в затылок -
Только в единое око медью их поражайте...
Не умерщвляйте киклопов земных, ибо в них я нуждаюсь,
В кузницы их устроим работать жаркие индов,
Бронтес мне изготовит трубу звонкогласую, грому
90 [92]
Горнему высей небесных подобную ропотом шумным,
Дабы казался я Зевсом земным! Изготовит Стеро́пес
Новую молнию - стану и я смеяться над Зевсом,
С сатирами сражаясь, ибо, робки душою,
Мечущим громы и пламя Дериадея представят!
Станет Кронид ревнивей, видя, что индов владыка
Мечет в сражении яром вновь изготовленный пламень!
Кто запретит мне биться с вихрем огненным в дланях?
Матери милой родитель - планет огнепылких правитель,
Сам Фаэтонт светозарный! А если я в жилах имею
100 [102]
Кровь божества речного, значит, могу я сражаться
Сулицей влажнотекучей против сего Диониса,
И ненавистных вакханок в реке утопить быстроструйной!
О, железом изострым изрубите подземных
Племя тельхинов, топите род этот в море соседнем,
Пусть позаботится отче о них Посейдон, принесите
Упряжь резную повозки со скакунами морскими
Как добычу победы владыке Дериадею!
После того, как плените согражданина Афины,
Девы, не ведавшей родов, огненного Гефеста
110 [112]
Сына - его вы сожгите, в коем ток именитый
Крови течет Эрехтея, оного ж древле Паллада,
Безматерняя дева, вспитала на девственном лоне,
Древнюю тайну хранит он при светоче вечногорящем,
Пусть останется в индской корзине навеки сгоревший,
Словно в девичьей темнице пустой и мрачной закрытый!
Эти же быстрые слуги щитов воловьих и резвых,
Столь искусные в пляске воинственной и свирепой -
Сих корибантов доставьте ко мне безоружных! Пусть плачет
Над погибшею двойней лемни́янка без повязок
120 [122]
Кабейро́, и пусть пылкий Гефест, отбросив кузнечный
Мех и клещи, посмотрит на убийцу потомков
Бога, что занял место Кабиров на колеснице
Дериадея, что правит меднокопытной упряжкой!
Дия сынов я низвергну! Моррей пускай убивает -
Зависти нет! - Аристея, Фебова сына, что гонит
Зайцев, и пчел гневливых выращивает прилежно!
О, серпами кривыми, двулезвийными мечами
Бассарид убивайте изнеженных, Диева сына
Высокорогого отпрыск рогатый Гидаспа прикончит!
130 [132]
Пусть никто не трепещет пред львиным возницею или
Ездоком на косматых загривках диких медведей,
Иль пред пастью разверстой зверей в упряжках; да кто же
Леопардов боится, когда слоны ополчились?"
Так говорил владыка индийский, ведя на сраженье
Индов, сидящих на спинах слонов, одетых в железо,
Индов, стремящихся в битву на скакунах быстроногих!
Мощным было и войско пеших. Щиты воздымали
Эти, и дроты - иные, колчаны с луками - третьи,
Были и те, кто выхватывал меч меднокованый, битвы
Ловкой жнеца, а были и те, кто держал пред собою
Быстрые луки и стрелы бурные за щитами.
140 [144]
Оба войска столкнулись для сечи на поле просторном
Около устья речного Инда. Выйдя из чащи,
Вооружил ополченье зеленью неуязвимой
Дионис тирсоносный, ветвями, стволами, листвою.
По четырем направленьям против пылающей Эос
Расположил он четыре части войска вакханок.
Первая располагалась под осью округлою Аркта,
В той стороне, где реки несут свои быстрые воды
По скалистым отрогам Кавказа, питаясь дождями.
Часть вторую построил там, где к восточным пределам
150 [154]
Инд устремился, венчая земли петлёю двойною,
Следуя среди всхолмий, петляет он прихотливо
И окружает стремниной своею поток Паталены,
В ту же область и токи устремилися бурно,
Водовороты рождая, реки многошумной Гидаспа.
Третью часть он построил по направлению к морю
Красному, там, где бушуют южного волны залива.
Часть четвертую в медных доспехах войска владыка
Выстроил у изножья западных всхолмий, откуда
Благоуханный Ганг прибрежный тростник омывает.
160 [164]
Каждой из благопоножных частей он дал полководца,
Вооруженного дивным меднозданным доспехом;
К храброму войску взывая, он так к нему обратился:
"О бассариды, пляшите и здесь в своих хороводах,
Варваров убивайте, с тирсами копья мешая,
К ним и мечи прибавив! Вместо призыва к застолью
Флейта пускай как труба к сражению са́тиров кличет
Ярому! Зелень да будет в столкновенье с железом
Дротом победным лозы, превозмогшей острую пику;
Вместо песен и плясок полночного Диониса
170 [174]
Пусть мой авлос выдувает зовы неистовой Распри,
Лад оставя застольный Бромия нежно-желанный!
Ежели с рабскою выей Гидасп предо мною смирится,
Ежели вновь на вакханок мятежных волн не поднимет,
Буду я милосердлив: его именитые воды
Соком блаженным и светлым соделаю, винною влагой,
Терпкою, благоуханной, я препояшу лозою
Лес прибрежный, содеяв виноградник из дебрей!
Если же зыбью защитной снова оденет надежно
Индов, убийц ненасытных и отпрыска Дериадея,
180 [184]
Приняв облик рогатый и грозный бога речного,
Смело ступайте по водам надменнейшего потока,
И топчите ногами ложе влаги иссохшей,
По сыпучему праху пройдите русла Гидаспа,
Конское пусть копыто изроет гальку и глину!
Если и правда владыка грозный воинственных индов
От Фаэтонта небесного род ведет именитый,
Коль Фаэтонт огненосный вступит со мною в сраженье,
Для рогоносного сына дочери давши поддержку,
То против брата Кронида пойду я снова на битву,
190 [194]
Влагой морскою обильной пламя его одолею!
На Тринаки́ю пойду я, где огненосный возница
Выпасает чудесных коров и быков безопасно,
И против воли девичьей дочерь Гелия в рабство
Уведу, эту деву, ставшею в битве добычей,
Дабы он встал на колена! Будет Астрида в великом
Горе в горах скитаться, стеная над Дериадеем!
Пусть, коль хочет, приходит в кельтов далекие земли,
Чтоб с Гелиадами древом свта плакучим, поплакать,
Слезы роняя во влагу, быстро бегущую мимо!
200 [204]
Поскорее спешите черные индов ланиты
Пленных обрядным мелом сделать белее и краше!
Дерзкого инда пленяя, свяжите зеленой лозою
Меднодоспешного воя, небридою - Дериадея!
К Бромию после победы пускай обращенного в рабство
Индов владыку приводят, пусть выбросят панцырь на ветер,
Дабы одеть его в панцырь косматый - иной, да получше!
Ноги его пусть обуют в плесницы пурпурные сразу,
Сребряные поножи воя отбросив подальше
После стрельбы смертоносной в бою да схваток привычных
210 [214]
Пусть его пляскам поучат полуночным Диониса,
Виться заставив кудри подле винодавильни!
В знак победы несите тирсом пронзенные главы
К Тмолу, где буйные ветры, знамения нашей победы!
По окончаньи похода порядки индов плененных
Поведу и у самых врат лидийского края
Я рога прикреплю безумного Дериадея!"
Так изрекал он, сердца ободряя. Вакханки вскипели,
Возопили силены в воинственном яростном клике,
Сатиры заревели криком единым из глоток,
220 [224]
И загремели ответно тимпаны грохотом буйным;
Мык и вой испуская, забили все Бассариды
В бубны и погремушки, будя удвоенный отзвук,
И пастушья сиринга зашлася в вопле фригийском!
Сатиры бросились в битву, ланиты выбелив мелом
В таинствах освященным, на ликах измалевали,
Дабы навеять ужас на недругов, злые личины,
А впереди ополченья устремилося в битву
Мигдонийское пламя, заполыхало над полем,
Словно свидетельствуя о Вакховом огнерожденьи!
230 [234]
И над ликом Силена, благорогого старца,
Засияла зарница, и затянула вакханка
Горная змеями пряди, словно льняною повязкой.
Вот некий воин, бросая на недруга ярого тигра,
Опрокидывает повозку с парой слоновьей,
Вот уж и Ма́рон седой побегом лозы виноградной
Разрубает на части истово бьющихся индов!
Вот Бессмертные, сколько их всех обитает в Олимпе,
Собралися у Зевса в его божественном доме,
Возлегая на ложах обильно украшенных златом.
240 [244]
И средь богов всеблаженных, питье размешавши в кратере,
Ганимед благокудрый разносит сладостный нектар...
Ибо не то уже время, когда осаждали ахейцы
Трою, и чаши, и кубки должна была к пиру готовить
Дивновласая Геба, сын же Троса держался
Поодаль от Блаженных (не повредить бы отчизне!);
Зевс пред собраньем богов изрекает мудрые речи,
Обращаясь к Гефесту, Афине и Аполлону:
"О владыка Пифо́, прорицалища гордый владелец,
Лука и стрел повелитель, о Вакха брат светоносный,
250 [254]
Вспомни о склонах Парнаса и о твоем Дионисе,
Ампелоса лозового не забывай, ведь изведал
Светоча таинств двойного и сам на вершине горенье
Сдвоенного! Так бейся за единокровного Вакха,
Лук изогни олимпийский, дабы помочь Бассаридам,
Скалы почти Парнаса, общую вашу отчизну,
Там, где пляски и песни вакханок сливаются в гимнах,
Там, где полночного бога бденья идут Диониса,
Там, где дельфийское пламя в вашу честь возжигают!
Вспомни, о Стреловержец, львов убийцу, Кирену,
Помилосердствуй обоим, Агрею и Дионису,
Пастырь Номий! Сражайся за пастырей сатиров тоже!
Ревности Геры гневливой поберегись, как бы Феба
260 [267]
Мачеха не увидала бегства в бою Диониса,
Вечно она и мое преследует любвеобилье
И потомков вне брака рожденных! Мне ведь негоже
Поминать о мученьях матери: бремя двойное